Молебен куртизанок

Самый яркий герой русских анекдотов XX века. Кадр из фильма Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». 1973

«Хоронили тещу – порвали два баяна», – приблизительно так выглядит анекдот в традиционном, общепринятом смысле. Между тем понятие анекдота гораздо шире, чем мы привыкли думать, ошибочно считая этот разговорный жанр обычной шуткой. На самом деле, стремление рассмешить слушателя является далеко не первостепенной функцией анекдота. Главная его задача в том, чтобы неожиданно резко и непредвзято обнажить какое-либо социальное явление, привлечь внимание к характерной ситуации или черте личности, тем самым делая разговор более живым, приближенным к реальности и убедительным. Функция убеждения роднит современный анекдот с популярнейшей в античности наукой – риторикой. Одной из риторических форм, которую использовали в речах древние ораторы, являлась хрия – далекий предок анекдота. С тех пор и по сей день анекдот продолжает свое развитие как разговорный жанр, пережив своих ближайших жанровых родственников – сказку и басню. Феномен подобной живучести рассматривает в своей книге «Анекдот как жанр русской словесности» писатель и славист Ефим Курганов.

Автор не в первый раз обращается к описанию анекдота, стремясь создать теоретическую базу для этого жанра, выявить закономерности его возникновения и развития, в частности в отечественной литературе, проследить его взаимосвязь с другими жанрами. Среди многочисленных историко-литературных и художественных работ Ефима Курганова также фигурируют книги «Литературный анекдот пушкинской эпохи», «Анекдот. Символ. Миф» и другие. Автор убежден, что анекдот долгое время незаслуженно игнорировался литературоведами, часто его даже смешивали с басней и сказкой. А все дело в том, что сама природа этого жанра подразумевает существование в контексте, будь то разговор или художественное произведение. Вне контекста анекдот не может быть уместен, теряет функцию убеждения, а вместе с ней и свою остроту, но, гармонично вписавшись в определенную ситуацию, он становится неотъемлемой частью другой литературной формы. В романе «Уловка 22» Джозефа Хеллера читателю достаточно пролистать несколько страниц, чтобы встретить анекдот, и все они могли бы быть лишь сборником армейских баек, если бы не общая цель, которой их объединил писатель – обличить абсурд и нелепость войны. Анекдот в данном случае существует как жанр в жанре. Таким образом, Ефим Курганов вполне справедливо именует анекдот жанром-паразитом, и, возможно, именно это качество спасло «прилипалу» от забвения.

Ефим Курганов. Анекдот как жанр русской словесности. – М.: ArsisBooks, 2015. – 264 с.

По иронии судьбы вездесущий анекдот на протяжении долгих лет оставался в тени более монументальных литературных форм, а между тем в поисках сюжетов и вдохновения к этому жанру обращались многие отечественные классики. Его влияние заметно в баснях Крылова, «Повестях Белкина» Пушкина и, конечно, во многих произведениях Гоголя. Последний использовал анекдот не только в творчестве, но и в повседневности. Гоголь был известен как превосходный выдумщик и рассказчик небылиц. Слушатели верили ему и за это прощали даже характерные для его историй сальности. В своей книге Ефим Курганов анализирует некоторые анекдоты Гоголя и доказывает, что при умелом рассказчике даже косноязычный немец, «опсиравший окрестность», и куртизанки, служащие молебен для успеха в делах, не оскорбят слушателя. После Гоголя анекдот стал все больше укореняться в литературе, в том числе в произведениях Чехова, Зощенко, Лескова, Аверченко, Вампилова, Довлатова.

С появлением радио и телевидения беседы в салонах и гостиных ушли в прошлое, но анекдот продолжал существовать как разговорный жанр. XX век был временем кардинальных перемен в истории России. Новое государство, новое общество, новые люди заставили анекдот зазвучать по-новому. Во времена беспросветного советского официоза анекдот стал отдушиной, позволявшей в невинной несерьезной форме вносить толику критики в идеализированную действительность. Именно поэтому участь стать героем анекдота не обошла ни Чапаева, ни Штирлица, ни Сталина. Именно поэтому появилась и разошлась в самиздате поэма Ерофеева «Москва–Петушки». Помимо создания ярких фольклорных персонажей и образов писатели использовали исторические анекдоты, проводя тонкие параллели с действительностью, как, например, в рассказе «Епифанские шлюзы» Платонова, где автор, говоря о строительстве водоканала времен Петра I, подразумевает феномен великих сталинских строек 30-х годов.

«Анекдот как жанр русской словесности» – это книга, которая позволяет взглянуть на давно известные «бородатые» истории и как на инструмент убеждения, и как на мощное орудие в руках писателя, и как на форму исторической памяти, и примеры тому следует искать не только в прошлом, но и в настоящем. Ведь Ефим Курганов уверен, что новый виток развития анекдот переживает именно сейчас.