Елена Кузнецова
Любимые туристами улочки и площади Афин сегодня больше напоминают цыганский табор. Фото Reuters
Каждый год я путешествую по Греции. За пару поездок я успеваю напитаться солнцем, и этого заряда хватает на долгие прохладные дни в Москве, до следующей поездки. Афины, сентябрь, порт Пирей. Обычная картина: скучающие туристы ожидают своих рейсов, греки лениво бродят по причалу, оглядываясь в поисках тенистого местечка, солнце еще греет по-летнему. Десятки кораблей, грузовых и пассажирских, монстры-паромы и катера на подводных крыльях начинают или завершают здесь свой путь. Легкие «дельфины» всегда ассоциируются у меня с греческими островами – короткое путешествие, и ты в раю. В этом году вид порта совсем не курортный. Вот приходит очередной паром с островов Лесбос и Кос. По трапу темной массой сходят женщины в платках, смуглые мужчины, часто с детьми на руках. В основном они молодые, не старше сорока лет. Если встречаешься с кем-то взглядом, люди улыбаются. Они явно не один день в пути. Их так много, что мне становится немного не по себе.
НЕПРОШЕНЫЕ ГОСТИ
Друзья мне говорили, что Греция приняла практически более 300 тыс. мигрантов, и в первую очередь волна беженцев из Сирии, Ирака, Сомали, Судана и Афганистана накрыла ближайшие к Турции греческие острова, но что я их увижу в таком количестве... Люди покупают в ларьках воду и соки для детей, рассредоточиваются по причалу и небольшими струйками вливаются в узкие улочки города. Я не вижу ни полиции, ни армии, ни каких-либо специальных служб. Позже спросила об этом знакомого офицера афинской полиции. Его зовут Теодорос, по понятным причинам свою фамилию он просил не называть. Теодорос давно работает в специальной группе полиции по борьбе с преступностью. Офицеры этого подразделения одними из первых выезжают на места серьезных преступлений и патрулируют самые криминальные районы города.
– Ты хочешь увидеть темную сторону Афин? – улыбается он.
Садимся на мотоцикл и едем на площадь Виктории. Небольшая площадь в историческом центре Афин, когда-то одно из популярных туристических мест для прогулок и полуденного кофе. Сейчас она предстает перед глазами заезжего туриста заполненная беженцами, мусором и подозрительным неприятным запахом. Палатки стоят практически на проезжей части, на бордюре тротуара, свесив лохматую головенку, спит грязный малыш. Рядом полулежит женщина с покрытой головой, невозмутимо обмахиваясь какой-то тряпкой. Мужчины расположились на картонках или изношенных матрасах, брошенных на плитку или прямо на землю, играют в карты, небольшими группами передвигаются по площади, похожей уже на место долгой стоянки цыганского табора. От толпы пахнет потом и грязной одеждой. Центр города, но машин тут мало. Водители стараются избегать этих улиц, а если и заезжают, то передвигаются с большой осторожностью. Прохожих тоже практически нет. Мы останавливаемся около закрытого магазинчика, стекла которого исписаны разноцветными граффити и ругательствами на разных языках.
Мне кажется, что люди не похожи на сирийцев. Другие черты лица, практически черная кожа. Верно, подтверждает мой спутник, большинство из них из Афганистана. Сирийцы культурные, образованные люди, часто хорошо говорящие по-английски, с наличием некоторого количества средств и действительно бегущие от войны. А остальные – заполняют Грецию в поисках лучшей жизни. Их только тут, он кивает головой в сторону спящих, больше полутора тысяч.
– Неужели все бегут от войны? Или просто у них есть две-три тысячи евро, чтобы заплатить контрабандистам и перебраться в Европу при первом удобном случае?
Теодорос пожимает плечами. Многие говорят, что виновата война. Мне кажется, судя по собственным наблюдениям, что это скорее второй вариант – удобный случай смешаться с реально пострадавшими людьми и перебраться в Европу. У кого-то родственники или друзья благополучно перебрались в Германию, и теперь остальные, воодушевленные их успехом, следуют за ними. Немногие, но есть и такие, что оседают в Греции. Думаю, у них просто нет денег, чтобы двигаться дальше. А некоторые вообще не представляют себе географически, куда направляются. Знают только два слова – «Европа» и «Германия».
