Варенье из крыжовника

Сладкий подарок от тещи оказался с сюрпризом. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Следует честно признать, что тема о влиянии тещи на карьеру зятя-военнослужащего совершенно не раскрыта в отечественной литературе. Не будем брать в расчет чисто фольклорное творчество в виде собрания бородатых анекдотов под общим названием «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу…». Имеющийся серьезный пробел в этой области может закрыть в некоторой степени история, услышанная мною в период прохождения службы в Группе советских войск в Германии (ГСВГ).

АНТИАЛКОГОЛЬНЫЕ ПЕРЕГИБЫ

В конце 1985 года старший лейтенант одной из частей Берлинского гарнизона по имени Виталий, завершая свою командировку в ГДР, ожидал назначения на новое место службы по возвращении с семьей на родину. Хотя процесс горбачевской перестройки и гласности в СССР к этому моменту уже шел полным ходом, в дружественной ГДР к нему еще ощущалось несколько скептическое отношение и в связи с этим наблюдалось заметное отставание от «старшего брата». Дело доходило до того, что брошюрки с речами и выступлениями Михаила Сергеевича на немецком языке достать было непросто и чтение их широкими массами не приветствовалось руководством и компетентными органами государства.

Что же касается жизни и служебной деятельности военнослужащих ГСВГ, то заметных изменений в этот период не отмечалось за исключением некоторых перегибов в антиалкогольной кампании. Широкие слои военнослужащих в своей массе с пониманием относились ко всем мероприятиям, проводимым партией и правительством в рамках антиалкогольной кампании. Уверенность в том, что все скоро закончится и вернется на круги своя, вселяли сакраментальные слова из примечательного диалога героев полюбившегося всем фильма «Ошибка резидента»:

– Ну как там у нас в России?

– Как всегда: борются с зеленым змием.

– И как успехи?

– Три–ноль… В пользу змия…

Вместе с тем антиалкогольная кампания в ГСВГ разворачивалась под удивленными взглядами местных граждан. Попробуй-ка объясни каждому здравый смысл появившихся во всех торговых точках еще в самом начале перестройки указаний, регламентирующих продажу алкогольной продукции советским гражданам, военнослужащим ГСВГ и членам их семей строго с 11.00 утра до 19.00 вечера. А в самый разгар антиалкогольной кампании немецкие друзья уже открыто хихикали и подшучивали, когда на традиционных дружеских вечерах встреч по линии Общества германо-советской дружбы или в рамках «Братства по оружию» советские товарищи, в отличие от немецких коллег, чокались бокалами, наполненными соками, минеральной водой или гэдээровским лимонадом «Биттерлемон».

В остальном же заметно ничего не менялось, не перестраивалось. Без изменений оставались и правила изучения, воспитания и расстановки кадров. Сюда по-прежнему относились и обязательные посещения семей военнослужащих непосредственными начальниками, представителями партийного руководства и кадрового аппарата перед предстоящим повышением в должности или направлением к новому месту службы.

ПРИЕМ ГОСТЕЙ ПО-НОВОМУ

Антиалкогольная компания, естественно, внесла в давно установившийся негласный протокол приема уважаемых гостей свои коррективы в части, касающейся их обязательного угощения. Вместо традиционного «принятия на грудь по маленькой» такой прием перемещался исключительно в сторону чаепития, что вызывало головную боль у принимающей стороны. Гэдээровской выпечкой, заливными фруктово-ягодными тюрингскими тортами и шоколадными конфетами-пралине гостей, проходивших службу в ГДР, совсем не удивишь. Всем хотелось чего-нибудь «вкусненького»: нашего советского, отечественного или домашнего, приготовленного заботливой хозяйкой.

В случае с Виталием на помощь пришло варенье из крыжовника, присланное любимой тещей с оказией вместе с другими гостинцами из СССР еще по случаю майских праздников. В своих письмах Антонина Ивановна неоднократно напоминала о своем гостинце, настоятельно рекомендуя его попробовать, причем в первую очередь. Добраться до него все время как-то руки не доходили, а тут представился такой случай… Сам бог велел… Одно дело получить назначение в Московский военный округ (лучше всего непосредственно в «Арбатский»), совсем другое – попасть куда-нибудь к черту на кулички, хотя и с повышением. Согласитесь, существует большая разница. О выводе советских войск из Германии в «чистое поле» речь тогда, к счастью, еще не шла.

