Андрей Мирошкин Недавно на площадь перед Белорусском вокзалом в Москве вернули памятник Максиму Горькому. Монументу этому выпала непростая судьба. Памятник писателю начал ваять еще в конце 30-х Иван Шадр, но вскоре умер. Работу коллеги завершала Вера Мухина (она лично была знакома с Горьким). Но из-за начавшейся войны дело застопорилось. Только в 1951 году памятник установили близ вокзала и улицы, еще при жизни писателя получившей его имя.
Шли годы. Памятник основоположнику соцреализма отметил в начале ХХI столетия полувековой юбилей, однако вскоре исчез с площади: городские власти затеяли ее реконструкцию. Изваяние отправили (тогда казалось, ненадолго) на Крымский вал, поближе к парку Горького. Русским писателям не привыкать к ссылкам!
Двенадцать лет, то затихая, то активизируясь, продолжался ремонт площади. А с нею ждал своего часа и памятник. Тем временем замаячил на горизонте юбилей: 150 лет со дня рождения Алексея Максимовича. Памятник решили вернуть на место. Ведь классическая литература – наша самая нержавеющая национальная скрепа.
По совпадению вместе с памятником на площадь вернули и трамвай, ходивший здесь с дореволюционных времен. В советские годы трамвай от Белорусского вокзала оттеснили на Большую Грузинскую, потом на Лесную улицу (а оттуда чуть было не убрали вовсе). И вот теперь прямо перед вокзалом, у подножия отреставрированного памятника писателю-буревестнику, заблестело новенькой сталью трамвайное кольцо.
И это очень правильно как с москвоведческой, так и с литературной точки зрения. Можно представить такую сцену: в 1932 году приехал Максим Горький в Москву после долгих странствий по заграницам. Вышел из поезда на площади Тверской Заставы. Здравствуй, Родина!.. Но надо же как-то добраться до дома. А метро в столице еще не построено. Троллейбусов тоже пока нет. Немногочисленные автобусы переполнены. На такси – огромная очередь (да и не годится писателю-демократу ехать на такси). Остается трамвай. Вот как раз и он, делает круг у вокзала. Подхватил Горький дорожный баул, отряхнул заморскую пыль с плаща и бодро поднялся в прицепной вагон, следующий на Малую Никитскую улицу. К его собственному уже подготовленному к приезду особняку.
