Василий Окулов
Встречаться с секретными агентами спецслужб комфортней на Лазурном Берегу.
Фото Василисы Деюн
Было это в самом конце 1950-х годов. Мы ехали на юг Франции, где надо было провести пару операций по связи с агентурой. Выехали рано, по холодку. Лето было в разгаре, и французскому МИДу мы заявили, что едем к морю, не назвав конкретный пункт. Контрразведка, видно, что-то заподозрила, и еще до выезда из Парижа мы обнаружили за собой хвост. Не возвращаться же домой из-за этого! Путь дальний, может, где-нибудь или они нас потеряют, или мы их.
Дорога свободная, машина хорошая, едем с ветерком. Проехав километров 70, остановились заправиться бензином. «Друзья» тоже завернули на бензозаправку, но с другой стороны. Какое-то время после остановки они еще провожали нас, а потом отстали. Удивительно, проехали 80 километров и бросили. Случайность или хитрость с их стороны с целью притупить нашу бдительность? Продолжаем свой путь. Впереди Орлеан. Если это была хитрость сотрудников наружного наблюдения французских спецслужб – наружки, там нас должна встретить на въезде в город и взять под наблюдение местная бригада. Посмотрим, а пока, как люди любознательные, наметили план осмотра достопримечательностей Орлеана. Он того стоит.
ВЕРНЫЕ ПОПУТЧИКИ ИЗ КОНТРРАЗВЕДКИ
Поездки по незнакомому городу очень удобны для проверки: всегда можно остановиться, кого-то о чем-то спросить и в то же время посмотреть, какие автомашины находятся позади и как ведут себя их водители и пассажиры. На этот раз выявить наружку в городе не удалось. Похоже, что контрразведчики поняли наши намерения и не захотели расшифровываться. Нас взяли под наблюдение на выезде из города и сопровождали километров 50, а потом оставили, поручив дальнейшую «заботу» о нас контрразведке следующего на нашем пути населенного пункта. За Орлеаном был Шатору. Все повторилось: взяли, бросили, в Лиможе подобрали. Там мы и заночевали.
Утром выехали из отеля в сопровождении наружного наблюдения. Слежка велась открыто. Можно сказать, демонстративно. Машина наружки шла в том же режиме, что и мы, останавливалась там же, где и мы, а один раз мы с нашими ангелами-хранителями пили кофе за соседними столиками на террасе кафе. Встали и ушли из кафе одновременно, а расплачивались за кофе в разное время: они сразу же, как только его принесли, а мы – когда выпили.
Нам надо было попасть в окрестности Бордо. До него оставалось не так уж далеко, а избавиться от «попутчиков» не могли. Что делать? Решили ехать до Перигё, а там будет видно. Дорогой заливали бензин, пили кофе, расспрашивали местных жителей о достопримечательностях и осматривали их. «Попутчики» оказались верными друзьями и все время были рядом.
Вот и Перигё.
– Что будем делать? – спрашиваю я коллегу.
А он вдруг отвечает:
– Если представится удобный случай, будем знакомиться с «друзьями»-преследователями. Спросим, что им от нас надо.
– Была не была, будем знакомиться, – ответил я.
УЛИЧНОЕ ЗНАКОМСТВО
Центральная улица Перигё. На перекрестке справа кафе.
– Поворачивай, – говорит приятель, – и вставай. Видишь, впереди кто-то для нас с тобой да для «друзей» наших место приготовил?
Я встал. И что вы думаете? «Друзья» пристроились за нами. Все по правилам, подумал я. Пока я закрывал машину, товарищ подошел к контрразведчикам, а вслед за ним и я. И между нами состоялся такой примерно разговор: «Господа! Мы так давно едем вместе, что пора бы и познакомиться». Мы дружно протянули им свои визитки. Французы от неожиданности и нашего нахальства потеряли дар речи. Только один из них, их было двое, ответил, что у них нет визитных карточек. А второй, оправившись, ответил: «Господа, мы не знакомы, видим вас впервые, и мы не преследовали вас».
