Сергей Лапин На протяжении почти десяти лет я прохожу службу в различных силовых структурах (сейчас - в Федеральной пограничной службе). Сегодня на всех уровнях принято говорить о том, что наша армия должна быть компактной, мобильной, боеготовой. Говорится даже об успехах, достигнутых в этом направлении.
Однако я служу в Чечне с февраля 2000 г. и представляю, с каким противником мы имеем дело и кто служит сейчас в наших силовых структурах. Вы видели глаза голодных солдат и то, в чем они сейчас ходят? Это же тряпье, а не военная форма одежды. Не так давно, в июне-августе этого года, были бои в районе Шароя. Что я могу сказать? Даже под обстрелом, рискуя жизнью, наши солдаты наперегонки бежали к убитым боевикам - с еще не остывших тел бандитов снимать их отличное обмундирование, снаряжение и обувь. Сердце кровью обливалось, когда видел, как экипированы боевики и что имеется в нашем распоряжении. Так называемые реформы идут вот уже с 1985 г., а, как говорится, "пациент скорее мертв, чем жив". Где все эти Ка-50, Ка-52 и Ми-28? У нас летчики летают на боевых машинах с еще афганскими наскоро заштопанными, пробоинами. На заставах до сих пор в ходу отсталые и громоздкие средства связи.
Возмущение вызывает и сложившийся порядок материального поощрения в объединенной группировке войск в Чечне, то есть начисление так называемых боевых. Утверждается, что каждый из нас в Чечне получает по 20 тыс. рублей и система выплат стала "намного прогрессивнее и качественнее". Да, это точно. Раньше те, кто ходил в разведку и долгими сутками лежал в засадах, и те, кто отирался в далеком тылу, получали одинаково. Но все без исключения - по 27-30 тыс. рублей в месяц. Сейчас, независимо от вклада в контртеррористическую операцию, боевые закрываются следующим образом: младшим офицерам, несущим наибольшие потери, по 10-15 дней, в самом лучшем случае по 20; прапорщикам - 5-10, только иногда до 20; основной массе солдат и сержантов - 2-3 дня. О какой справедливости тут может идти речь?
Начальники твердят о каком-то лимите выплат, но разве может быть таковой для солдата, не вылезающего из боев, засад, поисков и зачисток? Замечу, что на руководящее звено никакие лимиты не распространяются. Подобная система "материального стимулирования", на мой взгляд, только сеет рознь между военнослужащими. Многим нашим руководителям надо самим проехаться по подразделениям объединенной группировки войск в Чечне и поговорить с простыми бойцами. Многое тогда станет на свои места. В заключение скажу, не стал я писать в ведомственные издания Минобороны. Считаю, нет смысла обращаться туда с такими проблемами. Но простые-то люди должны знать правду.
Сергей ЛАПИН,
прапорщик
г. Владикавказ
