Вадим Соловьев Песня «День Победы» (композитор Давид Тухманов, слова Владимира Харитонова) за три десятилетия стала непременным знаковым атрибутом торжеств по поводу завершения Великой Отечественной войны не только в России, но и странах СНГ. И сегодня вряд ли кто поверит, что ее публичное исполнение могло бы вообще не состояться. Очень могло бы так статься, что этот шедевр, ни разу не прозвучав на сцене, был бы упрятан на многие годы, если бы не погиб вообще. Однако путь к многомиллионной аудитории песне открыл заведующий редакцией музыкальных программ Всесоюзного радио 45-летний Чермен Касаев. Он понимал, что на карту поставлено все, даже больше, чем его карьера на Гостелерадио.
...Шел 1972 год. Телевидение входило в зенит своей популярности. Партийные и государственные органы чрезвычайно бдительно следили за содержанием программ, используя во многом схему контроля и отбора лучших произведений на Всесоюзном радио. В частности, песни, музыкальные произведения находились под контролем соответствующей редакции. Но и ее заведующий, сотрудники были не вправе самостоятельно принимать решение о включении новых музыкальных записей в программы вещания. Делалось это централизованно, под ответственность высокопоставленных должностных и партийных лиц, объединенных в специальную постоянно действующую комиссию, официально именуемую «редакционным советом». Его возглавлял в то время председатель Московского отделения Союза композиторов Серафим Туликов, равный с ним голос имел Борис Терентьев, секретарь партийной организации Союза композиторов. В ее состав входили и другие музыканты и функционеры. Практически эта комиссия-редсовет или давала путевку в жизнь тому или иному творению, или приговаривала его к вечному забвению. Решение обжалованию не подлежало, заслуги и талант авторов во внимание не принимались. Если же произведению разрешали звучать на радио, то это означало, что его можно транслировать и по телевидению – как центральному, так и местному.
Однажды на прослушивании появился молодой композитор Давид Тухманов. Он сел за рояль, а его жена впервые исполнила пока еще никому не известную песню. Прозвучали последние аккорды. В зале минутная тишина, предвестник того, что «День Победы» раскритикуют в пух и прах. И вот началось: «Это безобразие... Песня на патриотическую тему сама по себе не может иметь ритмический рисунок фокстрота». Подхватили другие: синкопы на подобный текст недопустимы, это профанация, надругательство и так далее.
Но Чермен Касаев почувствовал большое будущее у песни. К его мнению не прислушивались, в голосовании победило злобствующее большинство. Однако Касаев понимал, что, если вот сейчас он отразит эту ситуацию в протоколе заседания редколлегии, то и сам композитор вряд ли вспомнит еще когда-нибудь о своем истинном шедевре. Повторное представление песни на прослушивание не допускалось. Мог бы помочь только случай и то, если он когда-либо подворачивался (это было редчайшим исключением).
Решение для Чермена Касаева было только одно – опустить в протоколе сам факт прослушивания песни. Немногочисленные, но все же сторонники нашлись. Держались дружно, никто не выдал его. Потребовался еще не один год, чтобы сломить сопротивление властей предержащих.
Ходить по кабинетам было бесполезно, да и с чем: раз в протоколе нет никаких записей, нет и песни. Чермен Касаев избрал обходной путь. Под его организационным началом велась постоянная трансляция различных концертов. Инициативе Касаева принадлежат также знаменитые авторские вечера в Колонном зале Дома союзов. При этом цензура была строжайшая: концертная трансляция в прямом эфире расписывалась до знаков препинания и тщательно отлеживалась соответствующими органами. Чермен Владимирович вспоминает, как однажды получил выговор с сокращением суммы премии лишь за то, что Иосиф Кобзон, слегка отойдя от сценария концерта, произнес, что исполнение следующей песни посвящает супруге композитора.
И вот в этих условиях Чермен Касаев начинает раскручивать «День Победы». С огромным риском для себя. Когда наступала минута исполнения этой песни, он давал команду отключить радиотрансляцию. На тот случай были припасены заготовки, с помощью которых «забивалось» время исполнения и последующие бурные овации. Так «День Победы» покорял публику в режиме советского «андеграунда». Наряду со Львом Лещенко песню исполнял Краснознаменный ансамбль песни и пляски имени Александрова, другие певцы и коллективы.
