Наши над городом

В богатой жизни маршала Николая Крылова был эпизод, когда его перепутали с великим русским баснописцем Иваном Крыловым.  Фото с сайта www.mil.ru

И оно непременно попадается на глаза. Это, как я их для себя называю, картинки с выставки жизни. Они разные, но в чем-то основном все равно похожие. Поскольку жизнь выставляет напоказ нас же самих. В предлагаемых обстоятельствах.

И часто невольно подсмотренным вполне можно поделиться. Не за столом, так в маршрутном такси, которое в пути будет часа полтора. И послушать такие же коротенькие истории от попутчика или попутчицы, с которыми работаете вместе и живете в одном районе. То есть обменяться, если хотите, дорожными байками.

Эти картинки – из разных лет. Потому и настроение в них разное, и акценты, и мироощущение. А начну с совсем давнишней, «довоенной» в известном смысле. Впрочем, она даже не мной подсмотрена. Мне ее папа рассказал. Другое дело, что я прекрасно представлял себе место действия. Бывал там не единожды. На папиной «работе».

Басня с Крыловым

Что делать, когда к вам едет ревизор? Смешной вопрос! Конечно, скрывать следы «преступлений» и наводить абсолютный порядок. Как в делах, так и в интерьерах. Если успеете, конечно.

А что делать, если к вам в полк едет командующий вашим видом войск? Да то же самое! Только к бумагам и интерьерам добавляется территория со складами, боксами для автомобильной и прочей боевой техники, обширное подсобное хозяйство, стрельбища, непредсказуемый личный состав. И масса всего, о чем на гражданке не имеют ни малейшего представления.

Если же объектом высочайшего инспектирования является полк ракетных войск стратегического назначения, то добавьте к списку еще и стартовую позицию. Сложнейший инженерно-технический комплекс, который вообще должен содержаться в идеальном рабочем порядке. Готовым к боевому применению в любой момент. Так что… сами понимаете.

И вот он едет – главком РВСН, дважды Герой Советского Союза маршал Николай Иванович Крылов. Человек, который, по сути, и создал эти грозные войска, основу безопасности страны. Воистину человек-легенда. По крайней мере для тех, кто в силу повышенной секретности носил в черных петлицах на кителе эмблему в виде перекрещенных пушек. Какие, мол, ракетчики? Вы же видите – артиллеристы мы.

В части суета. Все при деле. Каждый при своем. Начальнику клуба, например, позвонили из штаба и приказали срочно найти портрет Крылова. Да такой, чтобы не стыдно было в фойе выставить к приходу высокого гостя. А где его найдешь-то?

Начальник клуба, лейтенант-двухгодичник, вызывает к себе художника – солдата срочной службы, успевшего до призыва закончить художественное училище. И, зная возможности своего подчиненного, говорит:

– Значит, смотри. У тебя четыре дня и четыре ночи. Как хочешь, но нужен портрет Крылова. Большой, для фойе. Найди где-нибудь в библиотеке его открытку или там плакат – и вперед. Ясно?

– Так точно.

– Успеешь?

– Постараюсь, товарищ лейтенант.

– Вот! Постарайся, Иванов. Раньше не подводил, не подведи и теперь. Ну все. Можешь идти.

…Маршал был настроен по-деловому. Но и объективные трудности понимал. Стружку с офицеров и командования снимать не спешил. Внимательно выслушивал, записывал замечания практиков службы, их пожелания, вопросы. Сам доброжелательно подсказывал, где что можно и нужно сделать или переделать.

И вот наступает время подведения итогов. В клубе части, естественно. А там беготня, последние приготовления.

В фойе выносят большой, метра полтора высотой портрет, занавешенный пока белой тканью (новой простыней). Устанавливают на специальной подставке. Начальник клуба глянул на ходу, задерганный весь, озабоченный.

– Как получилось-то хоть, Иванов?

– Отлично, товарищ лейтенант! Вообще от открытки не отличить. Не хотите посмотреть?

– Некогда! Вместе со всеми посмотрю. Дежурь у окна. Как увидишь, что подходят, снимай тряпку и исчезай с глаз долой.

С этими словами офицер скрылся за высокой дверью, ведущей в зрительный зал.

Иванов, выглянув в окно у входа в клуб, стащил с остро пахнущей масляными красками картины простыню и исчез. Строго в соответствии с полученной инструкцией.

И вот Маршал Советского Союза Николай Иванович Крылов, остановившись, с заметным любопытством и некоторым недоумением рассматривает высокохудожественный портрет великого русского баснописца Ивана Андреевича Крылова.

– А что это у вас тут однофамилец мой делает? Юбилей, что ли, у него какой-то?

Тут бледноватый начальник клуба вперед выдвинулся:

– Товарищ Маршал Советского Союза, разрешите доложить!

– Докладывайте.

– Мы готовим тематический вечер для личного состава гарнизона. Посвященный творчеству Ивана Андреевича Крылова.

– А что, – говорит маршал, – молодцы. Солдатам иногда и басни полезно послушать, а не одни лишь политинформации.

– Так точно!

