Юрий Юдин
|
|
Белый генерал в виде исключения в черном мундире. Николай Дмитриев-Оренбургский. Генерал Скобелев на коне. 1883. Иркутский областной художественный музей |
Генерал Скобелев
Скобелев носил прозвище Белый генерал (по-турецки Ак-паша), о происхождении которого известна такая история.
1. «В 1875 году полковник Скобелев добился направления его в Туркестан, где вспыхнуло Кокандское восстание. В составе отряда генерала Кауфмана Скобелев командовал казачьей конницей... Затем ему было поручено во главе отдельного отряда действовать против кара-киргизов. Победы Скобелева под Андижаном и Асаке положили конец мятежу.
Одетый в белый мундир, на белой лошади Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником (он внушал себе и другим, что в белой одежде никогда не будет убит). Сложилась легенда, что он заговорен от пуль».
2. Георгий Федоров, автор мемуаров «Моя служба в Туркестанском крае», писал:
«Кажется, в начале 1875 года приехал в Ташкент генерал Скобелев. Я, могу признаться, прямо-таки был в него влюблен... Но эта влюбленность не препятствовала видеть в Скобелеве и отрицательные стороны. Для осуществления своих интересов и целей он не останавливался ни перед чем... Он никогда не был правдивым и искренним человеком. Но зато он был так обаятельно умен, так превосходно образован, так изысканно любезен и гостеприимен... Войска его боготворили, население вновь покоренной области страшно боялось, но уважало.
Назначенный первым губернатором бывшего Кокандского ханства, названного Ферганскою областью, Скобелев, ничего не понимавший в гражданских делах… подписывал, не читая, все бумаги, подаваемые ему чиновниками… Правитель канцелярии генерал-губернатора генерал Гомзин… стал часто жаловаться Кауфману, что Скобелев ничего не делает, что он не на месте и нужно заменить его другим.
До Скобелева дошли слухи о нашептываниях Гомзина. Хитрый Михаил Дмитриевич придумал фортель... Он приехал в Ташкент, надел полную форму и явился к правителю канцелярии, чего прежде никогда не делал. Гомзин принял его очень сухо и спросил:
– Зачем пожаловали?
– Ваше превосходительство, – ответил Скобелев тихим голосом, – я приехал специально, чтобы обратиться к вам с почтительной просьбой…
– С какою просьбой?
– Ваше превосходительство! я чувствую, что я не на месте. Я… я хочу просить вас: научите меня быть губернатором?..
Гомзин, всегда завидовавший Скобелеву и сам никогда ничем, кроме чернил и бумаг, не управлявший, окончательно растаял и, дружески усадив Скобелева, начал учить его быть губернатором».
2. «Генерал Скобелев однажды был опечален кончиной близкого ему человека и, недовольный тем, что врач не спас того от смерти, обратился к нему с раздражением и досадой: «Почтенный эскулап, много ли вы отправили людей на тот свет?» – «Тысяч на десять меньше вашего», – ответил доктор».
3. «В одну из перестрелок наших войск с турецкими генералу Скобелеву понадобилось подписать какую-то бумагу. Окончив писать, он хотел взять горсть песку и засыпать чернила, но в это самое мгновение вблизи его разрывается турецкая граната и засыпает бумагу песком.
«Нынче турки что-то особенно внимательны ко мне, – сказал он, стряхивая с бумаги песок и кладя ее в конверт. – На каждом шагу стараются оказать мне какую-нибудь услугу».
4. «В 1877 году в сражении под Плевной генерал-майор Андрей Горшков командовал бригадой. После сражения Скобелев объезжал позиции русских войск и застал в расположении бригады такую картину.
Генерал Горшков сидел на барабане перед строем солдат, а рядом была сложена громадная куча розг: генерал собирался пороть своих солдат за трусость в бою. Скобелеву он представился так: «Рекомендуюсь, генерал Potier (Горшков по-французски. – «НВО»)». И предложил командующему сесть на соседний барабан.
Затем Горшков обратился к солдатам: «Вы что это, подлецы? Бежать, а? Я вам задам! У меня три дома в Петербурге, сто тысяч денег, да я и то не боюсь. А у вас кроме вшей ничего нет, а вы трусите! Драть вас за это, драть! Ложись, подлецы!»