Как и полагается, сначала за столом посудачили о погоде. Хотя, что нового и приятного можно сказать о берлинской погоде поздней осенью? Естественно, вскоре вернулись к злободневной теме антиалкогольной кампании. Инициативу в разговоре по данной теме взял на себя парторг Сергей Филиппович:

– Наши военнослужащие в своем большинстве люди грамотные и идеологически подкованные. Они правильно понимают и единодушно поддерживают политику партии в данной области. Хотя и попадаются некоторые незрелые личности, которые задают неудобные, я бы даже сказал, провокационные вопросы. Взять, к примеру, нашего прапорщика Грицко. Хитрец подал рапорт о предоставлении ему краткосрочного отпуска в Союз. Утверждает, что намеревается поехать в свою родную Одессу, чтобы во исполнение требований, изложенных в выступлениях Михаила Сергеевича, собственноручно вырубить все виноградные лозы в личном подворье. Непосредственный начальник, отец-командир, в «раскорячке» и чуть не плачет: «Попробуй откажи такому, и сразу обвинят в том, что выступаешь против линии партии».

– Дурака явно валяет хлопец, – плавно подключился к разговору особист части Геннадий Алексеевич, – здесь совсем другая собака зарыта, а именно: чисто коммерческий интерес. По имеющимся у нас оперативным сведениям, он продпайки свои местным гражданам продавал, «марчата» собирал и на них сервизы «Мадонна» закупал. Поедет в свою Одессу, там их загонит, рублики на марки ГДР обменяет – по пятьсот рублей на члена семьи, как положено, да еще по тридцатке в обменном пункте на вокзале Остбанхоф в Берлине. В сумме неплохо выходит.

– Оборот капитала почти как по Марксу получается, – улыбаясь, уточнил парторганизатор.

– В старые добрые времена этот бедолага за свои проделки из отпуска к месту службы не вернулся бы по статьям о нарушении правил пребывания за границей и спекуляции, – продолжил свою мысль особист Геннадий Алексеевич, – а сейчас поди же, перестройка и демократия… Сейчас это не спекуляцией, а творческой инициативой масс в области коммерции называется. Мы что же, в своем ведомстве ничего не знаем и не понимаем? Прапорщик Грицко далеко не одинок. Один голубчик, могу сказать, не из Одессы, а из Москвы свой «Запорожец», приобретенный по талону на улице Вешних Вод в нашем военторговском автомагазине, ласково называет «Моя Мадонна». С чего бы это? Ведь «Запорожец», как всем известно, мужского рода.

– К сожалению, всем все понятно: корни одни и те же, – сделал свой многозначительный вывод парторг, подводя итог разгоревшейся дискуссии.

Присутствующие офицеры на минутку приумолкли, каждый по-своему понимая и оценивая провозглашенную Михаилом Сергеевичем эпоху перестройки и гласности.

Воспользовавшись наступившей паузой, инициативу в свои руки попыталась взять молоденькая супруга виновника «торжества» – Татьяна. Ее звонкий, задорный голос живой струей ворвался в грустноватую для застольного разговора тему:

– Товарищи офицеры! У меня созрело конкретное предложение. Как нас еще в средней школе учили, у любого правила есть исключения. И мне представляется, будь Михаил Сергеевич с нами за одним столом, не отказался бы отведать белого легкого немецкого вина Liebfrauenmilch. Запасец у меня совершенно случайно сохранился с «доантиалкогольных» времен. Хотела коллегам по работе в подарок из ГДР привезти. А теперь и через границу вино вести-то стало стремно: навредишь карьере любимого мужа, – засмеялась она.

– Вполне трезвая и своевременная мысль, – охотно подхватил предложение хозяйки дома особист, – отведать «Молока любимой женщины», – блеснув глубоким знанием немецкого и вопросительно посмотрев на представителя партии.

– Ну, если только «любимой», то по такому случаю считаю, что можно и пригубить немного. Партия нас за это не осудит, и нам от этого не поплохеет, – согласился Сергей Филиппович.

– А мы подлакируем чайком с вареньицем, – оживился Виталий, смущенно сидевший до сих пор и не принимавший активного участия в разговоре старших офицеров. – Моя любимая теща Антонина Ивановна с оказией передала и в каждом письме настоятельно просит попробовать.

