Александр Голубев
Чем старше становишься, тем чаще оглядываешься в прошлое. Фото Reuters
НЕ ВЗЯТКИ РАДИ, СУГРЕВУ ДЛЯ
В караул мы ходим только в подмосковном лагере, куда летом выезжаем сдавать полевые зачеты и экзамены по военным предметам. Например, тактику (стояние в окопе и бег по полю в атаку), инженерку (рытье окопов), медицину (затягивание жгутов на разных конечностях), топографию (ориентирование в местном коттеджном поселке), РХБ-защиту (бег в противогазах) и тому подобное. Сейчас немного отвлекусь, расскажу, как мы сдавали тактику в самом начале июня.
Представьте картинку: ветер, поле, сырая земля, роса, а на ней – мы мерзнем в противогазах, так как товарищу полковнику Оздоеву (это не кличка, это фамилия такая преподавателя по тактике) скучно, и он время от времени командует нам: «Газы!»
А зачет очень простой. Отрабатываем на местности упражнение «Отделение, в атаку!». Надо из положения лежа (типа в укрытии) вскочить и с дикими криками «Ура-а-а!» (кстати, уже без противогазов) бежать через все поле в сторону предполагаемого противника и кидать воображаемые гранаты (у нас были воображаемые РГД-5). Из невоображаемого было одно. Нас заставляли всюду таскать с собой саперные лопатки и пол-литровые фляжки с водой. Воду из них выливать запрещали и периодически проверяли их наполняемость простым встряхиванием.
Нам бегать в кайф – хоть согреться можно немного. А преподу стоять и мерзнуть на ветру, прямо скажем, некомфортно. Поэтому очень быстро упражнение мы отрабатываем на зачет, и волевым решением товарища полковника объявляется перерыв. Так как на поле в атаку ходило не только наше отделение, то и перерыв общий для всего курса.
«После перерыва будем отрабатывать упражнение «Взвод и рота – в атаку!». А пока отдыхайте и никуда не расходитесь», – говорят нам наши преподы.
Ага, куда тут разойдешься в поле?
После этой команды мы бежим в небольшой овражек, сбиваемся в кучу, как отара овец, и пытаемся греться – кто-то притащил и разжег сухой спирт на саперной лопатке.
А в это время уважаемые господа полковники исчезают в сторону речки, где растут густые заросли чего-то зеленого.
Минут через 20–30 раскрасневшиеся, согревшиеся, а главное, подобревшие преподы возвращаются и лениво так командуют: «Газы!»
Ну да, а чего еще можно ожидать от захмелевших полковников? Кстати, в сторону речки, как вы уже догадались, преподы ходили с тем коньяком, ящик которого мы заблаговременно им передали во избежание неудовлетворительной сдачи зачета. Преподаватели, кстати, тоже везде ходили с пристегнутыми фляжками.
ИСКУШЕНИЕ СТОЛОВКОЙ
Ладно, вернемся к нашим караульным баранам. Пока моих товарищей в очередной раз гоняли по полю, где они вытаптывали траву, а местные жители потом жаловались, что коровам пастись негде, я нес службу в карауле. Я и еще три товарища. Итого четыре человека. Почти как в фильме «Три танкиста и собака». Нет, что-то я не туда завернул.
Служба устроена очень просто: час ходишь по маршруту, два часа сидишь в караулке и, как я уже говорил, делаешь, что хочешь, то есть ничего. Ходит всего трое, так как командир (сержант из наших) все время мается от безделья внутри караульного помещения – типа организовывает нашу службу.
Одномоментно в караульном помещении не может находиться весь личный состав караула, то есть более трех человек. Можно меньше, больше – ни-ни.
Когда подходит время меняться, сменщик выходит на маршрут, а сменяемый только после этого заходит внутрь помещения. Вроде несложно. И, естественно, караульный должен быть всегда на маршруте и никуда не отклоняться, ни с кем не разговаривать, не справлять естественных надобностей и прочее и прочее.
В тот раз наши как раз стояли в наряде по столовой, а маршрут проходил именно мимо столовой, ее складских помещений и вел куда-то дальше (уже не помню куда).
Погода стояла сырая и тоскливая. То и дело моросил под ноги дождик. Да и сам маршрут отличался крайней непродуманностью: туда-обратно всего пять минут. Скукотища. Просто идеальное сочетание, чтобы зайти в столовку погреться и потрепаться с товарищами о том о сем, а то и перехватить чего-нибудь перед обедом, завтраком и ужином.
