Операция «Чемодан»

Иногда утеря багажа в аэропорту приводит к череде неожиданных последствий.  Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Относительно недолгий полет в Германию был не столь утомительным, а переоформление и перегрузка моего багажа без моего же участия вообще обеспечили мне комфорт и приподнятое настроение перед очередным, теперь уже многочасовым «броском» через океан. Однако же неудобное кресло и, главное, «возбужденные» соседи-гастарбайтеры из Польши подпортили настроение и не дали возможности хоть немного передохнуть в течение всего восьмичасового полета. Поэтому, прибыв в международный аэропорт Торонто, я наивно понадеялся на участие обеспечивающих служб в по возможности быстрой регистрации билета на рейс в канадскую столицу и моего багажа, состоящего помимо небольшой сумки так называемой ручной клади еще и из чемодана с различными вещами и принадлежностями, необходимыми в командировке. Но пришлось все делать самому: ждать у транспортера багаж, самому же нести его в зону пересадки и сдавать на переоформление. К тому же было позднее время и, видимо, усталость сказалась не только на мне, но и на обслуживающем персонале аэропорта. Тем более что переоформлением занималась, как говорится, женщина в предпенсионном возрасте, которая, зевая, делала какие-то отметки в бумагах, потом сама же грузила тяжелую кладь на одну из крутящихся перед ней лент транспортера. Дождавшись очереди, я предъявил ей билет с указанием пункта назначения и отдал чемодан. Весь процесс с момента приземления занял час-полтора, в связи с чем у меня до вылета в канадскую столицу все же осталось достаточно времени, чтобы немного передохнуть.

Полет до Оттавы занял чуть более часа, но было уже за полночь, поэтому сам по себе маленький и какой-то убогий аэропорт канадской столицы был практически безлюден. Меня встречал официальный представитель военного ведомства Канады, который представился как подполковник Пэт (фамилию не помню) из структуры министерства, занимающейся международным сотрудничеством. Он сопроводил меня в зал выдачи багажа, где уже на движущейся ленте появились первые сумки и чемоданы. Пассажиров было немного, поэтому вся процедура заняла минут пятнадцать–двадцать. Но моего чемодана среди немногочисленного багажа не оказалось!

Что поделать, мы с канадским подполковником проследовали к служащему, ответственному за багаж. После переговоров по телефону он заявил, что, возможно, чемодан по каким-то причинам забыли загрузить в самолет в Торонто, поэтому он должен прилететь следующим рейсом, но только завтра утром. Пэт предложил поехать в гостиницу в город, а назавтра обязался приехать в аэропорт и лично доставить чемодан прямо мне в гостиницу. Других вариантов не было. Ночной путь в Оттаву занял где-то полчаса, и вот мы в ресепшен огромной гостиницы, в которой мне забронировали номер, состоящий из двух комнат и даже небольшой кухни! Я попрощался с Пэтом и завалился спать.

Несмотря на длительный, некомфортный перелет и усталость, спать не хотелось. Погода за окном была просто отвратная: мелкий осенний дождь (накануне-то Западного Рождества?!) и пронизывающий холодный ветер. Перекусил тем, что было в баре гостиничного номера, то есть печеньем, конфетами и растворимым кофе. Сижу, смотрю ТВ и жду Пэта. Часов в 11 он позвонил из аэропорта и «обрадовал» тем, что чемодан не прибыл, но аэропорт в Торонто обязался быстро решить проблему. И, между прочим, напомнил, что занятия на курсах начинаются завтра, в понедельник в 9.00. Мол, как я понял, «выкручивайся как хочешь сам».

Но не в джинсах же и свитере идти на занятия! Командировочных явно не хватало, чтобы более-менее прилично одеться. Что делать? Тут я вспомнил, что перед отъездом на одном из инструктажей мне на всякий случай дали телефон нашего посольства в Оттаве. Я тут же из номера начал названивать, но попадал все время не туда и никакой помощи мои ошибочные абоненты мне не предлагали, даже советом. Я пошел на ресепшен и попросил дежуривших там девушек помочь связаться с нашим посольством, что они быстро и сделали. Трубку на том конце взял дежурный, которому я изложил суть проблемы. Участливый сотрудник сказал, что, поскольку сегодня воскресенье, в посольстве никого нет. Но так как я прибыл в Канаду официально в качестве представителя российских вооруженных сил, всю ответственность за мое здесь «беспроблемное пребывание» формально должен нести военный атташат. Поэтому, взяв мои координаты, дежурный обещал найти военного атташе или его помощника и озаботить их моей проблемой. Я немного успокоился и направился в свой гостиничный номер. Оставалось только ждать, хотя время уже давно как перевалило за полдень, а ситуация оставалась неопределенной.

Часов в 16 или около того в дверь вдруг постучали. Я открыл и увидел одетого в гражданку молодого человека, который представился как подполковник Виктор Л. – помощник российского военного атташе. Моей радости не было предела. Виктор сказал, что военный атташе в курсе моей проблемы и просит проехать к нему в особняк в центре Оттавы. Что мы и сделали.

