Владимир Евсеев
Проблема создания противоракетной обороны (ПРО) вызывает серьезный интерес со стороны как российских, так и иностранных экспертов. «Первопроходцами» в этой области являются США, которые уже более 60 лет занимаются вопросами разработки и развертывания противоракетных средств. Именно этой теме посвящена недавно вышедшая монография ведущего научного сотрудника Российского института стратегических исследований (РИСИ) Владимира Козина «Эволюция противоракетной обороны и позиция России (1945–2013). В этой работе на основе анализа большого объема информационного материала объективно показана динамика развития американских взглядов на проблему создания ПРО, оценено ее нынешнее состояние и дан прогноз основных тенденций ее развития. При этом совершенно справедливо отмечено, что создаваемая система приобретает глобальный характер как по своему охвату: Европа, Ближний Восток, зона Персидского залива и Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), так и по составу участников (США, другие страны – члены НАТО, Япония, Австралия и Южная Корея).
Несомненная ценность выполненной работы состоит в том, что Владимир Козин в основном использовал первоисточники: официальные документы по теме исследования, многие из которых были впервые введены в научный оборот. На основании этого автор смог показать весь драматизм той дискуссии, которая развернулась в американском руководстве на заре развития и практического применения противоракетных технологий. Тогда главным камнем преткновения стала дилемма: будет ли такая система эффективной или нет, сможет ли она перехватывать и уничтожать все запущенные в сторону США баллистические ракеты, не приведет ли создание подобной противоракетной инфраструктуры к гонке ракетно-ядерных вооружений между государствами, обладающими ядерными арсеналами, а также к созданию национальных систем ПРО и средств по их преодолению? Некоторые из этих вопросов остаются открытыми до сих пор и еще требуют своего ответа.
КУРС НА СЛОМ РАВНОВЕСИЯ
Достоинством рассматриваемой работы является и то, что приведенный в монографии исторический очерк позволяет глубже понять мотивы, которыми руководствовалось военно-политическое руководство США при создании «противоракетного щита» на начальном этапе.
В монографии отмечено, что в 1970-е годы победу в борьбе идей и концепций в сфере защиты от баллистических ракет в США одержали сторонники проведения более взвешенного курса, выступавшие за развертывание ограниченной по возможностям системы перехвата таких ракет (их боеголовок) в масштабах, которые не провоцировали бы на ответные действия со стороны главного конкурента – Советского Союза. Именно поэтому в 1972 году Вашингтон инициировал заключение с Москвой Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договора по ПРО). Таким образом, была признана необходимость поддержания баланса между стратегическими наступательными вооружениями и стратегическими оборонительными системами, что говорило о согласии американцев на одновременное ограничение их в количественном и качественном отношении. Причем такая договоренность была достигнута в годы холодной войны, когда взаимное недоверие приобретало порой драматическую остроту.
Парадокс заключается в том, что при отсутствии идеологического противостояния в нулевые годы в Вашингтоне взяли курс на взлом глобального стратегического равновесия. Те силы, которые были тесно связаны с военно-промышленным комплексом, предприняли попытку разорвать органическую связь между стратегическими наступательными и оборонительными системами. Они призвали республиканскую администрацию Буша-младшего выйти из Договора по ПРО, хотя ранее он рассматривался военно-политическим руководством США как «краеугольный камень стратегической стабильности». Как следствие, в июне 2002 года Вашингтон под достаточно надуманным предлогом разорвал ранее согласованные договоренности в сфере противоракетной обороны.
Исследователь из РИСИ обращает внимание на то, что предложенная 17 сентября 2009 года президентом Обамой концепция «Европейский поэтапный адаптивный подход» (ЕПАП) стала серьезным дестабилизирующим фактором в сфере международной безопасности. По его мнению, представленный там амбициозный график размещения средств ПРО до 2020 года по своему размаху и военно-политическим последствиям превзошел все предыдущие концепции американского «противоракетного щита».
Первоначальные итоги такого шага хорошо известны. США, их союзники и «привилегированные» государства-партнеры создали инфраструктуру для будущего развертывания глобальной системы противоракетной обороны. Так, в 2011–2013 годах Пентагон развернул на постоянной основе ударно-боевые системы ПРО морского базирования, создал глобальную сеть информационно-разведывательных средств и специализированных командно-штабных органов, а также протестировал каналы их оперативного взаимодействия в режиме реального времени. Это предоставляет вооруженным силам США значительные военно-стратегические преимущества.
В этот же период под развертывание компонентов ПРО была подведена международно-правовая база в виде соглашений между Вашингтоном и его основными партнерами на Европейском континенте в сфере противоракетной обороны: Испанией, Польшей, Нидерландами, Румынией и Турцией. Удивительно, но в этот перечень не попала Чехия, где раньше предполагалось развернуть направленную в сторону России радиолокационную станцию для наведения противоракет.
НЕ НУЖНА НАМ ПРО
ПОД БОКОМ
Вступив на второй срок своего президентства, Барак Обама постарался выполнить свое обещание Конгрессу США не сокращать четырехэтапную противоракетную программу ни в количественном, ни в качественном отношении. Однако ввиду финансовых ограничений и неготовности разрабатываемых систем ПРО он был вынужден вначале ее продлить до 2022 года, а затем приостановить реализацию четвертого этапа программы. Официально было заявлено об отказе от реализации этого этапа, но в это верится с трудом, так как даже в нынешних условиях финансовых ограничений финансирование указанной программы осуществляется в запланированных ранее объемах. В частности, это позволяет производить высокоскоростные ракеты-перехватчики повышенной дальности, которые могут представлять угрозу для стратегических ядерных сил (СЯС) РФ, в первую очередь – их морской компоненты.
