Рожденная в хтони

Стихи Витухновской ткутся из темной материи…  Поль Гоген. Слова дьявола. 1892. Национальная галерея искусств, Вашингтон

Наша рваная, непричесанная, но по-настоящему злая и нонконформистская поэзия, рожденная в хтонические 90-е, каким-то цельным, оформленным «течением» не была никогда. Сейчас же исчезла и мнимая поколенческая общность: кто-то стал солидным и вялым, кто-то смешно продолжает быть «фармазоном и езуитом» на страницах толстых литературных журналов. Кого-то (часто самого непримиримого) уже давно нет с нами. Ушел – будто и не с нами, не у нас это было – Илья Кормильцев, и с ним ушло и его ершистое детище – издательство «Ультра. Культура», самый бескомпромиссный литературный проект в постсоветской России. Именно там, кстати, наряду с различной культовой запрещенкой в свое время выходил и сборник «Черная икона русской литературы» Алины Витухновской.

Так вот стихи и темы Алины Витухновской как-то не усыхают, не устаревают. Более того, обрастают новыми смыслами. Она чуть не в одиночку «зачистила поляну» русской темной, экстремальной поэтической деконструкции: ее последователь или подражатель немыслим. Жеманные длинноволосые мальчики, начинающие в 2021 году на голубом глазу писать о Юнгере, Эволе или Лени Рифеншталь, выглядят крайне комично: после Алины Витухновской (по крайней мере в ближайшее время) ловить там нечего.

Книга «Иной любовью», составленная из стихотворений и вариаций разных лет, прекрасно подойдет как для человека, хорошо знакомого с творчеством Алины Витухновской, так и для того, кто открывает его для себя впервые. Greatest hits разных лет соседствуют в этом сборнике с текстами новыми и широкому читателю не слишком известными, а преданные ценители могут сыграть в интересную игру – сравнить варианты одних и тех же стихотворений в предыдущих версиях и нынешних. Спойлер: дело это прелюбопытнейшее.

Название сборника отсылает, как можно было бы подумать, не к Пастернаку («Любить иных – тяжелый крест») и даже не к Лермонтову с его странной любовью к отчизне, но прямиком к Фаусту. Точнее, к Мефистофелю: скучный обыватель Фауст стать героем лирики Алины Витухновской едва ли смог бы, а вот эффектный и трагический диавол – пожалуйста:

«Валгалла зла. И, глодая волю,

Меня влекла к ледяной юдоли.

И Волга шла голубою кровью.

Я жаждал зла, но иной

любовью».

Алина Витухновская. Иной любовью. – Волгоград: Перископ-Волга, 2021. – 96 с.

Кроме того, стихи Алины Витухновской очень литературоцентричны, они буквально нашпигованы перекличками, аллюзиями, отсылками – чтобы считывать все до конца, нужен увесистый культурный багаж. Но и неподготовленный читатель будет впечатлен: сложные литературные хитросплетения здесь скорее играют роль дополнительного, бонусного уровня в и без того увлекательной и страшной игре.

Пантеон персонажей лирики Алины Витухновской образует этакий цикл ЖЗГ – жизнь замечательных героев. Или даже так: ЖЗГ(иС). И смерть то бишь. Но героев, причем в самом высоком смысле, это условие обязательно, и оно соблюдается неукоснительно. Никакой пены дней и случайной накипи. Герои. Как Раскольников, Ницше или Маяковский.

Отдельно стоит сказать о женских образах сборника. Героини Алины Витухновской страдают, попадают в неиллюзорный, настоящий, а не плюшевый ад – и при этом трудно представить себе что-то более далекое от унылого феминизма эпохи Me Too. Это героини модерна – сильные, всесозидающие и всеразрушающие (в том числе и самих себя). Женщины самого высшего порядка, метафизического, религиозного даже – пусть и приходящие к этой религиозности в высшем смысле либо через грехопадение, либо через отрицание, либо через все вместе. Таковы и Эдит Пиаф, и Анна Каренина, и даже сама Лилит – первая подруга глупого Адама. И все они в чем-то те самые лисы из заглавного (и программного) стихотворения Алины Витухновской:

«Я затем даю себя убить,

Чтоб в шубийство кутаясь

в мороз,

Ты бы мог рукой пошевелить,

Как когда-то шевелился

хвост».

Сборник «Иной любовью» – хорошее противоядие против синдрома каменного гостя на празднике подлинной жизни, панацея от гаргулианства нашего – бессмысленного, но уютного. Чтоб не каменели, не цепенели.

Чтоб хотя бы шевелили рукой. Хотя бы изредка.