Василий Сидоров
Постовой весь на нервах, страна чужая, вокруг душманы в горах. Жуть!
Фото РИА Новости
Дабы ограниченный контингент советских войск в Афганистане особливо не скучал по далекой Родине, каждый вечер на аэродроме «Баграм» показывали кино! Да-да, самое обычное кино! На манер кинопередвижки в каком-нибудь советском колхозе во время уборочной страды на полевом стане, но за одним отличием – все фильмы были отменного качества и фантастически интересные – это были зрелищные «Спартак», «Клеопатра», «Золотое приключение Синдбада», «Фанфан-Тюльпан», «Мамлюки», «Анжелика», «Серенада солнечной долины», «В джазе только девушки», все серии Чарли Чаплина и мистера Питкина и т.д. и т.п. Что ни кинолента, то из золотой коллекции мирового фильмофонда.
ЭКШЭН В ЖИЗНИ И В КИНО
Темнеет в Афганистане быстро, импровизированный кинотеатр разворачивался прямо под открытым небом – натянули экран, выставили динамики на ящики от НУРСов и допотопную киноустановку на тару от бомб, и поехали. Как правило, на ежедневное кино ходили все свободные от нарядов и караулов солдаты, прапорщики и офицеры. А после вечернего сеанса проводилась стандартная вечерняя поверка, и баиньки.
Как-то вечером я был дежурным по ПАРМе (передвижная авиаремонтная мастерская) и провожал наших солдат в кино. Глядь, идет одно чудо без оружия, разгильдяй.
– Рядовой Коломиец, стоять! Где автомат?
– В казарме┘
– Марш за оружием! Еще раз увижу, из нарядов не вылезешь!
– Есть!
После кино, на вечерней поверке выясняется отсутствие рядового Коломийца.
– Оружие Коломийца здесь?!
– Нет, он вернулся за автоматом и убежал в кино.
– А потом его кто-нибудь видел?!
– Нет, мы все вместе возвращались, а его не было.
Вот куда его черти занесли? Может, душманы выкрали, не дай бог? Надо докладывать в комендатуру аэродрома о пропаже солдата и предпринимать меры для поиска. В ночной тиши со стороны кишлака, примыкающего к аэродрому, доносились автоматные очереди. Опять местные разборки, мы уже привыкли. И когда же вдоволь настреляются? Вот что за удовольствие стрелять друг в друга?
Направившись в сторону комендатуры, я неожиданно наткнулся на рядового Коломийца, который выбежал из ночной темноты босой, без сапог, без гимнастерки, весь грязный, автомат без магазина, глаза бешеные, губы трясутся – явно не в себе.
– Душманы, товарищ капитан! Душманы!
– Где?!
– Там!
Привели в казарму, отобрали оружие. На все попытки расспросить с подробностями солдат трясется и бубнит, как заведенный:
– Душманы! Душманы! Там! Там душманы!
Насильно влили в горло Коломийца полстакана спирта, уложили спать до утра, приставив дневального, чтобы следил за психическим состоянием бойца. Отзвонился в комендатуру аэродрома, объяснил все, что было, включая звуки интенсивного «общевойскового боя» со стороны кишлака. Ночь прошла спокойно, все бойцы живы – уже счастье! А утром приехали «УАЗики» с парнями из нашего «Каскада» и местного ХАДа (аналог КГБ но по-афгански).
– Ваш орел сегодня ночью в кишлаке воевал?
– Вроде как.
– Поговорить бы с ним.
– Спит еще, умаялся за ночь.
– Надо разбудить.
Привели заспанного Коломийца. Парень, увидев толпу благодарных зрителей, почувствовал себя настоящим героем и начал подробно рассказывать события минувшей ночи.
