Два жанра, два брата

Голлум из «Хоббита» и Голлум из «Властелина Колец» – различны. Кадр из фильма «Властелин Колец: Возвращение короля». 2003

Автор этих строк, хоть и пишет фэнтези, совсем не хочет оказаться в собственном Вестеросе (один из континентов мира Джорджа Мартина), пусть даже в период долгого лета. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: фэнтези Мартина, с его грязью, кровью и зашкаливающим количеством дураков и негодяев, вряд ли прибавит красоты нашему миру, скорее заострит внимание на его неприглядных чертах, словно волшебное зеркало тролля из сказки «Снежная королева». Но эта статья написана не для критики цикла Мартина «Песнь Льда и Пламени», и я недаром упомянул сказки. Я хочу ответить на вопрос, в чем тождественны традиционный жанр сказки и развившийся в ХХ веке жанр фэнтези – два «родных брата». И выявить их главные различия.

Речь идет об оценке «серьезности» жанра и в конечном счете о его репутации и формировании круга читателей.

Увы, этот круг порой бывает трудно расширить за пределы детской и подростковой аудитории. Дело в том, что люди, присвоившие себе звание «взрослый», отказываются читать и осмысливать произведения фэнтези. И хорошо еще, если только не читают сами, – они не одобряют чтение фэнтези детьми: «К чему тебе Толкин? Это же сказочка! Вот тебе «Детство» Максима Горького и попробуй не одолеть!» И неважно, что из-под палки прочитанную книгу еще никто не оценил по достоинству.

Поклонники фэнтези зачастую ведут себя не лучше его неприятелей. Ими уже переломано и будет переломано еще бессчетное множество копий (благо виртуальных!) на тему родства фэнтези и сказки. И находятся такие, кто не желает признавать его! «Это родство кошки со львом!» – бросают наиболее ретивые «защитники» фэнтези. Можно подумать, что кошки и львы не состоят в родстве!

Итак, главное заблуждение многих в следующем: фэнтези смешивают со сказкой. Далее начинается противостояние: с одной стороны баррикад фэнтези обвиняют в «несерьезности», а его читателей – в эскапизме. Это легче всего сделать, обозвав фэнтези «детской сказкой». С другой стороны эту идею с благодарностью подхватывают, чтобы затем вовсю стыдиться сказочного родства и всеми силами отрицать очевидное.

Надо сказать, что четкой границы между жанрами сказки и фэнтези не обозначено. Ее не найти даже в энциклопедических статьях, посвященных указанным жанрам. Немало способствуют путанице и современные медиа, ставящие штамп «фэнтези» на все, в чем есть хоть малая толика сверхъестественного.

Итак, чем же отличается фэнтези от сказки? Попробуем разобраться.

При слове «фэнтези» на ум в первую очередь приходят писатели Великобритании и США, одни вспоминают Джона Роналда Руэл Толкина, другие – Роберта Говарда, лорда Дансени или Урсулу Ле Гуин. Но первые романы в жанре исторического фэнтези возникли в России во времена Пушкина и были основаны на русском фольклоре! В 30–40-е годы XIX века  Александр Фомич Вельтман опубликовал романы «Кощей Бессмертный. Былина старого времени», «Светославич, вражий питомец. Диво времен Красного Солнца Владимира» и «Новый Емеля, или Превращения». Писатель поставил критиков в тупик: они не могли определить жанр романов, где историческое переплеталось со сказочным. Само слово «фэнтези» применительно к литературе возникло задолго до появления одноименного жанра – так называл любой литературный вымысел сэр Вальтер Скотт.

Разумеется, жанр сказки – как народной, так и более поздней литературной – возник значительно раньше жанра фэнтези. Сказку можно назвать «старшим братом» фэнтези. Но возраст жанра – не единственное и не главное отличие, сказки сочиняются и сейчас.

Может быть, второе отличие фэнтези от сказки заключается в том, что последняя предназначалась для детской забавы?

Нет. Традиционно сказки не делились на «детские» и «взрослые». Их рассказывали людям всех возрастов как любую занятную историю или анекдот. Писатели-сказочники творили именно для взрослых, часто – для поучения. «Красной Шапочкой» Шарль Перро учил молодых девушек осторожности при выборе кавалера, «Красавица и Чудовище» Лепренс де Бомонд (и многих забытых авторов той же сказки у других народов) готовила к замужеству опять же девиц на выданье.

Или же сказки – добрый и наивный жанр, больше всего подходящий для детей в силу той же «бескровности»?

И снова нет. О жестокости в первоначальных вариантах сказок написано много и известно всем. Достаточно вспомнить сказки братьев Гримм, собранные в народе. Детские ли они? Если да, то малышей можно смело баюкать песнями группы «Король и Шут»! Детским жанром сказки сделались сравнительно недавно – ближе к концу XIX века, когда фольклорный и литературный материал пережил череду литературных обработок и адаптаций, сгладивших острые углы оригинала.

Но вернемся к фэнтези. Оно, подобно литературной сказке, выросло из сказки народной, из мифов и легенд и также не предназначалось для детей. «Младший брат» возник при развитии «старшего» – литературной сказки. Фэнтези приобрело новые, не характерные для сказки черты. Оно не подменило и не вытеснило сказку, но сделалось самостоятельным жанром. Разница со сказкой лежит не на поверхности.

