Владимир Хохлев  |
| Памятник Николаю Рубцову в Вологде.
Фото с сайта www.vologda-portal.ru |
Поэт творит не только при жизни, его стихи действуют на людей и после его физической смерти. Представим себе время, в котором начинал писать стихи Николай Рубцов. Смерть Сталина и XX съезд Коммунистической партии, осудивший культ личности, потрясают советское общество. Впервые с момента своего зарождения коммунистическая идея начинает подвергаться сомнению. Ведь ошибся сам «вождь народов»! Не является ли вся советская система большой ошибкой? Люди начинают задумываться, но высказываться вслух еще опасно – повсеместная борьба с инакомыслием по инерции еще идет.
Николай Рубцов – человек с чистой душой и внутренним благородством. Вот что пишут о поэте.
Друг детства Сергей Багров: «...в квартире, где жили Рубцовы, случился скандал. Хозяйка куда-то девала свои продуктовые карточки. Не признаваться же ей, что она потеряла их, будучи пьяной. Потому и свалила на первого, кто попался ей на глаза. И это, к несчастью, пало на Колю. Потрясенный таким беспощадно-бессовестным обвинением, мальчик тут же сбежал неизвестно куда. Возвратился через неделю, весь ободранный и голодный. Когда спросили его: «Где ты был?» – ответил: «В лесу!» – «А чем питался?» – «Дудками и корнями».
Флотский друг и студент Литинститута Валентин Сафонов: «Даже в нашей бесшабашной литинститутской вольнице Коля никогда не входил в чужую комнату без стука. И тем отличался от многих других...».
Похоже, что поэтический дар, чистота души и внутреннее благородство даны были Николаю Рубцову не просто так. Для исполнения определенной миссии. Какой? Поэтической проповеди христианского учения в атеистическом СССР. Которая была исполнена. После 1991 года многие советские атеисты вернулись в христианство.
Кто-то удивленно скажет: откуда такой невероятный вывод? Рубцов ничего не проповедовал, он просто писал красивые, волнующие людей стихи. Не надо делать из поэта ангела… Не надо приписывать ему того, чего не было.
Не надо удивляться. Именно красота рубцовского стиха, напоминающего об идеалах Святой Руси, волновала людей и заставляла искать то, что в свое время было потеряно. Ни много ни мало веру в Бога.
Что же помогло поэту, с пеленок находившемуся в советской безбожно-агрессивной среде, обрести твердую христианскую веру?
В самом раннем детстве (до пяти с половиной лет) помогало влияние матери и, возможно, старшей сестры Галины. Невзирая на попреки партийного мужа и отца семейства, мама – Александра Михайловна – пела в церковных хорах в родном селе и в Вологде, после смерти ее хоронили церковные люди, а Галя некоторое время жила в семье архиерея – мыла полы и работала в огороде. Помогли храмы Вологодского края, помог Спасо-Прилуцкий монастырь, в котором похоронен поэт Константин Батюшков, помогли хранимые в душах вологжан христианские традиции. Помогло неудержимое стремление отыскать настоящий смысл жизни и следовать ему в творчестве. Рубцов не боялся ставить перед собой сложнейшие вопросы:
Как узнать, из чего я возник
И для чего предназначен в мире?
Как выбрать путь, где нет обмана?
Как выбрать путь, который тверд?
Помогло и чтение, которому Рубцов безгранично предавался с раннего детства.
Каким образом поэт проповедовал? С помощью ассоциативного поэтического иносказания. С помощью метафор, употребления слов в переносном значении. Ассоциация – это связь между представлениями, в силу которой одно представление вызывает в сознании другое – тождественное, похожее. Говоря о любви к родной земле и ее истории, с помощью умелых ассоциаций можно вызвать интерес и любовь к идее, которая когда-то эту землю освятила.
Вот что пишет Ольга Гладышева о мощных ассоциативных способностях Николая Рубцова: «Он словно будит в душе что-то знакомое, что ты знал в детстве, а потом забыл, занесло жизнью, как песком… Ты, может быть, никогда не был в тех местах, о которых пишет Рубцов, но ты их знаешь, ты ими пронизан, пронзен в сердце – ведь ты русский!»