Пришлось рассказать, где мы их заметили первый раз, какие объекты вместе осматривали и в каком кафе вместе пили кофе. А потом я сказал: «Приглашаем вас, господа, выпить по рюмке за франко-советскую дружбу, за ваш славный авиационный полк «Нормандия–Неман». Поколебавшись, французы согласились.
Выпив и закусив, мы прямо спросили своих гостей:
– Почему вы за нами следите?
– Вы же наши враги. У нас НАТО, у вас Варшавский договор. Вы шпионите в нашей стране, – с вызовом ответил старший.
– Нет, господа, против Франции мы не работаем. Если мы и шпионим, как вы сказали, то против ваших исконных врагов, вы их «бошами» называете. Они много причинили горя и вашему, и нашему народам, и против них мы не раз вместе воевали. Работаем мы и против американцев. И вы их тоже не жалуете. Иначе не писали бы на стенах: «Янки! Убирайтесь домой!» Так что враги у нас общие. Верно?
– Верно, но ведь мы на службе и не сами выбираем работу, а делаем то, что начальство приказывает.
– Мы вас понимаем и прямо скажем, что сейчас нам хотелось бы посмотреть американскую базу, которая расположена совсем близко отсюда.
И тут второй контрразведчик сказал то, на что мы и рассчитывать не могли. Он посоветовал нам, как лучше подъехать к базе, не вызывая подозрений, и откуда удобнее ее фотографировать.
ОБЪЕДИНЯЮЩАЯ НЕЛЮБОВЬ
Мы поблагодарили французов и пригласили, если они хотят, поехать вместе с нами или встретиться здесь через пять часов и поговорить о «жизни». Переглянувшись, контрразведчики ответили, что они с нами не поедут. Подумав, один из них добавил:
– На вашей машине, если захотите, вы легко уйдете от нас. Мы удивляемся, почему вы этого не сделали. Поезжайте одни, а в 18.00 мы придем сюда и сядем в тот угол. Поговорим.
– В 18.00 мы будем здесь. Сегодня вы наши гости. К нашему возвращению закажите что-нибудь выпить и закусить на ваш вкус и на себя, и на нас. А в машине у нас найдутся для вас кое-какие сувениры.
Расплатившись, мы тут же выехали из города. После неоднократной проверки мы сделали все, что необходимо. Проехали, не останавливаясь, и мимо базы, которая нам давно была известна, и вернулись в Перигё. Друзья, теперь уже, пожалуй, без кавычек, ждали нас. На столе стояла бутылка марочного «Бордо», а как только мы вошли, официант принес закуски.
Во время ужина французы ни о чем нас не спрашивали, а мы рассказали им, как живет наш народ, постепенно залечивая раны войны. Долго засиживаться ни мы, ни они не могли, и минут через 40, вручив гостям по бутылке водки и хорошего французского коньяка, разошлись. Мы пошли отдыхать в отель, который они нам порекомендовали, а они, удостоверившись, что мы зарегистрировались в этом отеле, поехали домой докладывать начальству о выполнении задания. Интересно было бы взглянуть на их отчет. Что они о нас написали?
Пришло утро, и все повторилось, Все, только бригаду сменили и машину дали получше. Может, боялись упустить? Но нас это теперь не волновало. Мы поехали в Биаррицу, где любила отдыхать в былые времена русская знать.
Спрашивается: почему так демонстративно велось наблюдение? Может быть, таким был приказ? А цель? Заставить советских разведчиков понервничать, вывести из себя и, может быть, в этом состоянии совершить какой-то необдуманный шаг. Можно полагать и другое: у контрразведчиков периферийных органов не было достаточного опыта ведения наблюдения за иностранными дипломатами. Поэтому они и сидели на хвосте, боясь потерять объект наблюдения и навлечь на себя гнев начальства.
Интереснее, думаю, другие вопросы: почему французские контрразведчики пошли на контакт с советскими дипломатами? Почему не поехали за нами и приняли предложение вновь встретиться и вместе пообедать? Тут, мне кажется, ответ может быть один: мы попали на людей, которые враждебно относились и к немцам, и к американцам. В тот период таких во Франции было немало.