– Собрались мы в кино, а капитан Сидоров меня вернул за автоматом, поэтому я чуть позже к кинотеатру подошел. Подхожу и вижу, как четверо афганцев идут мимо и несут что-то длинное, в тряпки завернутое. Трое пошли мимо, а один зашел в кинозал, постоял у входа, покурил и пошел следом за тремя. Мне это показалось подозрительным и я пошел следом. Предупредить никого не успел, а то в темноте потерял бы их. Они вскоре с дороги свернули и пошли виноградниками, я следом. Они через арык перепрыгнули, и я тоже. Вот так до самого кишлака и дошли. Там плутали по узким улочкам, они остановились у дверцы, постучали по-хитрому, явно условным стуком. Им открыли, а я остался на улице ждать. Ждал, пока не надоело, а потом так же постучал. А оттуда пулемет как вдарил! Я к стенке прижался, а из маленькой дверцы выскочили душманы с оружием. Я глаза закрыл и влупил по ним весь рожок! Когда патроны закончились, магазин скинул, а запасных-то и нету – в казарме забыл! Ну и побежал куда глаза глядят! В арык упал несколько раз, сапоги полные воды набрал, сбросил по дороге, чтоб бежать было легче. Но автомат не оставил, точно помню, принес автомат! Правда, товарищ капитан?
– Дом показать сможешь?
– Не знаю. Попробую.
Спецы увезли Коломийца. А когда привезли обратно, то попросили подписать на него представление на Красную Звезду, так как в подвале «того самого» дома нашли огромный склад оружия и шесть трупов душманов. Сходил в кино на вечерний сеанс, называется, разгильдяй. Но орден получил! Причем самый первый.
ТЕМНОТА ХОТЬ ГЛАЗ КОЛИ
Солдаты в ПАРМе были «сборные» – от Прибалтики до Камчатки. Все отданы по принципу: «На Боже, что мне негоже». За редким исключением, как ни странно.
Первая ночь в Афганистане после незабываемого марша через перевал Саланг. Аэродром Баграм, тьма-тьмущая, связи нет, периметра нет, машины стоят плотными рядами – радиатор к радиатору. На импровизированном посту торчит солдат с автоматом. Чтобы хоть как-то обеспечить охрану и скоротать время до смены, солдат бродит между машин, весь на нервах, периметра с колючей проволокой еще нет, страна чужая, вокруг незнамо что и душманы в горах. Жуть!
Буквально сразу после прохода нашей колонны душманы подорвали снежный покров, и страшная лавина смела в пропасть несколько машин и заблокировала туннель. Есть погибшие ребята – «хлебом и солью» встретили, ничего не скажешь. А один идиот из солдат решил пошутить! Первая ночь в Афганистане, на посту стоит ответственный солдат, понимать надо. Решил, так сказать, его попугать, чтоб полные штаны и все такое. Подкрался сзади и шепнул на ушко: «У-ГУ!» Часовой резко развернулся и воткнул штык-нож, надетый на ствол автомата, прямо «нарушителю» в глаз. Первый раненый и по своей персональной дурости! Первая ночь в чужой стране! И что делать?
Часовой – умничка, положен отпуск, вопросов нет, сработал на «отлично»! Сберег покой и сон остальных ребят, задержал «диверсанта». Шутник с распоротым глазом корчится на земле, на дворе кромешная ночь, Афганистан. Где госпиталь? И есть ли тут вообще госпиталь? Когда колонна развернулась прямо с марша, застигнутая внезапно навалившейся темнотой южной ночи, к соседям никто не пошел знакомиться – некогда, надо на текущую ночь обустраиваться и посты расставлять! Темнота хоть глаз коли, в фигуральном смысле, естественно. Зловещие горы с душманами – враждебная территория. Страшно! И парень катается по земле весь в кровище, и часовой стоит, трясется.
Взяли «шишигу» («ГАЗ-66»), метнулись к соседям – десантуре. Спасибо ребятам, что не разнесли из башенных стволов вынырнувший из темноты грузовичок, а продрали глаза и посоветовали смотаться в Кабул – 61 км всего-то. Фактически за углом, рядом. Правда, по горам и посреди ночи. Здесь медиков нет. Войск нагнали скопом, а доктора забыли в колонну сунуть. Русский авось, как всегда.
