Откуда ты приходишь, красота

Поэт, переводчик  и эссеист Юрий Ключников. Фото из архива Сергея Ключникова

Последние годы поэт реализовывал огромный переводческий проект, создав более 1600 художественных переводов на пяти языках (он свободно владеет французским и английским, восточные стихи переводил с подстрочников). Это сборники переводов французской, персидской (суфийской), китайской, английской, индийской поэзии. В мировой литературе я не знаю такого случая, чтобы один человек вытянул на своих плечах столь масштабный творческий воз. Это своего рода мировой рекорд, совершенный в столь преклонном возрасте безо всякой мысли покорить поэтический Эверест: просто поэт погрузился в любимую стихию и плыл в океане, не оглядываясь на берега.

Одна из любимых тем Юрия Ключникова, которую он увидел в переводах классиков, – тема красоты, которую лучшие поэты мира не просто являли в своей поэзии, но и порой писали о сути красоты специально. Вот четыре художественных перевода Юрия Ключникова и одно его собственное стихотворение об этом.

Для великой поэтессы Поднебесной Ли Цинчжао (1084–1151) красота – это красота созвучий человека и мироздания:

Зеленая и нежная листва,

Прекрасен лепестков узор

певучий…

Не стоят ничего мои слова,

Чтоб выразить всю красоту

созвучий.

О хризантема, осени дитя!

Твой стойкий дух – хозяин

непогоды.

Поверх унынья красотой

светя,

Ты дивное творение природы.

Пусть ярче сливы ранние

цветы,

Сирень чарует тонким

ароматом.

Они не могут поместиться

рядом

С твоим неярким всплеском

красоты.

Спасибо, что измученному

сердцу

Даешь в твоем сиянии

согреться.

Сходным образом смотрел на мир Низами Гянджеви (1141–1209). Красоту для этих поэтов-суфиев олицетворяет женщина, которая в стихах сравнивается и с луной, и с солнцем, и с кипарисом, и с туманом, и с цветком:

Лунолика и прекрасна ты,

творение Хотана,

Кипарис напоминает молодая

прелесть стана.

С золотым свеченьем солнца

из рассветного тумана

Я глаза твои сравнил бы, нет

и тени в них обмана.

Розой палевой могла бы ты

украсить сад султана,

Но Аллах послал поэту свой

цветок благоуханный.

О сокровище природы,

о подарок первозданный!

Наслаждаюсь и любуюсь

я тобою неустанно.

Для Шекспира красота – образ любимой, получающий в 65-м сонете статус бессмертия:

Поскольку даже горы и леса

Меняет и уничтожает

Лета,

Как уцелеет дивная краса

Недолго нас чарующего лета?

Никак не может Времени

сундук

Сберечь живую прелесть

нежной розы,

И скалы каменные чувствуют

испуг,

Когда подземные толчки несут

угрозы.

Пугающий финал! Но как же

сохранить

Священной Красоты

волшебный камень?

Как дальше оберечь святую

нить,

Сокровища хранящую веками?

В поэзии течет спасительная

кровь,

Алхимия чернил спасет мою

любовь.

В более поздние века в целостном образе Красоты появляются черты двойственности (об этом бессмертные строки Шарля Бодлера (1821–1867):

Откуда ты приходишь,

Красота?

Ты дар небес иль вызов

преисподней?

Влечешь к себе иссохшие уста

С беспамятных времен

и до сегодня.

В тебе и утро наше, и закат,

И ясность, и дурное

наважденье.

Тобою каждый насладиться

рад,

Ты боль приносишь после

наслажденья.

Вот мотылек летит на твой

огонь

В надежде отыскать

чертоги рая.

Находит их ценою дорогой,

В твоем коварном пламени

сгорая.

Твой дух нам непонятен, облик

прост.

Нуждается в тебе на свете

каждый.

Ты нас сопровождаешь, словно

пес,

Хранитель-ангел или ангел

падший.

Любви дитя или творенье зла,

Святая правда под картоном

маски.

Тебя несут к нам вечные крыла

Загадочной мечты и страшной

сказки.

Так Бог иль сатана, злодей или

мечта,

Царица жизни, плена

или тлена?

Не все ли нам равно, будь вечна,

Красота,

И неизменна, и благословенна!

Но мы видим, что эта двойственность несет в себе энергию искупления и поэт вслед за Бодлером благословляет противоречивую тайну красоты.

Ну, а что делать русскому поэту и читателю в наше время антиэстетики и сверхскоростных изменений, если мы хотим «жить, чтоб мыслить и страдать»? Хранить это спасительное чувство в своей душе вопреки духу времени, о чем сказал Юрий Ключников:

Я знаю, что любые перемены

Осядут илом в жизненной реке.

Но красота, рожденная

из пены,

Не умирает в песенной строке.

Она не миф, не фраза эрудита,

Не статуя былого миража –

Забытая Европой Афродита,

Как прежде, в русской памяти

свежа.

Хоть нелегко с отбитыми

руками

Ей вглядываться в сумрачную

даль,

Богиня никого не упрекает,

По-пушкински светла ее

печаль.

Дитя ключей кастальских

и мечты,

Храни себя, храни, душа поэта.

Быть может, оскверненная

планета

Твоей спасется струйкой

красоты.

В юбилейные дни пожелаем поэту и дальше творить эту красоту в своих стихах и находить созвучия в стихах тех классиков, о которых он так интересно рассказал нам в своих переводах и переложениях.