Солдаты улеглись. Горшков стих, немного помолчал и говорит: «Ну, вставать! Бог вас простит!»
5. «При генерале Скобелеве состоял генерал, которого он очень ценил как практика по хозяйственной части, умевшего доставить корм для лошадей и провиант для людей чуть не среди голой пустыни. Но этот генерал был до неприличия труслив и что ни день присылал Скобелеву рапорт о болезни. Скобелев, смеясь, говорил: «У него колоссальный боевой опыт. Он каким-то чутьем узнает каждый раз, когда предстоит серьезное дело, и начинает хворать».
6. Александр Широкорад пишет: при подготовке Текинского похода генерал Скобелев не забывал ни о физической подготовке солдат, ни о проститутках.
«На полях доклада санитарного врача он написал: «Прошу сделать распоряжение теперь же, в счет экстраординарной суммы, выписать скорее игры для солдат по числу укреплений... Полезными играми я признаю игру в мяч, причем необходимы мячи различных размеров, прочные и красивые. Кегли можно устроить почти везде на месте, и надо выписать лишь несколько деревянных или костяных шаров… Вопрос о публичных женщинах является очень важным. Необходимо иметь прачек и вообще практиканток в тыловых укреплениях для солдат. А для этого нужно их достаточное количество».
На вербовку «практиканток» было затрачено 3 тыс. рублей».
7. «Был в России чрезвычайно богатый купец Сукин. Он подал на имя царя прошение поменять фамилию на Скобелев – в честь знаменитого генерала.
Александр III (вообще-то Скобелева недолюбливавший), недолго думая, написал резолюцию: «Дозволяю «Скобелев», только убрать первую букву». Так купец Сукин стал купцом Кобелевым».
8. Вадим Шершеневич вспоминал:
«Когда началась Великая война (1914), Владимир Маяковский оказался среди неистовых патриотов. Вот он взбирается на памятник Скобелеву… и истошно кричит: «Теперь война не та! Теперь она наша! И я требую клятвы в верности! Требую от всех и сам ее даю!.. Шелковым бельем венских кокоток вытереть кровь на наших саблях! Ур-р-ра! Ур-р-ра! Ур-р-ра!»
Памятник Скобелеву стоял в Москве на Тверской, на месте нынешнего Юрия Долгорукого. Уничтожили его в мае 1918-го по приказу Ленина: генерал считался колониалистом, угнетателем «малых народов». Бронзу переплавили, каменный постамент взорвали с пятого раза. Вместо генерала поставили памятник Советской конституции. А в 1954-м – памятник князю Долгорукому, основателю Москвы.
Генерал Драгомиров
Михаил Драгомиров считался одним из лучших военных теоретиков своего времени. Генерал от инфантерии, в Русско-турецкую войну (1877–1878) командовал пехотной дивизией, позднее возглавлял Николаевскую академию Генерального штаба и Киевский военный округ, был киевским, подольским и волынским генерал-губернатором.
9. «Генерал Драгомиров слыл знатоком офицерского этикета. Однажды в Офицерском собрании его спросили, как правильно наклонять тарелку при доедании супа – от себя или к себе? «Смотря какой у вас тактический замысел, – отвечал Драгомиров. – Если стремитесь облить товарища, наклоняйте от себя. Если есть необходимость облиться самому – наклоняйте к себе».
10. «Во время Русско-турецкой войны одним из руководителей тыловой службы был назначен генерал Рабинович. Император Александр II, находившийся при армии на Балканах, зная, что генерал Драгомиров не жалует иудеев, решил сам представить ему нового тыловика. Когда Рабинович, зайдя в штаб-квартиру, доложил о себе, Александр, обращаясь к Драгомирову, сказал:
– Знакомьтесь, Михаил Иванович.
Драгомиров побагровел и ничего не ответил. Новый тыловик сделал два шага в сторону Драгомирова и четко доложил:
– Генерал Рабинович, выкрест.
Драгомиров тут же встал, улыбнулся, пожал Рабиновичу руку и воскликнул:
– Генерал Драгомиров, тоже не из иудеев.
– Вот и познакомились, мои православные, – подытожил император».
