Страшное дело

Случай из жизни оказался в чем-то схож со сценой из известной советской комедии. Кадр из фильма «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика». 1966

Группа советских военных специалистов, работавших в Алжире, была расквартирована в маленьком уютном городке на берегу Средиземного моря. Они жили в многоподъездном пятиэтажном доме, длинном и изогнутом, словно фрагмент Китайской стены.

НОЧНОЙ ЗВОНОК

Старший группы, бывалый 50-летний полковник, проживал в крайнем подъезде на четвертом этаже. Оттуда ему было удобно следить за передвижениями подчиненных, а также за их состоянием.

Как-то ночью, когда начальник мирно спал у себя дома, в дверь к нему позвонили. Стрелки будильника показывали три часа. К этому времени засыпали даже самые неутомимые гуляки, ибо на работу нужно было вставать в пять утра. Может, с кем-то плохо?

Открыв дверь, начальник увидел молодого алжирца – темноволосого, курчавого, в джинсах и вельветовой куртке. Его наружность показалась полковнику знакомой. При виде старшего группы алжирец смутился, пробормотал: «Пардон» и поспешил вниз. «Ошибся дверью, – подумал начальник. – Но кого он здесь ищет? В этом крыле дома живет только наша группа». Он выглянул в окно, чтобы посмотреть, в какой подъезд пойдет алжирец. Несанкционированные встречи с иностранцами по ночам не только не приветствовались, но и становились поводом для пристального расследования.

Советские граждане, работавшие за рубежом, могли принимать у себя иностранцев только с разрешения начальства. И, как правило, тех, с кем имелись контакты по работе. А ночью их позволялось пригласить только на новогодний праздник.

До Нового года было еще далеко, поэтому шастающий среди ночи алжирец обеспокоил полковника. В окно он никого не увидел, но обратил внимание, что у подъезда появилась незнакомая легковушка. Алжирец приехал на ней? Но к кому и зачем? Эти вопросы не давали начальнику покоя. Он вновь подошел к двери и осторожно приоткрыл ее.

СТРАННЫЕ ГОСТИ

Внизу, на лестнице, слышались легкие шаги. Кто-то тихо поднимался по ступенькам между вторым и третьим этажами. Вскоре начальник услышал, как позвонили в квартиру, расположенную как раз под ним. Дверь ее открылась, зазвучали тихие голоса, после чего щелкнул замок, и кто-то пошел вниз. Полковник заглянул в просвет между лестничными маршами и увидел того же алжирца.

Начальник вернулся к себе и вновь выглянул в окно – никого. В подъезде тоже было тихо. Решив, что ночной визитер удалился, полковник улегся в постель и погасил свет. Он не знал, что именно этого дожидался алжирец, прячась в темноте под домом.

Однако растревоженный начальник никак не мог уснуть. Ворочаясь на кровати, он вдруг услышал, как под окном хлопнула дверца автомобиля. Полковнику очень не хотелось вылезать из-под одеяла, однако он все же встал, и в этот момент в подъезде послышалось движение.

Приоткрыв дверь, начальник явственно различил шаги на лестнице. Они остановились этажом ниже, затем открылась все та же квартира и тут же закрылась. При этом не прозвучало ни одного слова. Внизу явно конспирировались. И вновь воцарилась тишина.

В той квартире жил советский майор-авиамеханик, специалист по вертолетам. Ничем не примечательная личность – в отличие от его жены, бойкой 30-летней стервозы, скупавшей все, что можно было выгодно запарить в СССР. И при этом бесчеловечно экономившей на питании. Майор то ли с голодухи, то ли по принципиальным соображениям постоянно с ней ругался, а иногда и дрался, судя по доносившемуся из квартиры шуму. Ходили слухи, что она ради экономии соблазнила владельца бакалейной лавки, который регулярно доставлял ей товар на квартиру и находился в ней намного дольше, чем того требовали расчеты, по крайней мере финансовые.

