Олег Панфилов В конце прошлого года у нас случилась переписка с Верховным судом РФ. Центр экстремальной журналистики начал подготовку книги, в которой должны быть изложены случившиеся в 2003 г. конфликты: нарушения прав журналистов, взаимоотношения прессы и власти, ограничение в распространении информации. В этом отчете будет опубликована информация о нападениях на журналистов, а также другие формы давления на СМИ, прежде всего со стороны представителей власти.
Собрать статистику о нарушениях прав журналистов не проблема, мы этим занимаемся много лет, а в Верховном суде решили выяснить, сколько журналистов из тех, чьи права в той или иной степени были ущемлены, попытались сами защитить себя. В Уголовном кодексе есть три статьи, которые непосредственно связаны с несоблюдением правового статуса профессии: ст. 237 (сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей), ст. 140 (отказ в предоставлении гражданину информации) и ст. 144 (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов). Соответственно каждая статья УК содержит степень ответственности и форму наказания того человека, который нарушил эти статьи. В данном случае чиновника, поскольку большинство из правонарушений, прописанных в этих статьях, относятся к сфере деятельности различных государственных учреждений, обладающих соответственной информацией или препятствующей работе журналистов.
Наш интерес вполне обоснован: с каждым годом мы фиксируем все больше фактов возбуждения уголовных дел против журналистов, с откровенным нежеланием чиновников предоставлять объективную и достоверную информацию, а также физическим давлением на репортеров. Есть известные случаи, подпадающие под эти статьи УК, - гибель АПК "Курск", события в Чечне, расследование обстоятельств теракта в "Норд-Осте"┘ Но есть проблемы и более мелкие, хотя они таковыми только кажутся, поскольку закон не разделяет степень важности информации, а тем более не выделяет статус журналиста - работает ли он в так называемых "центральных" СМИ или в маленькой районной газете.
Но в то же время мы все чаще сталкиваемся с равнодушием самих журналистов к своему профессиональному достоинству. В нашем архиве хранится много фотографий, на которых хорошо видно, как чиновник бьет по камере телеоператора, есть и жалобы журналистов на отказ в предоставлении, казалось бы, самой незначительной (стоит подчеркнуть - не несущей никакой государственной тайны) информации. Подавляющее большинство этих случаев так и остаются незавершенными. То есть поступок, который может быть квалифицирован УК как преступление против журналиста, зафиксирован, но никто за это не понес наказание.
Так вот наш интерес к Верховному суду и заключался в том, чтобы узнать, сколько журналистов попыталось восстановить свое право полноценно заниматься профессией. Ответное письмо и.о. начальника отдела обобщения судебной практики Ромазина нас потрясло: в 2001 г. на всей территории России был наказан всего один чиновник - по ст. 144. Статистика за 2002 г. выглядит несколько иначе: наказаны три чиновника - двое по ст. 144 и один - по ст. 237. В прошедшем 2003 г. по ст. 237 были осуждены два человека. И все. Хотя самих нарушений прав журналистов за эти годы насчитывается несколько сотен.
Если сравнить данные мониторинга и Верховного суда, то ситуация явно не в пользу журналистов. В чем же дело? Почему журналисты так пассивно относятся к возможности использовать закон? У нас есть, кажется, объяснение, основанное на многочисленных встречах с журналистами, но оно - не в их пользу: подавляющее большинство наших коллег не хотят читать, а тем более применять законы, считая, что легче промолчать, в лучшем случае обратиться в правозащитную организацию. В ответ правозащитники по старой традиции советских диссидентов могут написать заявление, которое, по той же традиции, чиновники положат в стол.
Правовая грамотность журналистов ужасающа, и это объяснимо только тем, что большинство из них оттуда - из Советского Союза, в котором отношение к прессе формировалось в отделах пропаганды райкомов, горкомов, обкомов и т.д. Прошло 17 лет после объявления гласности, и за это время был принят Закон "О СМИ" и российская Конституция, но по-прежнему у конфликтной прессы есть те два пути - промолчать или, в крайнем случае, провести пресс-конференцию. Но на самом деле российское законодательство позволяет журналисту самому защитить свои права. Необходимо только знать, как это делать.
Заранее предвидя комментарии скептиков, обращу их внимание на страны бывшего соцлагеря, где журналисты добились желанной для себя свободы. Вряд ли вы встретите польского или чешского журналиста, который спокойно отнесется к нарушениям своих прав. Сербские журналисты достойны особого уважения, за короткое время добившись свободных условий для своей работы. Стоит ли российским журналистам повторять за чиновниками утверждения о неких особенностях "управляемой демократии"? Делать-то всего ничего - бороться за свои права.