– Почему именно площадь Виктории?
Он опять пожимает плечами:
– Мои коллеги направляют беженцев в места временного пребывания, но многие избегают их. Тех, кто дает себя зарегистрировать, наделяют статусом беженца и отправляют в те страны, которые официально готовы их принять. Но многим не нужна регистрация и долгое ожидание, они надеются, что с этих точек сбора контрабандисты укажут им дорогу дальше в Европу, в более благополучные страны.
Недавно коллеги Теодороса поймали сирийца, который пытался провести через границу восемь своих соотечественников. Он перевозил их на машине с болгарскими номерами, и те были поддельные. Такие инциденты случаются регулярно.
ЧУЖАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ НА ПЛОЩАДИ ВИКТОРИИ
Мне на память приходит выпуск новостей, где представитель Еврокомиссии говорил о денежной помощи, выделенной Греции для обустройства центров пребывания мигрантов и организации работы сопутствующих служб.
Есть у Греции возможность обустроить подобные центры? Или эти люди, получается, предоставлены сами себе? Кто-то заботится о них?
– Власти стараются. Изначально беженцев перевозили отсюда в несколько пунктов сбора, где им предоставляют одежду, медикаменты, врачебную помощь, там есть туалеты и постоянно приезжают волонтеры. Городские службы ходят за ними по пятам и убирают мусор. Но как только площадь очищается, через некоторое время с приходом нового парома она заполняется снова. Сейчас муниципалитет делает все возможное, чтобы перевезти людей в более подходящее место. Беженцев забирают отсюда и с Марсова Поля (парк в центре Афин. – Е.К.). Город выделяет автобусы, часть людей перевозят подальше от города, в районы Галатзи и Эллинико. Расконсервирована пара олимпийских объектов, пытаются приспособить под убежище пустующие военные лагеря, но процесс идет очень медленно. И я очень сомневаюсь, что они вместят всех. Даже эти объекты не резиновые. Поэтому очень многие прибывающие просто разбредаются по городу. Больше нет мест, где можно было бы устроить достойное прибежище для мигрантов. Просто нет мест. Власти это видят, но мне кажется, что они пребывают в некоторой растерянности. Они стараются устроить большее количество народа, чем страна может принять и разместить даже на временное пребывание.
Понимаю, что маленькой Греции трудно справиться с таким мощным потоком, даже несмотря на то, что для большинства прибывающих эта страна, сама погрузившаяся в огромные долги, не является конечным пунктом назначения. И все же людей должны хоть как-то регистрировать.
Теородос качает головой. Мне не очень комфортно, окружающие нас люди явно недовольны сторонними зеваками. И все же я продолжаю спрашивать.
– А почему тут нет ни одного полицейского? Разве местным жителям не страшно? Мне вот страшновато, даже днем.
– В принципе местные пока спокойно реагируют на их пребывание. Настороженно, но спокойно. Конечно, есть недовольные. Магазины в округе закрыты, хозяева боятся краж. Власти города пытаются даже снизить им налоги, чтобы стимулировать продавцов работать в обычном режиме, но они все еще боятся. Открытых конфликтов зафиксировано не было. Была пара стихийных митингов небольшого формата. Люди просто просили властей поскорее обеспечить порядок в тех районах, где они живут. А так в основном случаются драки между самими мигрантами. Многие привозят им одежду, еду, воду, понимая, что люди оказались в незавидном положении. Кстати, тут много студентов. Некоторые университеты организуют свои волонтерские движения и также привозят им самое необходимое.
– В любой чрезвычайной ситуации правительство должно подключать специальные силы – полицию или армию, которые контролируют положение. У вас, наверное, прибавилось работы?
– В Афинах армию пока к патрулированию не подключали. Военные подразделения усилены только на тех островах, куда прибывает основная масса беженцев, – Кос и Лесбос. Местные же власти используют только городскую полицию, но имеющегося персонала просто не хватает, чтобы охватить все районы города. Часто мешает четко выполнять свою работу отсутствие налаженных каналов связи между ведомствами – иногда голова не знает, что делают ноги.
