Андрей Макаров
Командный "рык" особенно крепнет в персональной карете.
Кадр из мультфильма "Как один мужик двух генералов прокормил", 1965
Надо же, еще вчера небожитель, государственный деятель, и имя твое у всех на слуху, а сегодня просто генерал. Как впавших в немилость членов ЦК отправляли послами в дальние страны, так и здесь – смайнали замминистра туда, где служил когда-то. И должность дали, за которой даже не «Волга», а банальный зеленый «уазик» закреплен.
Но если для большинства населения все это прошло незаметно, то наше подразделение если и не замыкалось на генерала напрямую, то должно было с ним взаимодействовать: что-то утверждать, что-то согласовывать и вообще «держать в курсе».
– Как он сам-то? – интересовались мы у полковника, который когда-то с генералом не только постоянно встречался по службе, но и приятельствовал.
– Не знаю, – пожимал тот плечами, – был мужик как мужик, и рюмку поднимешь, и за жизнь поговоришь, а наверх поднялся – так не виделись.
Все ясно, на олимпе у него было с кем рюмку поднимать.
Несколько дней новый начальник себя никак не проявлял. Приезжал на службу раньше всех, уезжал позже всех. За его окном, под которым даже не висел ящик кондиционера, допоздна горел свет. А дня три спустя раздался звонок. Дежурный сообщил, что генерал вызывает старого приятеля к себе.
Тот придирчиво осмотрел форму, взял папку с текущими документами и отправился к генералу.
Пока шел по этажам, вспоминал их старые разговоры. «Сын – хулиган, дочь – двоечница, получил участок┘ да, сколько лет прошло, теперь сын – офицер, дочь – учительница┘ домик на даче никак не дострою┘»
У генеральского кабинета он еще раз одернул форму, решительно постучал в дверь и с радостной улыбкой зашел.
– Дверь закрой, – неожиданно тяжело и глухо прозвучал генеральский голос.
Генерал, опустив голову, сидел за столом, говорил не поднимая глаз.
Полковник стер с лица улыбку, строевым шагом подошел и доложился.
Генерал помолчал, потом голова его стала медленно подниматься.
Полковник успел отметить, что начальник за эти годы слегка обрюзг, волосы поредели, под глазами мешки, сами глаза┘ Глаза сверкнули, и генерал заорал:
– Ты что себе позволяешь! Смирно! Давай папку! Это что?! Что это, спрашиваю?!! В глаза смотри! Доложи мне! Молчать!!!
Полковник почувствовал, как пол кабинета качнулся, все куда-то поплыло, и генеральский голос звучал уже глухо и словно со стороны.
Очнулся он сидя на стуле, генерал хлопотал рядом, держа в руке стакан с водой.
– Ну вот и славно┘ Вот и повидались┘ А я все думал, не разучился ли командовать┘ Вроде все нормально┘ Сам-то ты как? Как жена, дети?
Полковник ничего ответить не мог и все пил воду.
– Ну ты иди, иди┘ – вздохнул генерал, – и папку забери┘ скажи, отпустил тебя сегодня, потом посидим с тобой как-нибудь┘
Полковник поднялся со стула, поставил на стол стакан и на негнущихся ногах вышел из кабинета.
А генерал еще командовал нами года два. Генерал был как генерал. Не дурак, умел слушать подчиненных, но мог и сурово отчитать провинившегося. Да нормальный он был человек, сколько бы ни изгалялись над ним журналисты в годы перестройки. Тогда даже, вдогонку к прежним грехам, его судили. На суде в качестве взятки фигурировал халат, который ему подарили во время визита в Среднюю Азию, и прочий недостойный упоминания бред.
А полковник вскоре после этого уволился. Как и многие полковники – по здоровью. И говорил мне при встрече, что на гражданке он совершенно счастлив.
