Провал операции "Альтона"

Разрушали Берлинскую стену так же быстро, как и строили. Фото Reuters

Эта история была записана мною незадолго до полного вывода наших войск с территории ГДР.

Начало 90-х годов. Падение Берлинской стены, объединение двух германских государств и распад СССР. Ломка старой, привычной системы, сложившихся представлений, и главное – человеческих судеб. Не обошла она и сотрудников разведки, нашей и наших верных немецких друзей из МГБ ГДР.

ВОЙНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Однако работа разведки в лихие переломные годы не останавливалась.  Для спецслужб холодная война  закончилась в воображении почетного   гражданина ФРГ Михаила Горбачева. Тайное противостояние продолжалось. Части и соединения Группы советских войск в Германии еще не успели вернуться на родину, как их со всех сторон облепили спецслужбы ФРГ.  Не отставали от нас и «друзья-американцы». Федеральная разведывательная служба Германии БНД в рамках операции «Прибрежный туман» старалась вербовать на перспективу наших военнослужащих, покидающих немецкую землю, создавая острую головную боль для особистов Западной группы войск.

Не секрет, что для западных спецслужб это турбулентное время было сравнимо с периодом золотой лихорадки – буквально за гроши можно было добыть почти любую закрытую информацию. Бывший сотрудник Федеральной разведслужбы ФРГ (БНД) Норберт Юрецко в своей скандальной книге «Ограниченно годен» рассказывает, как его коллеги открыто – на торговом фургончике – подъезжали к российским военным городкам и казармам и у входа устраивали своего рода приемный пункт: покупали у солдат и офицеров техническую документацию, материалы и образцы вооружений. По словам Юрецко, ему тоже сразу повезло: за видеомагнитофон и тостер российский офицер вынес с территории воинской части не только секретный прибор, но и всю документацию на него.

Да и за сотрудниками наших загранучреждений наблюдение только усилилось, участились подходы к ним и членам их семей. А помощи немецких друзей уже не было. Это ощущалось остро. Не было больше их службы, руководимой легендарным Маркусом Вольфом, верным другом Советского Союза. Будут ли когда-нибудь такие верные и надежные друзья у России? Скорее всего – нет! Теперь такие друзья называются «партнерами», а это далеко не одно и то же. И главное, что все это сегодня прекрасно понимают.

Между тем оперативная обстановка на немецкой земле усложнялась, западные спецслужбы не дремали, их наружка зверствовала. Без оперативных сводок, получаемых раньше регулярно от немецких друзей об активности западногерманской наружки в том или ином районе, стало несладко. Да и о работе разведки МГБ ГДР западникам после объединения Германии стало многое известно. Внесли свою лепту здесь и «друзья-американцы», прихватив в самый переломный период кое-какие важные материалы восточногерманской разведки. В результате спецслужбы ФРГ сменили телефонные номера, номера автомашин наружного наблюдения, сетки радиочастот, перешли на новые шифраторы.

В плане обеспечения безопасности нашей разведдеятельности появились новые задачи. И одна из них – добыть схему или образец шифратора, прикрывающего в радиоэфире содержание переговоров бригад наружного наблюдения противника.

Требовалось срочно найти подход к решению данной задачи.

ПОМОЩЬ «ГЕНДЕЛЯ»

Специалисты по информационной поддержке оперативной деятельности такую цепочку сформировали, «прогнав» на своих ЭВМ объединенный информационный ресурс в режиме комплексной обработки данных. После определения круга лиц и объектов, имеющих доступ или отношение к материалам и документам по шифраторам, оперсоставу был предложен путь решения поставленной задачи. Он выглядел следующим образом: наш оперработник – помощник Гендель из числа бывших сотрудников народной полиции ГДР – его родственник, водитель в полицай-президиуме одного из ганзейских городов, – служебная автомашина – шифратор.

Гендель оставался нам верен и после объединения Германии. История его сотрудничества с нами насчитывала многие годы. В свое время он стал нашим помощником после увольнения из органов народной полиции. В вину ему вменялось тогда то, что, во-первых, он скрыл наличие родственной связи – двоюродного племянника, проживавшего на Западе, а также то, что был он не очень равнодушен к спиртному, и к тому же слаб к женскому полу. Такое в правоохранительных органах ГДР никогда не прощалось.

Работником Гендель был, однако, весьма опытным и знающим, и поэтому немецкие друзья предложили его нам в качестве помощника. Тот факт, что он имел кое-какие связи на Западе, представляло определенный оперативный интерес, а то, что попивал в свободное от работы время, – не страшно: с кем не бывает. И в Генделе мы не ошиблись. За более чем 20-летнее сотрудничество с нами в качестве резидента из числа граждан ГДР он очень многое успел сделать для нас. Да и другом он был надежным, и наставником опытным для наших молодых оперработников, направлявшихся на работу в Галльский округ.

К сожалению, Генделя сегодня уже нет среди нас. Вскоре после объединения Германии он ушел из жизни. Но мы часто в очень узком кругу бывших сотрудников вспоминаем его с благодарностью.

А тогда – выходить на Генделя в условиях объединенной Германии – элемент риска, безусловно, существовал. Но четко спланированная на основе полученных данных операция позволила все тщательно взвесить и свести к минимуму возможные негативные последствия.

Окончательная схема операции, представленная на утверждение руководства, выглядела следующим образом.

В Берлин был срочно командирован оперработник Алексей Ростовцев, лично знавший «Генделя» по многолетней совместной работе в Галльском округе. Оперработник не только очень хорошо знал Генделя, но был давно знаком и дружен с его семьей. Он обратился к Генделю с просьбой «помочь одному из своих знакомых, некоему прапорщику Степану, реализовать за западные марки солидную партию двухпудовых гирь». Этот товар в те годы очень интересовал западных немцев: они с огромным удовольствием выменивали гири у наших солдат за транзисторные приемники и кассетники, или платили до 50 западных марок за штуку.

