Андрей Пилипчук Очевидец
С окончанием активных боевых действий на территории Чеченской Республики контртеррористическая операция перешла в качественно новую стадию. Разведывательно-поисковые мероприятия - так теперь называют то, чем занимаются российские войска. И главная роль здесь, бесспорно, отводится спецназу и армейской разведке...
...На рассвете все было готово к выходу. Командир провел краткий инструктаж, и разведчики без лишней суеты заняли свои места на бронетехнике. Мы тоже взобрались на остывшую за ночь боевую машину. Бр-р-р... Ощущение, надо сказать, не из приятных. Однако пришлось терпеть и еще какое-то время ждать, пока саперы завершат свою работу. Только затем начинается движение по всем основным дорогам Чечни. Это закон, продиктованный минной войной. Иначе - смерть.
Наконец-то тронулись. Небольшая колонна, набирая скорость, направилась в сторону гор.
Впереди - глубокая яма. Ее на большой скорости объезжаем по обочине. Старший машины, указав на воронку, кричит мне прямо в ухо. Сквозь рев движка и свист ветра с трудом улавливаю смысл сказанного. Оказывается, на этом месте совсем недавно подорвалась "коробочка". Под ее днищем сработал мощный фугас. Взрыв, прошив машину насквозь, цветком вывернул броню прямо между ног сидевшего сверху офицера... Мы свернули на горную дорогу, и теперь старший уже склонился к механику-водителю, жестами давая указания.
Через час добрались до места. Вокруг горы кустарник и буковый лес. Помощник начальника разведки бригады капитан Михаил Зыкин тут же приказал подчиненным рассредоточиться и занять круговую оборону. Несколько человек пошли вперед - "прощупать" ближайшие заросли. Другая группа занялась обустройством ночлега на небольшой поляне. Здесь решили организовать базовый лагерь.
Через несколько часов пошли пешком с одним из разведвзводов. Ребята получили задачу занять и в течение десяти дней удерживать господствующую высоту. Сапер-проводник провел нас через минное кольцо и помахал ручкой. Все. Теперь мы остались одни. Чуть заметная тропа, петляя между деревьями, скрывается в тумане. По ней наша группа, стараясь след в след идти друг за другом, стала медленно подниматься по крутому склону.
Сержант-контрактник по прозвищу Монах останавливается и внимательно рассматривает следы. Здесь недавно был человек. Значит, где-то рядом может оказаться засада или же, что еще хуже, мина. Дальше двигаемся уже осторожней.
В чеченских горах очень много минных полей. Большинство из них установлено и затем брошено еще в прошлую кампанию. Да и в эту их тоже немало понаделали. Разведчикам, чтобы выжить, приходится передвигаться по кабаньим или медвежьим тропам. Правда, если есть возможность выбирать между кабаном и медведем, то идти предпочитают по следам последнего. "Хозяин леса" не прет напролом через мины и растяжки, как зачастую делает кабан. Он чует даже замаскированную взрывчатку и всегда обходит ее стороной.
...До вершины добираемся без происшествий. Монах поднимается туда первым. Осматривается и делает знак рукой. Чисто, "духов" нет. Командир взвода старший лейтенант Игорь Быконя дает указания, и разведчики приступают к работе. Свалив в кучу всю поклажу, бойцы сразу же минируют подходы. Затем, отыскав укромное место, начинают готовиться к ночевке. В полуметре от земли привязывают к деревьям жерди. На них укладывают толстые ветки и все это засыпают листвой. Сверху в виде наклонной крыши приспосабливают каркас из тонких прутьев. На него натягивают солдатские плащ-палатки. К вечеру получилась неплохая лежанка для пяти-шести человек. Здесь легли отдыхать бойцы, которым ночью предстоит сменить затаившихся в дозоре товарищей. Для всех остальных настил из веток сделали прямо на земле. Рядом яма, где еле тлеет небольшой костерок.