– Заботливая у тебя, Виталик, теща, – похвалил особист, – мы вот со своей не в ладах, частенько лаемся, не находим полного взаимопонимания, – вздохнул он.

Виталий и Татьяна рассказали о своем видении перестройки в стране, поделились и своими семейными планами, в том числе о решении завести первенца.

«Хороший парень, – подумал про себя парторг, – семейный, положительный, и супруга его – настоящая боевая подруга молодого офицера. Детей решили заводить. И с тещей зять сумел найти общий язык, она ему, чувствуется, как мать. Похвально, весьма похвально».

В голове парторга стали вырисовываться наброски служебно-партийной характеристики достойного молодого офицера.

БАНОЧКА С СЕКРЕТОМ

От горячего чая и прекрасного вина лица гостей подобрели. Разговор пошел веселее. Незаметно на столе появились и вторая, и третья бутылочки «молочка». Со свежим, ароматным вареньем из крыжовника оно пошло весьма и весьма недурно.

В разговоре опять вернулись к Михаилу Сергеевичу. Особист строго доверительно, не скрывая, однако, веселой улыбки, сообщил, что в самом начале перестройки из Союза в Группу войск уже просочилась шутка по поводу побуквенной расшифровки фамилии «ГОРБАЧЕВ»: «Граждане, Обождите Радоваться, Брежнева, Андропова, Черненко Еще Вспомните!»

Парторг, в свою очередь, посетовал, что на так называемых «безалкогольных свадьбах», которые нередко празднуются в гарнизонах ГСВГ, гости все равно оказываются «тепленькими». И бороться с этим практически невозможно. Политотделы, возлагая на себя огромную ответственность перед партией, разрешали в виде исключения для жениха и невесты по полбутылочке сухого шампанского. А гости-то что? Они чокались фужерами с лимонадом и кричали «Горько!», а потом в вихре чарующего танца подскакивали к туалетной комнате, к оборудованному в одной из кабинок тайнику с крепкими спиртными напитками отечественного производства из былых запасов военторга. Все об этом прекрасно знали, но никто ничего не замечал. Особист, по роду службы знавший чуточку больше, только многозначительно ухмылялся. Он был хорошо информирован о том, что за столом, кроме того, исполнялись всякие дурацкие частушки типа: «Надоела эта тройка – Мишка, Райка, Перестройка!» и т.п.

В самый разгар застолья, когда официально-протокольная встреча перешла в товарищескую посиделку, произошло непредвиденное. Лицо парторга, с удовольствием поглощавшего очередную ложечку понравившегося всем тещиного варенья, вдруг скривилось от боли:

– Жжжуууб… зззуууб… – процедил он с набитым вареньем ртом, схватившись за щеку.

– Кость? – удивленно поинтересовался особист. – Хотя какая кость в варенье из крыжовника!

Парторг осторожно извлек изо рта вместе со сломанным передним зубом небольшой металлический предмет продолговатой формы, удивленно рассматривая его.

– Дай сюда, Филиппыч! – в глазах Геннадия Алексеевича загорелся оперативный огонек.

Маленьким металлическим предметиком оказался футлярчик для грифельных стержней циркуля. Особист тщательно осмотрел его, отмыв в чашке с чаем и насухо вытерев носовым платком, и только потом приступил к вскрытию «контейнера».

В «контейнере» оказалась аккуратно сложенная записочка краткого конспиративного содержания: «Мадонну спустила за 500 р. Присылайте еще. А.И.»

Атмосфера праздника испарилась вместе с радужными надеждами Виталия на получение «тепленькой» должности. Но нет худа без добра… К новому месту службы он успел выехать до сокращения и вывода группы войск в «чистое поле». Причем совсем не с плохой служебно-партийной характеристикой. А что ему можно было инкриминировать и в чем разбираться, когда поезд № 17 Москва–Вюнсдорф уже давно многие старослужащие между собой любовно называли экспрессом «Мадонна»? Злые языки утверждают, что Виталию удалось некоторое время даже послужить и в Арбатском военном округе, поддерживая самые тесные контакты с департаментом, возглавляемым самой Женечкой Васильевой. Дотошные кадровики не обратили никакого внимания на выделенные заглавные буквы в тексте служебно-партийной характеристики молодого офицера: Инициативен, Дисциплинирован, Исполнителен, Ответственен, Трудолюбив.