Так это было...

Рубцов Ю.В. Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране. – М.: Вече, 2007. – 432 с., илл., тир. 5000 экз.

Вопреки неоднократным призывам с самого высокого государственного уровня «свято беречь от любых попыток извратить память и правду о Великой Отечественной войне», один из государственных телеканалов в октябре вновь показал скандальный сериал «Штрафбат». Весь смысл этого фильма, усиленного хорошей игрой популярных, по-настоящему талантливых актеров, исходя из логики признаний авторов, состоит в том, чтобы убедить «среднего», неискушенного в истории зрителя в том, что победы одерживались благодаря в основном штрафникам. Именно их, «как пушечное мясо, бросали на самые опасные, самые неприступные участки обороны немцев», пояснил как-то режиссер Николай Досталь. А, мол, позади, как правило, стояли заградотряды, чтобы атакующие не вздумали повернуть вспять. Причем это были, главным образом, уголовники и репрессированные, «разбавленные» бывшими офицерами, осужденными солдатами и даже священниками (один из них по ходу сериала воюет, не снимая рясы).

Вот почему выход книги «Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране» представляется особенно своевременным. Материал для нее военный историк профессор Юрий Рубцов собирал с момента первой демонстрации одиозной кинокартины. Одна из «промежуточных» публикаций в ходе работы по данной теме имела место в «НВО» (№ 14, 2006).

Ценность книги состоит в том, что Рубцов не навязывает свое видение истории фронтовых арестантских подразделений, как это сделали создатели фильма (хотя книга и не лишена отдельных субъективных авторских оценок). Он на основе архивных документов (ряд из которых вводится в научный оборот впервые) и рассказов реальных штрафников-фронтовиков (автор собрал 21 свидетельство) попытался с наибольшей долей достоверности показать, в каких условиях, почему и как создавались штрафные батальоны, штрафные роты, заградительные отряды. Кого направляли и в те, и в другие, и в третьи.

Инициатива появления 28 июля 1942 года знаменитого приказа № 227, положившего начало штрафным формированиям, принадлежала не только высшему военному руководству СССР. Голоса раздавались и снизу, из войск: откатились уже до Волги, куда уж дальше! Например, командир 141-й стрелковой дивизии, оборонявшейся в районе Воронежа, полковник Тетушкин, прошедший еще школу Первой мировой, с огромной болью писал в ЦК ВКП(б): «Противник в отношении дисциплины много сильнее нас... У нас не хватает жесткой дисциплины, чтобы наверняка обеспечить успех в бою, чтобы никто не смел бросить свое место в окопе в любой обстановке. Умри, а держись. Все это должно быть обеспечено соответствующим законом...» Приказом же № 227, отмечает Юрий Рубцов, «власть впервые после начала войны решилась сказать всю правду о реальном положении дел на фронтах. Дальнейшее отступление Красной Армии грозило Советскому Союзу утратой национальной независимости и государственного суверенитета».

Согласно приказу, в пределах фронта формировалось от одного до трех штрафбатов (по 800 человек), в которые направлялись только провинившиеся средние и старшие командиры, политработники. А в штрафные роты (от 5 до 10 на каждую армию) шли осужденные трибуналами рядовые бойцы и младшие командиры, уголовники из лагерей. Эти батальоны и роты действительно направлялись на более трудные участки фронта, чтобы «дать... возможность» их личному составу «искупить кровью свои преступления против Родины». Заградительные же отряды (по 3–5 в каждой армии) ставились в тылу неустойчивых дивизий, дабы в случае беспорядочного отхода без приказа свыше расстреливать на месте паникеров и трусов. В этом контексте задается прямой вопрос: «Были ли бойцы заградотрядов «карателями»?» И дается ясный ответ на него.

В качестве приложений в книге Юрия Рубцова опубликован ряд приказов тех лет (включая и 227-й), а также многостраничный перечень всех штрафных частей Красной Армии, утвержденный директивой Генерального штаба.

Конечно, данный труд по своему «влиянию на умы» вряд ли может заметно действенно соперничать с сериалом «Штрафбат» (видимо, его будут крутить по ТВ еще не раз). Однако вне всякого сомнения, книга вносит свою определенную лепту в развенчание тех «новых прочтений» хода Великой Отечественной войны, которые ныне громоздятся как на экране, так и в разножанровой литературе, в периодике.