...Слава тебе господи ночь прошла спокойно. Правда, заснуть я так и не смог. Было очень холодно и, если честно, жутковато - то с одной, то с другой стороны от нас постоянно трещали пулеметные и автоматные очереди. Несколько раз грохотала артиллерия. Видимо, соседям-мотострелкам приходилось не сладко. А нам повезло. "Духи" беспокоили только по радио. Периодически выходили на нашу волну и что-то болтали на разных языках. Как определил радист, говорили по-чеченски, по-украински и еще как-то не по-нашему.
За ночь, наблюдая за действиями солдат-разведчиков, я узнал много интересного. Однако больше всего удивило их отношение друг к другу. Здесь нет разделения на молодых и дембелей. Все работают на равных. В разговоре не услышишь имен и фамилий - только прозвища, наиболее точно выражающие особенности внешности или черты характера. Например, Злой, Макс, Рыжий. Оказывается, это тоже одна из традиций разведки. А к своему командиру взвода они вообще относятся, как к богу...
...Пришло время возвращаться. Когда спустились к базовому лагерю, в голове промелькнула трусоватая мысль: наконец-то закончилась наша "экскурсия". Для нас, журналистов, несколько суток в чеченских горах - почти экстремальная ситуация. Это для разведчиков, которые здесь бывают чуть ли не ежедневно, такая вылазка - тяжелая, опасная, но рутинная работа.
В базовом лагере царила деловая атмосфера. Бойцы готовились к ночи. А мы присели к костру в ожидании попутки до штаба. Здесь познакомились с гостем разведчиков - командиром подразделения спецназа. Его отряд расположился по соседству. Представиться он не захотел. Сказал лишь: "Если хотите, то зовите меня Белым".
В разговоре новый знакомый не раз употреблял странные и непонятные для нас словечки - "ништяки", "балабасы". Но перебивать его не стали. Все-таки не каждый день приходится общаться с настоящим "спецом".
По словам Белого выходило, что чеченские бандиты в горах теперь уже не полноправные хозяева. Сегодня спецназовцы и разведчики знают горные тропы не хуже их, да и опыта работы в горно-лесистой местности набрались. Единственное преимущество боевиков - в отличном, дорогостоящем снаряжении и специально разработанных для высокогорья продуктах питания.
Не так давно спецназ уничтожил бандитскую группу. В рюкзаках обнаружили бесподобные... "ништяки". Чего стоил, к примеру, один лишь паек: литровые банки очищенных орехов, залитых медом (высококалорийная штука), брикетики с супами и кашами (добавь кипятку - и обед готов). Были там и таблетки для обеззараживания воды - растворяются моментально и придают напитку приятный аромат апельсина (а наши - вкус и запах хлора).
Об этом Белый рассказывал с грустью. А когда вспоминал про импортные портативные рации и оружие, применяемые "духами", вообще угрюмо сдвигал брови.
Но, как оказалось впоследствии, повода для особой печали у спецназа нет. Белый поведал, что у них на вооружении имеются такие... "балабасы", которым бандитские "игрушки" в подметки не годятся. Взять хотя бы ботинки со свинцовой подошвой, развернутой каблуком вперед. Во-первых, увидев подобный след, противник не сразу определит направление движения разведчиков. А, во-вторых, если в такой обуви наступить на противопехотную мину типа "лепесток", стопа останется целой, хотя и получится солидный синяк.
Кроме того, есть у спецов и стреляющие ножи, и оружие для бесшумной стрельбы. Это и есть "балабасы". Боевиков, бредущих в кромешной тьме по горной тропинке, лучше всего "мочить" из таких вот "штучек". Они теряются и начинают паниковать, потому что не сразу могут сообразить, откуда в них стреляют - вспышек нет, и звук специфический.
Когда командир спецназа ушел, я все же попросил сидевшего у костра солдата уточнить, правильно ли понял значение слова "ништяки". Он взглянул на меня недоумевающе: "...Это классное оружие, хороший ножик, изъятые у "духов" сухпайки "забугорного" производства. Словом, все более-менее стоящее и ценное для работы в горах".
-═Ну, а тогда что такое "балабасы"? - не унимался я. Солдат, медленно почесывая подбородок, на минуту задумался, а потом бойко ответил: "Это ништячные "ништяки". И отправился собирать дрова.