Для проведения «коммерческой операции» племянник Генделя должен был подъехать к нашему военному объекту в Галльском округе на служебной автомашине.

При прибытии племянника за очередной партией военно-спортивного инвентаря его автомашина марки «BMW» бесследно исчезла. Отделение молоденьких солдатиков под командованием все того же прапорщика Степана оттащило автомашину на руках на территорию нашей военной части, затем ее осторожно поставили на железнодорожную платформу и благополучно отправили в Россию с эшелоном возвращающихся на родину войск. Номера на ВМW были прикручены другие на случай возможной пограничной проверки во Франкфурте-на-Одере. Старые номера по уже отработанной схеме были утоплены в солдатском нужнике. Новые же номера были предусмотрены заранее. Они принадлежали купленной по объявлению в местной прессе старой автомашине аналогичной марки на имя военнослужащего – офицера одной из наших частей. Случай совсем не редкий, когда наши офицеры, и особенно прапорщики, поднакопив «марчат», возвращались на родину с приобретенными подержанными автомобилями западногерманского производства.

БЕЛОРУССИЯ ВСТРЕТИЛА «ЧУДЕСАМИ»

Часть задуманной операции прошла успешно. Автомашина полицай-президиума благополучно пересекла границу. Подготовленные для подстраховки документы были в полном порядке, а детальный досмотр немецкими таможенниками воинского эшелона наших войск, согласно договоренностям, не проводился.

«Чудеса» начались дальше. В Бресте меняли колесные пары железнодорожного состава. В привокзальном ресторане личный состав бурно отмечал встречу с родиной. В общем, сопровождавший автомашину офицер из числа привлеченных особистами помощников только при подъезде к станции назначения «Мулино-2» в Нижегородской области спохватился, что автомашина таинственным образом исчезла. Таким образом, тщательно разработанный план операции неожиданно рухнул где-то на территории Белоруссии. Поднятые в прямом и переносном смысле на ноги особисты только и смогли констатировать, что машина была отгружена с платформы не то в Борисове, не то в Гомеле по распоряжению какого-то старшего офицера, по одним сведениям – майора, по другим данным – подполковника-танкиста из 6-й Берлинской танковой бригады. Офицера никто толком не запомнил, фамилия его никому ничего не говорила. Машина бесследно исчезла, то есть произошла какая-то роковая ошибка, или попросту – элементарное воровство. Провал операции «Альтона», а именно так ее предложил еще в Берлине назвать оперработник Ростовцев, был налицо.

В качестве стрелочника оказался, как и обычно положено в таких случаях, оперработник. Он отвечал за успех операции. Ему самому необходимо было бы следовать с эшелоном и контролировать прохождение «спецгруза» по территории уже бывшего Советского Союза. А он вместо этого предпочел туристический поезд «Москва–Берлин», так сказать, в целях конспирации. Затем планировал продолжить поездку на поезде «Москва–Нижний Новгород», чтобы в Мулинском гарнизоне забрать свой груз. В общем, понадеялся на особистов и на русское авось.

Неудачно проведенная операция стоила оперработнику карьеры. Он одним из первых попал под сокращение в лихие 90-е годы «ельцинской перестройки» органов госбезопасности.

ПОТЕРЯ НАШЛАСЬ

Проживая на скромную пенсию и подрабатывая посредником в коммерческих сделках на одной из фирм, организованной бывшими, такими же как и он, сотрудниками, Ростовцев тяжело переживал это хмурое и дурное время, разделяя незавидную судьбу всего советского народа.

У молодежи дела шли в это время лучше, особенно у тех, кто сумел поскорее «перестроиться» и кому удалось поближе пристроиться к процессу «прихватизации» или стать членом одной из многочисленных банд, воспетых в популярном телесериале «Бандитский Петербург».

В один прекрасный момент к Ростовцеву обратился коллега по фирме с просьбой помочь его сыну кое-что перевести с немецкого. Отпрыску удалось приобрести по приемлемой цене пригнанную из Белоруссии немецкую машину марки ВМW, причем в довольно приличном состоянии и даже с какими-то документами. Одно смущало – почти треть багажника занимала какая-то «штуковина» в виде металлического ящика с непонятной надписью на немецком языке. На газовый агрегат он, кажется, был не похож. Было неясно, можно ли его снимать, не скажется ли это на прекрасной работе двигателя и т.д. – вот в чем состоял вопрос одного из самых первых счастливых обладателей западногерманского «бумера».

Заглянув в багажник, Ростовцев чуть не обалдел – в нем был оборудован шифратор, а машина принадлежала полицай-президиуму того самого ганзейского города. Такое в жизни встречается только один раз, и то у хороших оперработников.

Понаехавшие специалисты «восьмерки» и 16-го Управления уже бывшего к тому времени КГБ с удовольствием помогли молодому бизнесмену осторожно освободить полезную площадь багажника «бумера», необходимую для дальнейших больших коммерческих достижений.

Алексей Ростовцев же вскоре вернулся в свое родное подразделение. Правда, уже вольнонаемным на должность не то архивариуса, не то эксперта или советника. Но это уже было не так важно. Он трудился снова среди своих друзей, коллег, в привычной обстановке, передавая молодому, еще не до конца испорченному поколению свой богатый оперативный опыт.

А какова же судьба западногерманского номера «бумера»? Алексей Ростовцев оставил его в своей семье на память о том турбулентном, сумасшедшем и богатом на приключения «судьбоносном» времени.