А русские своих не бросают, и десантура выделила нам аж целую БМД с экипажем в качестве сопровождения. Погнали в Кабул, чего время терять, парень же умереть может! Гашетку в пол, и по горным серпантинам из Баграма в Кабул на полном ходу, насколько моторы сдюжат и дорога удержит, чтоб в обрыв не сорваться. А вокруг темнота.
Кабул. На перекрестке стоит БТР. Постучали по броне, вылез сонный прапор – дозор типа.
– Чего надо, славяне?
– Раненый у нас. Где госпиталь?
– Нет еще госпиталя! Но медсанбат где-то развернули. Дуйте вон к тем домам, где горит свет и флаг болтается. Флаг – это власть! Там подскажут, если что!
Подъехали к комплексу зданий. Флаги в темноте висят афганские и советские, уже что-то. Взяли раненого на плащ-палатку и потащили, остальные остались охранять машины, чтоб не украли. Десантники вылезли из брони и сидят сверху, курят, зевают и осматриваются по сторонам. Дай бог раненого сдать в госпиталь и обратно двинуть, пока душманы спят, проскочить бы по-тихому.
Лейтенант Мезенцев залез в башню БМД и, глядя в прибор ночного видения, начал осматривать окрестности. Интересно же! Недавно из инженерного авиационного училища и в башне «танка» не сидел ни разу. А тут столько новых впечатлений. Видно все, несмотря на то что ночь на дворе. Все как на морском дне – прицел ночного видения дает зеленое изображение. Покрутил маховиками, и пушка с прицелом, и даже с башней двигается от здания к зданию! Покрутил колесико перед носом, резкость навел. Ух ты! Здорово!
Ба-бах! Нечаянно нажал на педальку, называется. Десантников сдуло с брони – сидели, типа курили, никому не мешали, а тут на землю сбросило и в ушах заложило. Мезенцев мгновенно вспотел и выскочил из БМД. Представляя, что сейчас начнется и куда он заслал снаряд – в здание с афганским флагом на крыше, – он побледнел как алебастровая статуя. Почти мгновенно подскочил дежурный БТР с тревожной группой из комендатуры. С брони спрыгнул старый капитан.
– Кто стрелял?
Из под бээмдэшки вылезли десантники и на всякий случай дружно промямлили.
– Не знаем.
Капитан залез на бээмдэшку и понюхал тонкую струйку сизого дыма, медленно вытекающую из ствола башенной пушки.
– Не знаете, значит?
– Не-а!
Посмотрев в сторону здания с афганским флагом на крыше и на огромное дерево с отстрелянной веткой, офицер покачал головой и поинтересовался у десантников:
– В стволе кумулятивный снаряд был или осколочный?
– Осколочный.
– Понятно! Знаете, что за зданьице? Штаб ВВС и ПВО Афганистана! Представляете, как обрадовались бы наши друзья-товарищи душманы, если бы вы сейчас загнали пару снарядов в эти стены? Я так думаю, что горе-стрелку сразу бы присвоили почетное звание «Национальный герой Афганистана». Повезло, что дерево на пути снаряда попалось и снаряд не бронебойный. Все целы?
– Угу┘
– Вот и ладненько. А теперь валите отсюда, пока наши союзнички афганцы не поняли, в чем тут дело, и не всполошились. Рассказать кому, ведь не поверят, что снаряд о дерево сдетонировал. Кто-то из вас, парни, под счастливой звездой родился, поверьте на слово. Так ювелирно – и в дерево!
Лейтенант Мезенцев все это время скромно молчал, тихо стоя в сторонке и старательно делая вид, что он тут совершенно ни при чем. Тем не менее именно такая кличка к нему и прилипла аж до самой замены в Союз – «Национальный герой Афганистана».
