Однажды в Центральной группе войск…

Маршал Советского Союза Дмитрий Язов и к парадам относился со всей присущей ему ответственностью. Фото РИА Новости

В конце 1970-х мне довелось служить в Чехословакии, где во времена СССР дислоцировалась Центральная группа войск. Запомнились несколько занимательных житейских историй, очевидцем которых мне довелось быть.

ОРДЕН ЛЕНИНА «ЗА ЦЕЛИНУ»

Мотострелковый полк жил в преддверии крупных учений совместно с чехословацкой армией – в то время союзницей Советского Союза по Варшавскому договору. С утра до вечера и с вечера до утра проверялась военная техника и вооружение, готовились формализованные документы, проводились инструкторско-методические занятия со всеми категориями военнослужащих. И, конечно же, по батальонам, ротам прокатилась череда строевых смотров! Офицеры посмеивались: «Знаете, как нас победят американцы? Объявят войну, а нападать не станут. Они знают, что мы сами себя строевыми смотрами замучаем…»

Расхожий анекдот той славной поры, когда «Красная Армия была всех сильней».

В этот раз итоговый смотр должен был проводить сам командующий Центральной группой войск генерал-полковник Дмитрий Тимофеевич Язов – будущий маршал и министр обороны СССР.

Готовили на всякий случай все три формы одежды – парадную, повседневную, полевую. И не ошиблись. Командующий приказал построить полк в полевой форме. По этому случаю в расположение прибыл командир дивизии и весь его штаб. Построились, как водилось в таких случаях, часа за три до начала обхода и ждали командующего, который должен был «вот-вот» прибыть. Вдруг комдив закричал на командира полка:

– Значки вижу, а где орденские планки? На полевой форме они тоже должны быть! Да вы что?! Пятно на всю дивизию положить хотите? Быстро устраняйте недостаток, время еще есть!

Задача и впрямь была выполнимой – в полку имелся свой военторг, где продавались ленты к орденам и медалям и их металлические держатели на булавках. Заместитель командира по тылу и начальник вещевой службы полка стали быстро раздавать их офицерам и прапорщикам, стоящим в строю.

– У меня нет ни одной медали, – пытался возразить молодой лейтенант, только что выпустившийся из училища.

– Это нестрашно, еще наградят, надеюсь, не посмертно! – мрачно пошутил зампотылу. – Не стой, цепляй быстрее.

Увидев возникшую в том месте строя заминку, комдив прокричал с трибуны:

– Эй, начальники! Вы смотрите мне, какого-нибудь мальчиша-кибальчиша медалью «За оборону Сталинграда» или «За взятие Кенигсберга» не наградите. Командующий – фронтовик. Он эти ленточки как свои пять знает!

– Товарищ генерал, все под контролем, – заверил командир полка.

Наконец пронеслось раскатистое «Смирна-а-а!» – приехал командующий.

Генерал-полковник Язов медленно обходил строй штабных офицеров, стоявших в порядке занимаемых должностей и, наконец, подошел к прапорщикам управления полка. Возле одного, пожилого, с красной физиономией он остановился и внимательно посмотрел на его колодку. Почти как поручик Ржевский на корнета Азарова в «Гусарской балладе».

– Товарищ прапорщик, у вас орден Ленина? – удивленно спросил командующий.

Бедный прапорщик не знал, что и ответить, но, увидев враз застывших комдива и комполка, лица которых в секунду обезобразила гримаса ужаса, бодро доложил:

– Так точно!

– А за какие заслуги? – решил узнать Язов.

– За целину! – выпалил прапорщик.

– Вот это молодец! Горжусь вами! Спасибо за труд! – И, пожав ему руку, испытывая приподнятые чувства, генерал-полковник решил на этом закончить осмотр внешнего вида военнослужащих. До «награжденного» зампотылу лейтенанта придирчивый осмотр не дошел.

Прапорщик действительно оказался сообразительным, совсем не таким, как внешне выглядел. До событий в Афганистане тогда оставалось еще несколько месяцев (Язов был назначен командующим ЦГВ в начале 1979 года), и высокие государственные награды получали в основном «за целину» – так называлось участие войск в уборке урожая зерновых и прочих культур. На полях колхозов и совхозов огромной страны «целинные» роты и батальоны военных округов и групп войск, на время «отложив меч, брались за орала» – помогали труженикам села в ведении сельскохозяйственных боевых действий. Да-да, именно так, ведь страда официально называлась по-военному – «Битва за урожай».

А комдив с комполка за свое «спасение» воздали «спасителю» с лихвой (трудно представить, что бы сделал с ними фронтовик Язов, выяснись, что прапорщик – орденоносец фальшивый). По итогам учений «отличившегося»  наградили грамотой и представили к присвоению звания старшего прапорщика.