Сказка показывает чудеса как данность, не объясняя их природы. Чудесное для читателя сказки в той же мере чудесно для ее героя, и нужно только верить в эти чудеса.

«Придумать зеленое солнце легко. Трудно придумать мир, в котором зеленое солнце было бы естественным», – писал Толкин. Знал ли профессор, что в своем изречении сумел выразить главную особенность жанра фэнтези! Любые небывалые вещи в нем необходимо если не объяснить, то хотя бы так вписать в мир повествования, чтобы они смотрелись в нем органично.

Именно стремление к большей степени реализма отличает фэнтези от сказки. Литературный жанр, основанный на мифологическом материале, в том числе на сказках, возник позже – согласно изменившемуся мировосприятию людей, по-прежнему жаждущих чудес, но не желающих принимать чудеса на веру и ищущих объяснений для всего. Недаром фэнтези развивалось почти одновременно с научной фантастикой.

Поэтому в образцах хорошего фэнтези тщательно прописывается мир, много внимания уделяется его быту, социальному устройству, философии и психологии, чего не встретишь в сказке.

Для примера можно вспомнить украинскую народную сказку «Ивасик-Телесик». Там главного героя мальчика преследует некая Змеёвна. Сказка просто выводит на сцену жутковатое существо, и читателю остается только следить за тем, как спасется от него мальчик. А между тем антропоморфная змея смотрится странно и пугает намного сильнее привычной Бабы-яги. И,  появись Змеёвна в той же истории, но изложенной как фэнтези, автор непременно описал бы ее происхождение (например, от греховной связи человеческой женщины с огненным змеем – мотив славянского фольклора), показал характер злого и несчастного создания, отвергнутого людьми.

Отсюда же разница между Голлумом «Хоббита» и Голлумом «Властелина Колец» – произведений жанра сказки и фэнтези соответственно. Сказочный Голлум – персонаж английской страшилки для детей. Хищное пучеглазое существо из темноты с утробным звуком вместо имени, трусливое и не чуждое людоедства (орко- и хоббитоедства, если точнее). Фэнтезийный Голлум обзавелся предысторией, сделавшей его образ сложным и трагическим, уходящим корнями в драматургию Шекспира. Особенности жанра фэнтези очеловечили чудище, сделали его достойным сочувствия.

Реализм приближает фэнтези к «несказочной» литературе, но лишь внешне. По-настоящему серьезным фэнтези становится, если автор затронет и проработает какие-либо важные жизненные вопросы (Это касается и сказок, но те, как правило, ограничиваются «намеком», как справедливо заметил Пушкин). В противном случае без той самой «жизненной» составляющей мы получим даже не «наивную сказку», но дешевую литературную поделку, годную разве что на сценарий для кровавой компьютерной игрушки. Так, в сказке герой повстречает невесту, спасет ее в ходе испытаний – и будут они жить долго и счастливо. Автор фэнтези заставит тех же героев пережить все грани отношений, пока между ними не возникнет любовь. Сказки о любви заканчиваются свадьбой – фэнтези с удовольствием расскажет, что было после.

Сказочные герои найдут сокровища и богатыми вернутся домой, к счастливому финалу. В фэнтези друзья начнут делить сокровища, не отходя от ямы, и чуть не передерутся в процессе. Хорошо, если дружба и честь окажутся сильнее алчности.

В сказке малолетний герой помчится на вражеское войско с мечом в руке, в фэнтези старшие товарищи просто не пустят его в бой. Мальчику останется только наблюдать битву со стороны и бояться за своих.

И наконец, случалось ли героям сказок уничтожать волшебные вещи, а не брать их себе? Смерть Кощея не вспоминать – она ни для чего больше не годилась!

С этой точки зрения можно поделить на сказки и фэнтези, например, книги Астрид Линдгрен, действие которых происходит в условно-средневековых мирах: к первым можно отнести «Мио, мой Мио», ко вторым – «Братья Львиное Сердце» и «Рони, дочь разбойника».

Собственно, жизненные вопросы освещает вся классическая «взрослая» литература, но антураж вымышленного мира фэнтези способен сделать историю более красочной и привлекательной для читателя, в первую очередь молодого – это ли не важно?

В заключение хочу сказать, что сейчас происходит естественное сближение и смешивание и без того близких жанров. Усложняется, приобретая черты фэнтези, литературная сказка, само фэнтези делится на множество несхожих поджанров. Часто народная или литературная сказка, переработанная, скажем, в киносценарий, превращается в самое настоящее фэнтези (как в случае со «Звездной пылью» Нила Геймана), или же черты фэнтези присущи сказке-первоисточнику (вроде бы детский «Хоббит» «взрослеет» ближе к концу, заставляя возвращаться к нему снова и снова в разном возрасте).

Но как бы то ни было, сказка и фэнтези остаются самостоятельными жанрами. Оба «брата» мудры и прекрасны в своем предназначении – учить добру и делать этот мир краше, и ни «старший», ни «младший» из них не заслуживают пренебрежительного отношения.