И вот как-то так получилось, что в караульном помещении очутились мы все, то есть все четыре караульных. Ну, как всегда, кто-то кого-то вовремя не подменил, а тот зашел напомнить о себе. И именно в этот момент идет проверяющий.
Скучающий от безделья на окне командир аж чуть не свалился от неожиданности. А проверяющий уже вот он – подходит к двери и звонит. Караулка ведь всегда на замке. Мы в панике заметались по комнатам. Куда ныкаться? В туалет – глупо, под кровать – тем более, в шкаф – развалится еще. За дверью нагло встать? Заметит наверняка. Решили, что меня, как самого некрупного из всех, закроют в полуподвальном пожарном помещении, которое возле самой входной двери (открытая входная дверь как раз закрывала собой дверь в эту комнатку). План простой, как три рубля. В этой конуре под лестницей я должен затаиться, пока проверяющий не уйдет. Ничего сложного.
ИГРЫ РАЗУМА
И НИКАКОЙ МИСТИКИ
Затолкали меня в эту крохотную каморку и закрыли дверь на ключ. А там-то и прятаться негде. Помещение два на два метра. Все на виду. Лесенка из арматуры прозрачная, на крохотном окне решетка (мышь не проскочит), на стене пожарный инвентарь развешен, рядом бочка с песком. Куда прятаться?
А точно, ведь есть бочка с песком! Открыл крышку, заглянул. Песок – он и есть песок. Но совсем мало, только на дне. Видимо, кому-то поручили натаскать в бочку много ведер песка, а этот кто-то песок таскал детским ведерком. Что ж, спасибо ему за это.
Пока я в четырех квадратных метрах в прятки играл сам с собой, наверху шел обыск с пристрастием. Видимо, проверяющий не зря был проверяющим и нюх имел отменный. Чуял подвох с закрытыми глазами.
Однако я думаю, что все проще. Просто ему показалось подозрительным, что, во-первых, дверь ему открыли только на пятый (шестой или седьмой?) нетерпеливый звонок, а во-вторых, он не мог не услышать топота наших берцев по всей караулке.
И вот он стал везде «шариться». Естественно, заглянул в туалет, в шкаф и под кроватью побывал. Посмотрел даже (на всякий случай, наверное) в оружейной комнате в шкафах. Никого лишнего или постороннего (бывали случаи, когда баб разных водили, но это совсем другая история) не обнаружил.
За ним следом, как приклеенный, носился наш старший и твердил, как молитву, что никого нет и не было, что службу несут по уставу, все как положено и всегда так было.
Я уже втиснулся в укрытие и только задвинул над собой крышку, как услышал, что проверяющий приказал открыть для него помещение с противопожарным инструментом. Ну, и мной, разумеется, сидящим, как Диоген, в бочке. Стало даже, знаете ли, как-то «жим-жим». Не по себе, в общем.
И интересно, и не очень, что будет, если крышку надо мной приоткроют? Кто удивится больше: я или полковник? И что сказать ему на это? Зрасьте? Или сострить чего-нибудь поумнее? Успокаивало лишь одно. Ну где это видано, чтобы полковники по бочкам лазали.
Ну, а вдруг?
О том, что происходило вокруг, знаю со слов дежурного, так как сам по понятным причинам видеть происходящее не мог.
Проверяющий резко распахнул дверь (хотел застать мышей врасплох?) и оглядел все вокруг. Когда его взгляд упал на красную пожарную бочку «с песком», то он скривился и вышел вон. Наверное, тоже подумал, что если откроет крышку, а там вдруг никого, то будет выглядеть по-дурацки.
Как потом признался дежурный, у него одно место тоже играло в «жим-жим». Но он удивился сильнее проверяющего, так как думал, что все, пришел ему кобздец. Сейчас меня обнаружат и начнется разбирательство, поход к начальству, писанина объяснительных, полет разборов и так далее и тому подобное.
А никого внутри нет. И решетка на окне нетронутая. Мистика. Но от души (или чего там у него сжималось) отлегло.
Наш наряд закончился благополучно. Даже получили благодарность от того самого проверяющего за образцовое несение караульной службы.
Совесть заела? Ну и ладно. Мне моя совесть не жмет. Совершенно. Новое поколение, что поделаешь.
Дарья Гармоненко 