КАКИМ ОБРАЗОМ УЧИТЬСЯ НАСТОЯЩЕМУ ДЕЛУ

1980 год. Чехословакия. Известный в Центральной группе войск полигон «Либава». Заместитель командира мотострелкового полка второй месяц подряд жил в полевых условиях и чуть ли не в буквальном смысле слова сгорал от объема невыполненных задач. Строил он армейским хап-способом новое войсковое стрельбище. Командовали офицером и ставили задачи все – командир корпуса и его заместители, командир дивизии, комполка. Неудачи преследовали горе-прораба одна за другой. То уложили сто метров железной дороги для движущихся мишеней, а тележка с подъемником, проехав три метра, намертво застряла, хотя расстояние между рельсами вымеряли до миллиметра. Пришлось все разбирать и вновь закреплять рельсы лишь после того, как прогоняли подъемник. То, построив домик для пункта боепитания, выяснили, что стенка, несмотря на отвес, получилась с наклоном. Тоже переделывали. То спилили три дерева, а пни не выкорчевали и место не задерновали. Увидал чешский егерь. Международный скандал! Целую неделю бензином от лесничего откупался.

Тут еще позвонили и приказали встречать начальника политического отдела дивизии, который тоже захотел внести свою лепту в контроль за возведением нового объекта. Ничего хорошего от этой встречи подполковник-прораб не ожидал.

– Знаете, чего у вас не хватает? – спросил начпо, оценив громадье сделанного. Глянув на подполковника и тут же определив, что тот ни в жизнь не догадается, чего же именно не хватает, сам же и ответил: – Наглядной агитации!

Заместитель командира полка попросил разрешения на вопрос, но начальник, вмиг догадавшись о его сути, опять упредил:

– А ваш замполит в полку останется. Там у вас за неделю второй случай самовольного оставления части. Третьи сутки чешские полицейские с собаками солдата ищут... Да вы не пугайтесь! Тут делов-то! Вот на этом месте установите столбы и щит с лозунгом. Только не сделайте так, как в танковом полку. Два плаката рядом: «Все снаряды в цель!» и «Наша цель – коммунизм!». Я рекомендую вам нарисовать портрет Ленина и под ним – его гениальные слова про учебу. Знаете, какие?

– Так точно! – ответил заместитель командира. – «Учиться, учиться и еще раз учиться!»

– Ошибаетесь, – сказал начпо. – Это лозунг для школьников. А нам товарищ Ленин завещал «Учиться военному делу настоящим образом». Через неделю проверю. Но имейте в виду, что рисовать Ленина может только человек со специальным разрешением.

– Как это? – спросил зам командира.

– Диплом художника-оформителя у него должен быть. До свидания. – И начальник политотдела сел в уазик и только его и видели.

Руководитель стройки задумался… Материалы, краску, кисти и солдата, умеющего рисовать, он, конечно, найдет – это не проблема. Но вот насчет дипломированного художника… откуда ж такового «родить»? Он живо отдал соответствующее распоряжение, и везение не заставило себя долго ждать. В полигонной роте учебно-боевых машин нашли узбека, который доложил, что окончил профессионально-техническое училище по специальности «мастер-оформитель». Из полка пришло подтверждение, что в учетно-послужной карточке соответствующая запись имеется.

Солдат даже показал фотографию, где он был изображен со всем своим семейством возле хлопкового поля и рядом с огромным плакатом Ленина, как он заверил, собственноручного производства. На плакате было написано: «Ленин чиж, Ленин пыж, Ленин тотанхамыш!» Столь фривольная надпись весьма смутила подполковника, однако, как тут же выяснилось, в идеологическом плане она была выдержана без сучка и задоринки – в переводе на русский язык лозунг означал: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!»

Правда, Ленин на плакате был сильно похож на узбека. Это тоже несколько напрягло заместителя командира полка, и он решил дать в помощь «дипломированному» живописцу из Узбекистана еще и обнаружившегося на полигоне художника-самоучку. Тем более что этот солдат уже был не раз испытан в рисовальных делах, и нареканий к нему не было. И работа закипела.

В итоге получилось очень-таки сносно. «Приемная комиссия» в лице самого зам командира и еще нескольких офицеров и прапорщиков придирчиво оценила работу с разных ракурсов и решила, что столь достойную наглядную агитацию вполне можно представить пред очи начальника политотдела дивизии. А тот, как и обещал, вскоре вновь и пожаловал. Похвалил:

– Вот же, ведь все сможете, если захотите!

Прибывший вместе с ним комполка тоже был доволен. Заместитель облегченно проводил высоких контролеров и оценщиков...

Прошел месяц. На полигон наконец-то приехал и замполит полка. Едва подойдя к плакату, он схватился за голову! Вместо «Учиться военному делу настоящим образом» огромными буквами было написано: «Учиться настоящему делу военным образом. В.И. Ленин».