Освободитель на коне

Титульный лист Устава Императорской академии трех знатнейших художеств 1764 года.  Иллюстрация из книги

Бывали эпохи (самонадеянно называвшие себя Возрождением и Просвещением), когда готическую архитектуру считали мрачным наследием темных феодальных веков и варварскими памятниками духовного мракобесия, достойными не только всяческого порицания, но и уничтожения. Понадобилась длительная и упорная работа нескольких поколений историков, философов, культурологов и беллетристов (в частности, Виктора Гюго), чтобы и собор Парижской Богоматери, и готическая архитектура в целом предстали в сознании европейского общества тем, чем они и были в действительности: великими творениями гениальных художников и ценнейшим достоянием всего человечества. Не так далеки от нас и времена собственной истории, когда древнерусское искусство почиталось чем-то отсталым и примитивным, а иконы воспринимались как никчемные «черные доски» – объект нездорового культа для безграмотных и забитых масс… Увы, и в дореволюционной России было широко распространено невежество относительно исторического и художественного значения произведений древнего искусства, что приводило к безвозвратной утрате многих уникальных артефактов в ходе всяческих ремонтов и «поновлений». Вот это и значит: смотреть – и не видеть. Ибо видит разум, а не глаза; не приуготовленный и не настроенный должным образом разум не увидит в старинных стенах, иконах и фресках ничего, кроме ветоши и рухляди, подлежащей замене чем-то новым, блестящим, современным и модным… Велика заслуга тех выдающихся русских историков и археологов, философов и художников, искусствоведов и реставраторов XIX и особенно XX века (Евгения Трубецкого, Павла Флоренского, Игоря Грабаря, Петра Барановского, Дмитрия Лихачева и множества других), чьи усилия, подчас героические, вернули нам забытые смыслы «умозрения в красках» и «философии в камне», позволили опознать в них величайшее достояние национальной и мировой культуры, благодаря чему только и удалось чисто физически сохранить многие шедевры древнерусского искусства и зодчества, которыми мы ныне справедливо восхищаемся и гордимся.

К сожалению, и по сей день еще остаются «слепые зоны» в истории нашей культуры. В особенности это касается периода царствования императоров Александра II и Александра III и именно того направления в искусстве, которое развивало русские национальные духовные и художественные традиции. Более столетия по идеологическим и иным субъективным мотивам культурные сокровища, созданные в рамках этого направления, принижались и обесценивались, на них навешивались ярлыки вторичности, эклектичности, реакционности и черносотенности. Такое отношение к этому наследию и властей страны победившего пролетариата, и определявшей культурную политику левой интеллигенции привело к уничтожению многих произведений искусства эпохи поздней Российской империи, забвению их творцов и вымарыванию из исторической памяти народа имен августейших покровителей наук и художеств, которым мы обязаны не только появлением прекрасных памятников архитектуры и искусства, но и созданием важнейших системообразующих научных и культурных учреждений нашей страны (Государственного исторического музея, Русского музея и др.), глубокой реорганизацией уже существовавших (Императорской академии художеств).

Императоры Александр II и Александр III – покровители русского искусства / Под общей редакцией Ю.Р. Савельева.– М.: Энциклопедия, 2024. – 792 с.

Зато в Болгарии, несмотря на почти полувековой период строительства социализма, к памяти Царя-освободителя отнеслись намного бережнее: сохранились и конный памятник Александру II в Софии, и дома-музеи, посвященные освободителю Болгарии от иноземного ига, и улицы его имени в болгарских городах и селах (статья Тины Георгиевой «Память об императоре Александре II в монументальном искусстве Болгарии»). Особое место в увековечении выдающейся роли России и императора Александра II в освобождении Болгарии занимает софийский собор Святого Александра Невского. Истории проектирования и возведения собора, судьбе незаурядного русского архитектора Александра Померанцева – автора проекта и руководителя строительства, а также участию русских и болгарских художников в росписи и украшении этого собора посвящены статья Юрия Савельева и Елены Слижевской «Творчество А.Н. Померанцева и собор Святого Александра Невского в Софии» и статья Наталии Кориной «Участие русских художников в росписи храма-памятника Святого Благоверного Князя Александра Невского в Софии».

О памятниках государю императору Александру III, возведенных в России до революции 1917 года и в большинстве своем уничтоженных после нее, повествует статья Юрия Савельева «Памятники императору Александру III начала XX века и Императорская академия художеств». Дополнением к статье служит история об удивительных приключениях в Советской России памятника Александру III работы Паоло Трубецкого, который сумел счастливо избежать печальной участи своих собратьев и сохраниться до наших дней (статья Александра Дегтярева и Константина Гарапача «В тесноте и обиде. История бытования памятника императору Александру III в Северной столице»). В статье Светланы Володиной «Президент Императорской академии художеств великий князь Владимир Александрович – сподвижник императора Александра III» подробно исследована деятельность брата Александра III во главе Академии художеств, важнейшая роль академии и ее главы в организации культурной жизни страны и в популяризации русского стиля, национальных традиций в произведениях искусства.

В разделе «Приложения» помещены различные материалы дореволюционных авторов, среди которых особенный интерес вызывает очерки Леонтия Бенуа «Зодчество в царствование Императора Александра III» и Адриана Прахова «Император Александр III как деятель русского художественного просвещения». В первом из них дается общая характеристика культурной политики Александра III, а также краткое описание всех значительных архитектурных сооружений, возведенных в Российской империи в период его правления. В весьма содержательном очерке Прахова рассказывается о личном вкладе Александра III в развитие русской культуры и искусства, отмечается его решающая роль в придании им народного, национального характера; кроме того, автор анализирует причины длительного господства в русском искусстве западнических влияний и формулирует концептуальные основы принципа народности в искусстве, намечает пути приобщения художника в своем творчестве к национальным корням. Поскольку дальнейшие теоретические поиски в этом направлении были пресечены революцией, современным ученым и деятелям культуры, которым проблема выражения национальной традиции в актуальном искусстве представляется насущной (а она, без сомнения, таковой является), эти наработки Прахова могут быть чрезвычайно полезными.

Нет возможности в кратком обзоре рассмотреть или хотя бы перечислить все статьи и материалы, вошедшие в сборник. Читатель найдет здесь увлекательные рассказы о художниках-баталистах, придворных иконописцах, мастерах ювелирного дела, производстве уникального живописного фарфора и многих других восхитительных явлениях русской культуры и искусства в эпоху Александра II и Александра III.

Книга содержит обширный и разнообразный иллюстративный материал. Более сотни цветных изображений упоминаемых в книге картин, зданий, предметов прикладного искусства размещены на нескольких вклейках, а каждую статью сопровождают многочисленные черно-белые иллюстрации. Полиграфические достоинства книги превращают в известной степени ее саму в предмет искусства, а богатое научное содержание обещает ей долгую жизнь в руках увлеченного историей русской культуры читателя.