– А портрет-то, вижу, свежий совсем. Кто рисовал?

– Да это боец тут у нас один есть. Художник. Иванов.

– Ну… Благодарность, значит, ему объявить. Талант! А таланты, товарищи, надо поощрять.

Потом, после отъезда главкома, все, конечно, выяснилось. Солдата поощрили. Он был не виноват. Работы у него было по горло. Он и жил-то не в казарме, а практически в клубе. Да и вообще… творческий человек! Известие о приезде главкома маршала Крылова до него не дошло. В то время как начальник клуба вполне обоснованно считал, что дошло. Ну как такое могло не дойти, когда вся часть на ушах?!

Но… факт остается фактом. При постановке задачи лейтенант не посчитал нужным ее детально уточнить. Лейтенанта наказали. Не слишком строго. Без занесения в личное дело. И еще он должен был подготовить и провести тематический вечер о великом русском баснописце.

Провел. Всем очень понравилось. А художник потом под чутким руководством начальника клуба нарисовал портрет Крылова Николая Ивановича.

Он получился даже лучше, чем портрет Ивана Андреевича. Жаль, маршал в ту часть больше никогда не приезжал.

Свои летят!

Затерянный в живописных марийских лесах военный городок с оптимистическим названием Солнечный. Здесь живут офицеры и их семьи. Семь панельных пятиэтажных домов. Крохотные магазинчики встроены в первые этажи. Детский сад, медпункт, школа, клуб, кочегарка. Все.

Неподалеку дислоцирован авиаполк противовоздушной обороны. Полеты едва ли не каждый день. И получается, что стремительные краснозвездные самолеты взлетают и берут звуковой барьер как раз над городком. В момент преодоления скорости звука раздается оглушительный хлопок, от которого дребезжат окна и посуда в сервантах. Взрослое население городка – в основном жены офицеров и прапорщиков – возмущаются. Периодически делегации активисток собираются решить с летчиками этот вопрос «раз и навсегда». Но все как-то… некогда.

А малышня, которую очередной мощный хлопок застает на улице, каждый раз кричит ура. Громко, самозабвенно, радостно. И не сговариваясь. Кого где застало, там и кричит. Когда самолеты растворяются в небесной синеве, маленькие деловито возвращаются к прерванным делам. Кто куличики в песочнице печь, кто в догонялки играть, а кто и «летать» принимается, раскинув руки-крылья.

Я однажды соседского мальчишку шестилетнего об этом спросил:

– Серый, вот скажи по секрету: вы почему ура кричите, когда самолеты в небе хлопают?

– Дак это же ведь наши самолеты. Наши! Они такие из-за леса – э-э-э-э-уууууу! – Сережка, жутко завывая, изображает собранной в лодочку ладошкой, как из-за леса выскакивают грозные истребители. – А потом ка-а-ак бабахнут!!! Здорово же ведь, не понимаешь, что ли?!

Спасибо, Серый, теперь понимаю. Наши!

«Вон там они про розы пели!»

Мы, группа курсантов, стоим во дворе обнесенного каменными стенами Олесского замка. Своим величественным видом он украшает Львовскую область Украинской ССР. Наверняка я про него никогда бы и не услышал. Но повезло.

Не стану вдаваться в подробности, как мы оказались здесь на экскурсии. Оказались, в общем. Красивый замок! А когда завершится экскурсия, мы будем слушать концерт старинной музыки. Клавесин там, лютня, тамбурин, дудка, еще что-то… Ну, не силен, честно признаться, в средневековых инструментах.

Надо было бы и музыкантов в средневековые одежды нарядить. Для эффекта присутствия. А так они сгрудились кучкой у замковых ворот, похожие в своих черных фраках на задумчивых грачей. То и дело поглядывающих на наручные часы. Куда-то, наверное, опаздывающих грачей. Поскольку на экскурсовода они тоже красноречиво поглядывают.

– Таким образом, товарищи, – понятливо закругляется гид, – стены Олесского замка видели многое. Здесь, например, родился один из будущих королей Речи Посполитой. Имя его, правда, не на слуху у широкой публики, но тем не менее. 17 августа 1629 года во время набега на замок крымских татар появился на свет Ян Третий Собеский. В 1646 году замок был взят войсками Богдана Хмельницкого. На этом история замка, конечно, не заканчивается в отличие от нашей экскурсии. У выхода те, кто заинтересовался, могут приобрести буклеты, в которых все изложено намного подробнее. Если у кого-нибудь есть вопросы, то задавайте.

– Есть, – сказал один из двоих мужичков, которые приехали сюда не организованно, а потому таскались за нашей группой в некотором отдалении. – А скажите, пожалуйста, тут никакого кино случайно не снимали?

– О, конечно, снимали! И совсем не случайно! Скажем, некоторые знаменитые сцены осады Ла-Рошели из фильма «Три мушкетера».

– Я ж тебе говорил! Знаменитый замок! – запрыгало звонкое эхо меж древних стен. – Вон там они пили, вон там про розы пели! А там шатер Табакова стоял! То-то, я смотрю, мне здесь все знакомо!