Но почему именно Святую Русь Николай Рубцов ассоциирует в стихах с наибольшей силой? А не, к примеру, христианскую Грецию, коей увлекались многие поэты? Или Израиль – родину Христа?
Ответить поможет юношеский диалог, запомнившийся Сергею Багрову: «...осенней порой 1950 года учащийся первого курса Тотемского лесного техникума Коля Рубцов стоял на крыльце деревянного дома и, глядя на ропщущий в шепоте чутких черемух Кореповский ров, на резвых козлят во дворе, на скамейку под окнами и белеющую дорогу, по которой тащился гнедой, везя на телеге бочку с возницей, взволнованно говорил:
– Как много здесь русского! Как я люблю эту местность! Откуда все это? И для кого? Ты не знаешь?»
Мы можем представить, каково было поэту, внутренним взором все время всматривавшемуся в эту святую жизнь Руси, жить в невежественном, безбожном СССР, среди человеческой тупости, пьянства, вранья власти и ее прихвостней, среди разрушенных и поруганных храмов и монастырей. И терпеть эту советскую реальность.
Слышится возглас: а зачем вообще проповедь? Она была нужна в первые века новой эры, когда язычники еще ничего не знали о Христе. Но за две тысячи лет христианство достаточно утвердилось на земле. И как учение, и как религиозная практика... Если человек сильно захочет, он самостоятельно – при любой господствующей идеологии – найдет способ познакомиться с Библией, с Евангелием.
Отвечаем: в любые времена проповедь нужна именно для того, чтобы человек «захотел». Песенный, лиричный, любимый многими Николай Рубцов сумел восстановить во многих это желание. Своими тончайшими ассоциациями, намеками, недосказанностями расшевелить воображение людей, заставить их думать, искать и в конечном счете приходить к Истине.
Чтобы понять, как он это делал, нужно не просто читать его стихи и прозу, но вчитываться, вдумываться в каждую строчку, в каждое слово и даже в каждую букву. У больших поэтов нет и лишней запятой.
Именно таким образом внимательно вчитаемся в пророческое стихотворение 1970 года, которым многие составители рубцовских сборников любят завершать эти сборники:
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат березы.
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут
волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет забытый
и унылый,
Разобьется с треском,
и в потемки
Уплывут ужасные обломки.
Сам не знаю, что это такое…
Я не верю вечности покоя!
Ключ не в первой, многими уже многократно и с разными целями повторенной строчке, а в последней. В последнем слове. Точнее – в последней букве.
Почему эта буква «я», а не «ю»?
В нашем обиходе гораздо более употребительно словосочетание «покой вечности», чем «вечность покоя».
Если бы Рубцов не верил покою (в значении слова – незыблемость, недвижимость, устойчивость, стабильность) вечности, было бы «Я не верю вечности покою!». В покой вечности он, как видно, верил.
Не верил он в вечность (в значении слова – неумираемость, неистребляемость, постоянность, неизменяемость) покоя (в значении слова – неподвижность, нежизнь, смерть). Другими словами, не верил в постоянность смерти, в ее неизменяемость.
Поэтому «Я не верю вечности покоя!»
Если человек не верит в вечность неподвижности и смерти, во что же он верит? В вечность движения и жизни. Именно поэтому «гроб (как вместилище смерти) всплывет забытый и унылый,/ Разобьется с треском, и в потемки /уплывут ужасные (страшные и ненужные) обломки». Зачем, почему уплывут? Чтобы не мешать жить дальше. Когда уплывут? Весной, когда после зимней спячки воскресает к жизни природа и все живое в ней.
Почему поэт честно признается, что «не знает, что это такое»? Потому что в момент написания стихотворения он еще живет на земле, в нашем мире, еще не перешел границу жизни и смерти и действительно не может в точности знать, что за ней.
Мы знаем, что неверие в постоянность и неизменяемость смерти (неверие в вечность смерти) – суть христианской веры в Воскресение после смерти (вера в Вечность жизни).
Кто еще сомневается в проповеднической миссии Николая Рубцова?