«День Победы» все же вырвался к народу на традиционном новогоднем конкурсе песни Центрального телевидения. Успех небывалый – многократного исполнения на бис на таких концертах еще не видывали (впрочем, как и в последующем). Организаторам гала-шоу пришлось пойти на исключение. Горячо благодарили Чермена Касаева поэт – автор слов и композитор, он не помнит столь сияющих от счастья лиц, они были готовы бросать Чермена в воздух на руках. Касаев был сам рад не меньше. На 30-летии Победы песня звучала повсюду, она стала любима и ветеранами, и молодежью.
Но старая музыкальная «гвардия» не сдавалась, требуя полного изъятия «Дня Победы» из радио- и телевизионного репертуаров. «Гуру» советских композиторов Тихон Хренников успокаивал борцов с чуждым влиянием в отечественной музыке. «Да будет вам, – отмахивался он от назойливых критиков. – Эта песня нравится Леониду Ильичу, а поэтому на встречах с ним все вопросы по получению квартир и распределению машин разрешаются мгновенно. Ну, что еще надо?»
Полноценное признание «Дня Победы» наступило в 1976-м – после того, как песню включили в сборник «Лучшие песни советских композиторов – в подарок XXV съезду КПСС».
Не только песни выводил в свет Чермен Владимирович, но и талантливых исполнителей. Причем работал с ними, записывал их саундтреки, советовал, помогал, обучал. Недавно на вечере, посвященном 75-летию Чермена Владимировича, старейшина отечественной эстрадной песни Иосиф Кобзон, тепло говоря о юбиляре, видимо, не мог не заметить, что дикторам, объявляющим по радио автора, композитора и исполнителя песни, нелишне было бы упоминать и о редакторе записи. Это большая несправедливость, с некоторой горечью заметил Иосиф Давыдович.
И эстрадные крестники у Чермена Касаева – все со звонкими именами: прежде всего Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Майя Кристалинская, Валерий Леонтьев, Муслим Магомаев и многие другие эстрадные звезды. Огромное чувство взаимной любви и поддержки он испытывает до сих пор. Хотя Чермен Касаев вот уже 17 лет как отстранен от своей любимой работы.
Здесь недобрую службу сыграл его свободолюбивый характер. Однажды он парировал высокомерное замечание Сергея Лапина, председателя Государственного комитета по радиовещанию и телевидению СССР (1970–1985 гг.), позволившего себе сказать Чермену, что не годится к начальнику в кабинет являться в джинсах. Кавказская кровь вскипела, ответ прозвучал, как выстрел: «Мои джинсы «Вранглер» стоят больше, чем ваш костюм». Такое происходило частенько.
Но это детали. В основном споры велись вокруг репертуарной политики теле- и радиоканалов. В последний раз стычка произошла в том же кабинете по поводу новых стихов Евгения Евтушенко. Касаев тогда отказался обсуждать с телевизионным вельможей их «враждебную направленность». Чермен Владимирович вспоминает председателя Лапина как «феноменальное сочетание глубокого ума и ненависти к человеку». Касаев покинул Гостелерадио по указанию свыше.
Сегодня Чермен Владимирович – консультант в Государственном фонде радиовещания и телевидения. Среди 400 тыс. единиц хранения он ищет музыкальные записи, составляющие гордость российской культуры. И еженедельно рассказывает о своих находках в авторской программе на волнах «Радио России», слушательский рейтинг которой чрезвычайно высок.
Живет Касаев скромно, в малогабаритной квартирке, но остается подвижником, работая практически на общественных началах. Времени по-прежнему мало, но если предоставляется свободная минутка, смотрит исключительно программы классической музыки по каналу «Культура». Не всегда остается ими доволен. Его раздражает пошлость на телеэкране, например, когда бездарный и безголосый эстрадный исполнитель Александр Маршал получает рекламный приз из рук маршала Советского Союза Виктора Куликова. Дешевый трюк, к тому же безнравственный, считает Чермен Владимирович. С ним нельзя не согласиться.
С чиновниками Касаев перестал бороться: бесполезное это, видимо, занятие, что при советской власти, что при нынешней – демократической. Очень давно он выдвигался на присвоение звания «Заслуженный работник культуры России». Где-то бродят эти бумаги у преемников Лапиных – в недрах Министерства по делам печати, телерадиовещания и средствам массовых коммуникаций РФ.
Эй, поторопитесь, чиновники, ведь Чермен Владимирович Касаев – человек-то достойнейший!
P.S. Через несколько месяцев после этой публикации звание «Заслуженный работник культуры России» Чермену Касаеву все же было, наконец-то, присвоено.