РУССКАЯ МАФИЯ
Мы трогаемся с места, аккуратно выезжаем на середину узкой улицы, но впереди на дороге застрял грузовик, поэтому приходится ждать практически в толпе беженцев. Я сдерживаю дыхание. Большинство окружающих нас – мужчины, черные, лохматые, маленького роста. Знакомый недовольно хмурится, разглядывая группу молодых людей, что-то активно обсуждающих за углом магазина.
– В чем дело?
– Это нехорошие люди. Скорее всего пакистанцы. Они делают поддельные документы для беженцев, разрешения на пребывание. Похоже на работорговый рынок. Они просто сидят и ждут. Русская мафия им тоже помогает.
Полная обиды за своих соотечественников, я быстро выясняю, что под «русскими» мой спутник подразумевает всех моих бывших земляков, говорящих на моем родном языке. Задав несколько вопросов, я прихожу к выводу, что в Греции, оказывается, очень сильная грузинская мафия, которая также задействовала свои силы в перевозке нелегалов через границы Европы. Этот кусочек пирога оказался весьма прибыльным. Получается, что с растущим числом мигрантов пришел и повышенный уровень преступности? Кто же эти люди? Действительно беженцы или криминальные личности?
– Многие из них – криминал. Лично мои друзья или родные не были жертвами преступных действий со стороны кого-то из мигрантов. Мои знакомые просто стали вести себя более осторожно на улицах города. Несмотря на то, что нападений не было, многие поставили дома сигнализации. В целом по обстановке – возросло количество мелких краж, торговля наркотиками и поддельными документами. Я не считаю, что слишком перестраховываюсь. Чего стоит нашумевшая история с публикацией в Facebook фото джихадистов, которые потом оказались в толпе беженцев. Большинство прибывающих – молодые мужчины, а это опасно. Были несколько случаев, когда опознавали действующих джихадистов среди прибывающих людей. Правда, слава богу, пока никто из них не успел ничего сделать здесь, в Греции. Естественно, такую информацию не будут передавать в СМИ, никому не нужна паника среди населения.
– Я читала о случаях, когда греческая полиция жестоко обращалась с нелегалами и беженцами.
– В моей практике такого не было. Да, я слышал. Надеюсь, это единичные случаи. Я не оправдываю своих коллег, но нас не так много, и власти постоянно бросают нас то в одну, то в другую сторону. Плюс ко всему сейчас, когда мы знаем, что среди прибывающих людей есть настоящие убийцы, мои коллеги настороже и, думаю, просто у кого-то не выдержали нервы.
Я спрашиваю, что делает Греция, чтобы перекрыть неофициальные каналы переброски беженцев.
– Да абсолютно ничего. Европа требует соблюдения прав человека. Единственное, что остается морским службам и полиции с их ограниченными возможностями и ресурсами – вылавливать людей из воды и спасать тех, кого может. Пару раз мои коллеги ловили машины в приграничных районах, которые перевозили нелегалов, но это пара-тройка, максимум десяток, а по морю они плывут сотнями и тысячами. На данный момент количество прибывающих не уменьшилось. Посмотрим, скоро холодное время года, и по морю передвигаться будет еще более опасно, чем сейчас. Страшно, что возможно еще большее количество жертв. Это очень страшно, особенно когда ты видишь детей…
Наконец грузовик кое-как выползает на соседнюю улицу, и мы двигаемся вперед. Мотоцикл ускоряется и постепенно, все с большей скоростью мы отдаляемся от площади Виктории. Пока еще мы маневрируем по прилегающим улицам, и я могу наблюдать десятки теней, потихоньку переползающих со стен домов, закрытых магазинов и кафе в темные проулки. Все они сходятся в определенных точках на карте города и ждут своего шанса пройти через любые ворота в лучшую жизнь, в то время как Европа все чаще обеспокоенно качает головой и устами своих политиков озвучивает желание, все более сильное, как бы потихоньку, не теряя лицо перед остальным цивилизованным миром, прикрыть дверь в европейскую «землю обетованную».
