Маскарад поневоле

Фото pixabay.com

По окончании Военного института иностранных языков (ВИИЯ) Тёмкин распределился в небольшой, но вполне комфортный город. Были в нем музеи, театры, библиотеки и рестораны, причем последние интересовали его гораздо больше прочего. Возраст брал свое.

Правда, выпускникам ВИИЯ, готовившимся к продолжительной работе за границей, не рекомендовалось слишком часто посещать подобные места, особенно в вечернее время. Уж очень много девиц в них крутилось, а общение с ними неизбежно приводило к «залетам», начиная от банального адюльтера и кончая потасовками с соперниками.

Уличенные в этом виияковцы могли стать невыездными, и их непосредственные начальники, нередко страдавшие из-за оплошностей своих подчиненных, держали злачные места под наблюдением и постоянно корректировали список кандидатов на выезд за рубеж. Тёмкин, как и многие, работать мечтал за границей, а отдыхать – в ресторанах, и он стал думать, как ему это совместить.

Гуляя однажды по городу, он увидел вывеску «Изготовление париков» и понял, что выход найден. Главное, чтобы никто об этом не узнал. Тёмкин заказал парик, максимально скрывавший лицо, и даже сделал для наглядности рисунок, однако спустя неделю, примерив заказ, он увидел, что затея его позорно провалилась.

Из зеркала на него смотрела отвратительная, похабная физиономия, и все потому, что парик был откровенно женский – с кокетливой челкой, буклями и завитками, придавшими его мужественному лицу непотребный, тошнотворный вид. Трансвеститов и транссексуалов Тёмкин не понимал и, мягко говоря, недолюбливал, поэтому он с возмущением вернул товар и с трудом удержал себя от ругательств.

Перепуганная приемщица кинулась в цех и привела оттуда мастера – немолодую даму, на которой был точно такой же парик.

– Я думала, нужен женский, – лепетала она, разглядывая творение своих рук.

– В заказе ясно написано: «мужской»! – приемщица ткнула пальцем в бумагу.

– Не разглядела, – оправдывалась мастер.

Тёмкин был очень расстроен. Во-первых, ему претили женские разборки, во-вторых, он никак не мог отделаться от омерзительного ощущения, причиненного ему собственным отражением (он и не предполагал, что может выглядеть настолько отталкивающе), а в-третьих, парик ему был нужен именно сегодня, в субботу, когда он уже договорился с подругой сходить в ресторан.

Идти туда без маскировки Тёмкин не хотел. Ужин с приятной девушкой потеряет смысл, если чувствовать себя на нем как на иголках. Отменять мероприятие тоже глупо. И тут в голове у Тёмкина возник план. Он быстро оплатил заказ, сунул его в пакет и покинул ателье. У него было несколько часов на реализацию идеи, которая могла спасти субботний вечер.

Дома Тёмкин смочил парик водой, распрямил завитушки, встряхнул и повесил сушиться. Спустя пару часов он вновь натянул его на себя и стал похож на чабана, год не спускавшегося с гор и не пользовавшегося ни расческой, ни ножницами. Лишь бриолин и тщательное причесывание смогли придать взлохмаченному изделию нормальный вид.

Тёмкин надел его, когда уже отошел от дома, чтобы соседи не опознали его в парике, встретив на лестнице или во дворе. А в ресторане его уже не узнавали ни коллеги, сидевшие в противоположном конце зала, ни заглянувший туда преподаватель, с которым Тёмкин ежедневно работал бок о бок, ни подруга, которую он пригласил на встречу.

Вечер прошел чудесно, и с тех пор Тёмкин спокойно и с удовольствием расслаблялся в лучших ресторанах города, наблюдая, как аппетитно выпивает и закусывает там секретарь их комсомольской организации, закладывавший начальству всех, кто занимался тем же, но без него, и как усердно веселятся там сослуживцы, гневно осуждавшие на собраниях «ресторанные загулы».

Все они, прежде чем войти в зал, внимательно оглядывали посетителей из вестибюля и, лишь убедившись, что знакомых среди них нет, усаживались за стол. Тёмкин встречал в ресторанах и своего прямого начальника, который приходил туда исключительно с инспекцией, сразу нырял в буфет и через минуту появлялся оттуда румяный и довольный, закусывая чем-то на ходу.

Тёмкин долго наслаждался своим маскарадом, но пословица про кувшин, повадившийся ходить по воду, грубо напомнила о себе. Как-то вечером он заявился в ресторан один – поужинать после утомительного дежурства – и после десерта отправился в укромную курилку банкетного зала, куда пускали лишь немногих завсегдатаев. Там, в тиши и уединении, он неожиданно уснул на диване, а когда проснулся, была уже глубокая ночь.

Работники заведения ушли, выключив рубильником свет и заперев все входные двери, в том числе большие стеклянные, через которые ресторан сообщался с отелем. За ними, в лобби, находились дежурный администратор и швейцар, но Тёмкин не хотел показываться им на глаза, опасаясь, что они вызовут милицию, и тогда неприятностей на работе не избежать.

Словно призрак, бродил он по темным ресторанным залам и коридорам подсобки в поисках хоть какого-нибудь выхода. Однако служебный вход был на замке, а на окнах стояла сигнализация.

Бдительный швейцар отеля все же углядел Тёмкина сквозь прозрачные двери и сообщил в милицию, что в закрытом ресторане находится мужчина, явно стремящийся остаться незамеченным.

Правоохранители поняли, что дело серьезное, и решили подстраховаться, направив на захват два десятка бойцов с автоматами и пистолетами. Увидев в окошко, как они окружают ресторан, Тёмкин перепугался и забился в подвал в надежде, что его там не найдут. Но его вычислили и стали кричать: «Выходи по одному! Оружие на пол! Лохматый на выход!» Точно как в блокбастере «Место встречи изменить нельзя».

Он вышел, однако бросать на пол ему было нечего, и бойцы на всякий случай навалились на него. Один из них хотел схватить Тёмкина за волосы, сорвал парик и прохрипел свирепо:

– А-а! Загримировался, гад!

Его скрутили и обыскали, а когда все выяснилось, бойцы долго смеялись, после чего проверили кассу ресторана и отпустили «грабителя» с миром.