Начальник был наслышан об этом, но принимать меры не спешил, опасаясь эксцессов со стороны майора в отношении жены и ее любовника. Тогда механика сразу пришлось бы отправлять в СССР, а когда ему пришлют замену и квалифицированной ли она окажется, не известно. Заниматься вертолетами долгое время будет некому, а ситуация требовала бесперебойной работы предприятия.

Но события этой ночи требовали непременного и немедленного расследования. Накинув на себя халат и сняв шлепанцы, полковник вышел на лестничную площадку и прислушался. Ночная тишина позволила ему различить голос майора, пытавшегося говорить по-французски. Затем пошли звуки какой-то возни. Они продолжались довольно долго, и голые пятки начальника начали замерзать на холодном бетоне.

Наконец дверь майорской квартиры открылась и послышались осторожные, крадущиеся шаги. По лестнице спускались как минимум два человека. Они напряженно сопели и пыхтели, словно тащили что-то тяжелое. Начальник посмотрел в просвет между лестничными маршами и увидел, что майор и алжирец тащат большой, увесистый мешок.

«Что это? – подумал начальник. – Коммерция? Что он толкнул алжирцу?» Полковник вернулся к себе в квартиру и, не зажигая света, выглянул в окно. Было видно, как авиамеханик с алжирцем вынесли из подъезда мешок, загрузили его в багажник легковушки, сели в машину и отъехали.

Это было неслыханно! Подпольная торговля! Если о ней узнают в аппарате главного военного советника, достанется не только майору, но и старшему группы!

Прикрывать такой беспредел полковник не собирался. Себе дороже выйдет. Завтра же он обо всем доложит по инстанции, а пока надо выяснить детали произошедшего.

РАССЛЕДОВАНИЕ

Начальник сбросил халат, оделся и спустился на третий этаж. Он хотел поговорить с женой майора, поскольку был уверен, что все это – ее затеи. Полковник позвонил в дверь, но никто не ответил. Позвонил еще раз, более настойчиво. Тот же результат. Это его удивило. Ведь она должна быть дома!

И тут начальник увидел на лестнице капли какой-то темной жидкости. Он спустился на пару ступенек, наклонился и похолодел: по виду это была свежая кровь. Дрожащим пальцем он коснулся одной из капель, растер скользкую и одновременно липкую жидкость между пальцами, понюхал и убедился, что это самая настоящая кровь. Она была на каждой третьей ступеньке и кое-где была размазана подошвами.

Полковнику стало страшно. Он моментально представил себе очередную бурную сцену между майором и его половиной, как озверевший супруг хватается за кухонный нож или топор и разделывается с женой. А что? Вполне возможно, если он вдруг обнаружил доказательства ее неверности, а тем паче застукал жену с торговцем. Тогда мог и обоих замочить. Состояние аффекта. А потом пришел в себя, нанял машину и вывез тело.

На обмякших ногах начальник поднялся на свой этаж и вновь услышал шаги внизу. Это был майор, который, стараясь не шуметь, вошел в свою квартиру, а через секунду вернулся на лестницу с тряпкой и принялся стирать со ступенек кровь. Полковник с ужасом наблюдал, как майор прошелся с третьего этажа до первого, после чего заперся у себя и больше не появлялся. В подъезде воцарилась зловещая тишина.

Начальник выглянул в окно – машины во дворе не было. Интересно, куда они дели свою ужасную ношу? За домом протекала река. Скорее всего в ней и был утоплен кровавый груз. Как говорится, концы в воду.

В шесть утра военные специалисты собрались, как всегда, во дворе, где их уже ждал автобус. Последним вышел юный переводчик-стажер. Он спал очень мало, поскольку вернулся домой глубокой ночью. При этом заметил того самого майора, бредущего от реки к дому. «Что он там забыл в столь поздний час?» – удивился переводчик, незаметно ныряя в свой подъезд.

Сейчас майор был угрюм и неразговорчив. Старший группы, тоже хмурый и невыспавшийся, почему-то не обсуждал с ним предстоящую работу, как это бывало обычно, и даже не смотрел на него. «Поругались они, что ли?» – недоумевал переводчик.

На проходной предприятия полковник увидел алжирца в вельветовой куртке и, слегка опешив, спросил переводчика:

– Ты его знаешь?