11. «Цезарь Кюи был не только композитором, членом «Могучей кучки», но и авторитетным военным инженером. Как-то его пригласили прочесть в Николаевской академии серию лекций по инженерному делу.
Планировалось четыре лекции, но отчего-то в плане Кюи обозначил только три лекции и их темы. Тогда Драгомиров своей рукой добавил в план четвертую лекцию, а в качестве темы обозначил: «Влияние музыки на инженерное искусство на примере осады Иерихона».
В Библии, в Книге Иисуса Навина, говорится, что при осаде Иерихона его стены пали сами собой от звуков священных труб и город был взят.
12. «Молодой офицер вернулся из заграничной командировки и представил Драгомирову обширное сочинение, в котором хвалил иностранные военные порядки.
Этот офицер услышал: «Начните вы хоть так: «Из дальних странствий возвратясь, какой-то дворянин... ну, а дальше сами знаете!.. Желаю быть здоровым!»
Драгомиров процитировал начало басни Крылова «Лжец», где молодой человек хвалит виденный им в Риме огромный огурец величиной с дом.
13. «Когда в Киеве начались студенческие волнения, царь велел направить против студентов войска. Драгомиров ответил: «Армия не обучена штурмовать университеты». Но император настаивал.
Драгомироы приказ исполнил и, окружив университет пушками, продиктовал телеграмму: «Ваше величество, артиллерия в готовности, войска на боевых позициях, противники Отечества не обнаружены».
14. «По Киевскому институту благородных девиц генерал Драгомиров сделал устный приказ: институткам приветствовать его не поклонами и реверансами, а, остановившись, по-военному сделать во фрунт и, улыбаясь, провожать глазами.
При этом сам губернатор отвечал девицам отданием воинской чести».
15. «Генерал Драгомиров не любил немцев. Однажды пришел к нему на прием отзейский барон и долго обучал унтер-офицера произносить свою длинную фамилию. Убедившись, что унтер-офицер все запомнил, немец отпустил его доложить.
– Михаил Иванович, к вам барон фон дер такой-то цу такой-то!
– Зови всех троих! – был ответ».
16. «Крупный петербургский сановник, приехавший в Киев, поехал с визитом к генерал-губенатору Драгомирову и приказал о себе доложить «генерал такой-то».
Михаил Иванович любезно его принял, а затем, приехав отдавать визит, приказал доложить: «Архиерей Драгомиров».
17. «Драгомиров приехал как-то в Полтаву на смотр частей войск. Вечером в его вагоне собрались старшие чины Полтавской администрации. Сели играть в винт. Среди играющих был один Х., известный тем, что был в молодости приверженцем однополой любви.
Драгомирову не везло. Когда кончился роббер и по картам Михаил Иванович мог выбрать место, Х. говорит: «Ваше высокопревосходительство, вам на этом месте очень не везло, не перемените ли места?» Драгомиров ответил: «Стар, батенька, чтобы задницей счастье искать».
Присутствующие усмотрели в этом намек на прошлое Х., хотя генерал позднее уверял, что совсем забыл про скользкую его репутацию».
Генерал Куропаткин
18. «В феврале 1904 года император Николай II назначил на должность командующего сухопутными силами в Маньчжурии генерала Куропаткина. Когда генералу Драгомирову сказали, что Куропаткин назначен командующим, тот саркастически улыбнулся и спросил: «А кто же будет при нем Скобелевым?»
Острота основана на том, что генерал Алексей Куропаткин (позднее военный министр) был начальником штаба у Скобелева в русско-турецкую кампанию и служил под его началом в Ахал-Текинской военной экспедиции.
В японской войне Куропаткин командовал войсками в сражениях при Ляояне, Шахэ, Сандепу и Мукдене и проиграл все четыре.
19. «Несмотря на приятельские отношения с Куропаткиным, аттестуя его, Скобелев написал: «Отдельной частью командовать не способен, не имея никакой инициативы».
20. «Корреспондент газеты Le Matin телеграфирует, что генерал Куропаткин в беседе с ним так объяснил причину своих неудач:
«Как бывший главнокомандующий, я не могу не признать, что более всего виноват в нашей неподготовленности бывший военный министр, но, как бывший военный министр, я не могу оправдать и действий главнокомандующего».