Буквально минут через пятнадцать мы подкатили к красивому, но давно некрашеному дому, возле ворот которого нас встречал импозантный товарищ, который и представился полковником Сергеем Ш., то есть офицером в равном со мной звании. Мы быстро прошли в дом. Поднялись на второй этаж, где нас ждал богато сервированный стол. После обеда, перешедшего в ужин с умеренным употреблением того, что положено в таких случаях, полковник Сергей пригласил меня в хозблок особняка, где, как оказалось, была гардеробная, а в ней висел «ничейный», но вполне внешне приличный костюм, неизвестно каким образом тут оказавшийся. К моему удовлетворению, костюм подошел мне, как говорится, тютелька в тютельку. Полковник подобрал чистую белую рубашку моего размера и галстук под костюм из своего личного гардероба. Это было нетрудно сделать, поскольку комплекцией мы с военным атташе были почти одинаковой. В довершение ко всему атташе вручил мне пакет с двумя бутылками виски и дал указание своему подчиненному отвезти меня в недорогой супермаркет, где бы я мог купить еще пару рубашек и предметы личной гигиены. Моя устная благодарность не знала границ, но адекватно материально отреагировать я, увы, не мог, поскольку все сувениры, включая всегда востребованные за рубежом буханку русского черного хлеба, банку селедки и бутылку водки, были, как я думал, в пока еще не найденном чемодане.

Утром я был с иголочки одетым и предстал в таком виде перед удивленными преподавателями и сокурсниками, которые уже были осведомлены о приключениях русского полковника и выразили сочувствие в связи с произошедшим. Учебный курс в виде лекций и семинаров осуществлялся на английском языке, что поначалу создавало некоторые трудности, поскольку этот язык я учил в ВИИЯ в качестве второго и, самое главное, языковой практики как таковой у меня не было. Однако день ото дня, по мере все более и более глубокого погружения в учебный процесс язык, что называется, развязывался и уровень понимания того, о чем говорили преподаватели, достиг почти 100 процентов.

Свою роль в совершенствовании языковой практики сыграли и так называемые национальные дни на курсах, когда в вечернее время, после занятий представитель той или иной страны по своему желанию мог устроить party для сокурсников и преподавателей с выставлением на стол чего-нибудь национально-специфического. Как, например, сделал румынский представитель, привезший с собой в Канаду целую батарею бутылок домашнего вина различной крепости и очень даже приличного качества. Мне же в связи с утерей багажа все сочувствовали и не ждали от меня никаких «подвигов» в этой области. Но я все же всех удивил, попросив военного атташе помочь мне в организации Russian party. Подполковник Виктор привез мне несколько бутылок русской водки и кое-что из специфического съестного, припасенного, видимо, для приема в посольстве. Организовав party, я не стал напускать туману и скрывать от своих коллег и руководителей курсов источник поступления «экзотики». Этот факт как позитивный пример взаимовыручки русских был даже неоднократно подчеркнут в тостах гостей.

Активизации постижения английского языка способствовали и мои почти беспрерывные попытки решить проблему с утерянным чемоданом, что поистине напоминало поисковую операцию. Практически каждый день после занятий мы с Пэтом на его авто ездили то в аэропорт, то в представительство авиакомпании в Оттаве, где вели бесконечные беседы, все более и более погружаясь, если так можно сказать, в авиатранспортную тематику и соответственно обогащаясь специфической лексикой.

И вот за пару дней до отъезда из Оттавы мы с Пэтом опять проехали в представительство авиакомпании, где меня в очередной раз попросили дать точное описание содержимого чемодана. После этого служащий что-то быстро посчитал на калькуляторе и сообщил мне, что мои потери оцениваются в 500 американских долларов, которые будут выплачены мне в Москве ровно через два месяца, если мой чемодан так и не будет найден. Мне ничего не оставалось делать, кроме как согласиться с таким выходом из ситуации. Плюс к этому, добавил чиновник, мне в качестве компенсации за моральный ущерб прямо сейчас положена сумма в размере 300 долларов и презент от компании в виде вместительного несессера, содержащего шоколад, конфеты, печенье, бутылку воды, одеколон, крем и другие атрибуты для соблюдения правил личной гигиены. На этом поднадоевшая мне чемоданная эпопея, или, как я ее условно называл, операция закончилась.

Вернувшись в Москву, мне оставалось спокойно ждать истечения обещанных двух месяцев, чтобы получить компенсацию в денежном эквиваленте. И вдруг, буквально за пару дней до окончания срока ожидания, в моей квартире раздался телефонный звонок и человек, назвавшийся представителем авиакомпании «Аэрофлот», сообщил, что мой чемодан находится в камере хранения багажа аэропорта. Вот так сюрприз! Таким образом, доллары мои плакали. Уже на следующий день я выехал в Шереметьево и получил свой пресловутый чемодан, обклеенный какими-то квитанциями из пары десятков аэропортов со всего мира. Все пищевые сувениры были изъяты, но три бутылки беленькой оказались нетронутыми.

Чем мы с товарищами и воспользовались на радостях!