– Механик вертолетного цеха, – ответил тот.

Вопрос начальника удивил юношу. Он не знал, что это был тот самый парень, разбудивший полковника ночью и помогавший майору тащить таинственный мешок. Через минуту начальник вызвал из гаража машину и вместе с переводчиком поехал на так называемую виллу, где размещался аппарат главного военного советника СССР в Алжире.

По прибытии туда полковник сразу направился в кабинет контрразведки, а переводчик уселся в приемной и принялся листать иностранные журналы.

Появился референт. Он вручил юноше конверт и сказал: «Передай своему шефу и скажи, что генерал ждет его наверху».

На всякий случай переводчик решил сразу же выполнить поручение. Он постучался в кабинет, услышал «войдите» и открыл дверь. Его начальник и контрразведчик сидели с взволнованными лицами за столом и вопросительно смотрели на юношу. Тот передал полковнику слова референта, конверт и направился к двери. Закрывая ее за собой, он услышал тихий голос контрразведчика:

– Кровь на лестнице?

Эти слова поразили юношу. Что произошло? И произошло, видимо, этой ночью. Переводчик вспомнил майора, возвращавшегося от реки среди ночи, и нежелание полковника общаться с ним утром. Они жили в одном подъезде, и скорее всего кровь была именно там…

Наконец старший группы вышел из кабинета. За ним спешил контрразведчик, вопрошая на ходу:

– А когда вы про шашни его жены с алжирцем узнали?

– Вчера только, – смущенно буркнул начальник.

До переводчика тоже долетали слухи о похождениях майорской жены, поэтому он понял, что не ошибся в своих предположениях. Но что случилось? Адюльтер привел к кровавой развязке?

Старший группы и контрразведчик направились к генералу, где провели несколько минут, после чего полковник и переводчик вернулись на предприятие.

В вертолетном цехе они увидели майора, заговорщицки беседующего все с тем же алжирцем в вельветовой куртке. Увидев начальника, оба смутились. Полковник подозвал майора и сказал, что сейчас они вместе поедут на совещание.

Переводчик окончательно убедился, что виновник жутких событий – действительно майор. И одновременно в голове юноши забрезжила смешная мысль.

ПРОСЬБА О КАБАНЕ

За пару недель до этого он узнал, что в местных горах водится несметное количество кабанов. Алжирцы – мусульмане и потому не охотятся на них, но когда эти животные забредают в сады и огороды, их отстреливают и тут же закапывают. Переводчик рассказал об этом майору. Тот расстроился: «Сколько добра пропадает!» Потом умолк и крепко задумался.

На следующий день он спросил переводчика: «Как по-французски «кабан»?» Парень ответил. Майор записал непростое слово в блокнот и удалился, не объяснив, зачем оно ему. В последующие дни он часто общался с алжирцем в вельветовой куртке, что-то втолковывая ему жестами и междометиями. А когда переводчик спросил, не требуется ли его помощь, майор вежливо отказался и прекратил беседу.

И вот сейчас, похоже, все прояснилось. А на следующий день, на общем собрании группы, стали известны детали.

Майор договорился с алжирцем о доставке на дом свежеотстреленного кабанчика. Он хотел провернуть все тайно, опасаясь, что начальство не одобрит подобный заказ, и посвятил в свой план лишь самого близкого приятеля.

Майор попросил алжирца привезти кабана ночью, когда все спят. Он нарисовал ему план дома, указал подъезд, номер квартиры и даже написал номер этажа. К переводчику майор не обращался, но именно это его и подвело. У алжирцев, как и у французов, первый этаж там, где у россиян – второй. В результате парень сразу поднялся этажом выше, а на квартире начальника номер отсутствовал.

В итоге кабан все же попал к майору, был разделан, и половину его повезли приятелю в другой подъезд. А шкуру, копыта и внутренности выбросили на помойку у реки. Вот так майор сам себе подложил свинью. Спустя месяц его отправили на родину «за нарушение дисциплины», и предприимчивая супруга была им очень недовольна.