При подготовке монографии автор избрал правильный путь. Он раскрыл аргументы американской стороны по проблеме ПРО и привел свои контраргументы. Это делает читателя сопричастным к обсуждению рассматриваемой проблемы, которая стала серьезным сдерживающим фактором для развития российско-американских отношений, причем не только в сфере ограничения стратегических наступательных вооружений (СНВ). Речь идет о более важном – о доверии, без которого невозможно реальное партнерство наших стран с целью разрешения глобальных и региональных проблем.
Очевидно, что Пентагон продолжает реализацию ЕПАП вопреки озабоченностям России. Однако представляется спорным мнение Владимира Козина о том, что в ближайшие годы может произойти усиление не только наземной и морской, но и космической составляющей американо-натовской противоракетной инфраструктуры. Скорее всего этот процесс будет достаточно продолжительным, а его реальное наполнение – зависеть от множества факторов. Также дискуссионный характер представляет утверждение автора о том, что американцы сознательно затягивают переговоры по проблеме ПРО.
В монографии обстоятельно изложены позиция российского военно-политического руководства по противоракетной проблематике и его предложения вплоть до апреля 2013 года об урегулировании рассматриваемой проблемы. При этом указано, что позиция России по проблеме ПРО остается важным элементом ее национальной безопасности, что зафиксировано в ряде официальных документов. Так, Москва сразу заявила о своем резко отрицательном отношении к разработке американской системы ПРО, считая это не только нарушением советско-американских договоров об ограничении стратегических вооружений и Договора по ПРО, но и угрозой национальных СЯС. Исходя из этого, автор детально изложил такой аспект «противоракетной дилеммы» в российско-американских отношениях как «секторальный подход» и проблему предоставления гарантий о ненаправленности против РФ создаваемой США системы ПРО США.
Владимир Козин аргументированно защищает позицию нашей страны по проблеме ПРО, полагая, что создание эшелонированного «противоракетного щита» ведущих стран Запада во главе с США в непосредственной близости от российских рубежей представляет существенную угрозу национальной безопасности РФ, а также дестабилизирует глобальную военно-стратегическую ситуацию в целом. Поэтому для Москвы главное состоит в том, чтобы создающаяся на Европейском континенте система ПРО не имела антироссийской направленности. С этим трудно не согласиться, но как это обеспечить на практике в условиях все ухудшающихся российско-американских отношений?
ОТВЕТ НА УГРОЗУ
ПРЕДОПРЕДЕЛЕН
Большой интерес вызывает четвертая глава монографии, в которой собраны практически все предложения, направленные на решение проблемы ПРО: как официальные, так и неофициальные, то есть выдвинутые в разное время научно-исследовательскими центрами России и ряда западных стран, а также отдельными экспертами. По мнению автора, многие из таких «компромиссных» предложений имеют серьезный недостаток: они не вводят никаких ограничений на развертывание глобальной системы ПРО вопреки обоснованным озабоченностям и возражениям России.
Достаточно часто такие предложения не предполагают непосредственного участия нашей страны в принятии решения о запуске противоракет, хотя перехват ими головных частей баллистических ракет, например, из Ирана может осуществляться над российской территорией. Причем официально заявляется только о ракетной угрозе со стороны Ирана и КНДР, хотя создаваемая американцами и их союзниками в АТР инфраструктура противоракетной обороны явно направлена против российского стратегического партнера – Китая.
Исходя из этого, исследователь из РИСИ делает вывод о том, что непрекращающееся развертывание США и их ближайшими союзниками глобальной системы ПРО представляет собой особую угрозу для национальной безопасности РФ. Во-первых, создаваемая система ПРО уже сопряжена со стратегическими (тактическими) ядерными вооружениями США, а также обычными, в первую очередь высокоточными вооружениями НАТО. Во-вторых, Вашингтон уклоняется от предоставления Москве юридических гарантий о ненаправленности против нее этой системы и не поддерживает предложенный Москвой секторальный подход к урегулированию рассматриваемой проблемы.
С вышеизложенным трудно не согласиться, но возникает разумный вопрос о наличии у России ударных систем, необходимых для перехвата головных частей баллистических ракет даже средней дальности. Высота перехвата баллистических целей для зенитного ракетного комплекса С-400 «Триумф» составляет всего 30 км. В таких условиях крайне трудно обеспечить реализацию на практике секторального подхода к созданию в Европе системы ПРО.
По мнению Владимира Козина, в качестве ответной меры Россия обязана принимать адекватные меры противодействия как военно-технического, так и политико-дипломатического характера. То есть создавать перспективные средства преодоления ПРО США и их союзников, усиливать национальные СЯС, а параллельно – вести конструктивный диалог по данной проблеме.
Следует заметить, что в монографии приведены иллюстрации и статьи автора на английском языке. Это позволит российским и иностранным читателям лучше понять рассматриваемую проблему.
Таким образом, в монографии «Эволюция противоракетной обороны и позиция России (1945–2013)» Владимир Козин основательно проработал столь актуальную проблему ПРО. Именно поэтому указанную работу можно рекомендовать широкому кругу читателей и специалистов в сфере контроля над вооружениями и в области взаимоотношений России с США и НАТО.
Дарья Гармоненко 
