Генерал Романов: по-прежнему в строю

Лейтенант Анатолий Романов – впереди еще вся жизнь. Фото предоставлено пресс-службой Росгвардии

В новейшей истории нашего государства личностей уровня генерал-полковника Анатолия Романова – единицы. Он вошел в нее, именуемый просто «генералом Романовым», как запомнился миллионам россиян по телевизионным и газетным репортажам. Живой интерес общества к его судьбе, разломленной надвое взрывом в грозненском туннеле, не ослабевает на протяжении третьего десятка лет. Его авторитет в военном сообществе непререкаем. Его воля к жизни потрясает. Но не менее удивительно в линии судьбы генерала Романова другое: трепетное, почтительное и безгранично уважительное отношение сослуживцев, друзей и товарищей ко всему, что с ней связано. В бешеном современном ритме мгновенно тускнеет самый яркий блеск звезд и медалей, а время неумолимо стирает из памяти подробности героики любого уровня и уводит в тень самого героя. Но только не в случае с генералом Романовым.

В честь 70-летия Анатолия Александровича, которое отмечалось 27 сентября, по стране прокатилась поздравительная волна мероприятий и акций, приуроченных к его юбилею. Сам генерал, как известно, находится в госпитале Росгвардии и по состоянию здоровья не сможет посмотреть ни биографические фильмы и видеосюжеты на центральных каналах, ни флешмоб в Саратове в его честь, как не сможет прочитать новую книгу, в которой скрупулезно собраны воспоминания и пожелания. Однако дело не столько в поздравлениях. Осмысление, сохранение памяти о подробностях службы и миротворческой деятельности генерала, принявшего на себя основные удары противостояния на Северном Кавказе в горящие 90-е, необходимо в первую очередь нам – тем, кто сейчас в строю. И нам же важно скомпоновать данные рассекреченных документов, мнения и оценки тех, кто по специфике службы долгие годы не раскрывал определенные сведения, и все это с одной целью: подтвердить правильность дипломатического курса и верность стратегии генерала Романова в Чечне.

ПАЗЛЫ ВОЕННОЙ СТАТИ

Когда военная карьера – призвание, судьба с самого рождения подталкивает человека на эту стезю, жизненной мозаикой и пазлами год за годом старательно выкладывая военную стать. Генерал-полковник Валерий Петрович Баранов – ровесник Анатолия Романова, многие ступени их служебных лестниц и жизни схожи: Академия Генштаба, ОГВС, ранения при взрывах в Чечне. Валерий Петрович, характеризуя личность Анатолия Александровича, видит успех Романова как военного деятеля прежде всего в его потрясающем трудолюбии и редкой работоспособности.

– Именно трудолюбие помогло ему стать тем, кем он стал, потому что жизненный старт был непростым. Родился Романов в Башкирии, в семье фронтовика, который в боях под Курском получил тяжелейшее ранение. А в семье – шесть детей! У нас в рождении разница с Романовым – всего полтора месяца, в одно время родились. Нас было трое у родителей, и то помню, насколько тяжело тогда жили. Что уж говорить о многодетной семье Романовых. Анатолию с ранних лет приходилось много работать, брать ответственность на себя, что впоследствии положительно сказалось на службе в армии. Его призвали в спецвойска, так ранее назывались современные подразделения Росгвардии по охране важных государственных объектов и специальных грузов. За два года он стремительно вырос в воинских званиях и на экзамены в Саратовское военное училище МВД СССР им. Ф.Э. Дзержинского прибыл в звании старшего сержанта. После окончания оставлен в училище командиром взвода. Так же быстро дорос до командира батальона, хотя работать с курсантами без знаний психологии и педагогики было весьма непросто. Одновременно поступил заочно в Академию им. М.В. Фрунзе. Работать и учиться в таком молодом возрасте – значит полностью жертвовать своим личным временем. Он и жертвовал.

Будучи на командирских должностях, никогда и ни в чем не ущемлял своих подчиненных. Всегда спрашивал: «А как бы вы поступили в этой ситуации? Как бы выполнили эту задачу?» Такой подход заставлял думать, анализировать и выбирать правильное решение. Сам же Романов свои решения всегда обдумывал до мельчайших деталей, и эта мыслительная привычка была с ним на всех этапах карьеры.

И еще была в Анатолии Романове гармония ума и физической силы, которая позволяла ему задавать очень высокий темп собственному труду. Он легко переносил любые походные условия, многомесячные тренировки и бессонную страду войны. Он был обладателем высоких спортивных разрядов. Любил гимнастику, легкую атлетику, стрельбу.

…А тем временем заканчивались 80-е, закладывая в военную летопись страны новые блоки теории и практики межнациональных конфликтов. Именно в эти годы еще одной вехой в карьере генерала Романова становится Военная академия Генштаба, где не только существенно расширился круг общения, которое он ценил и которым, по словам однокашников, реально наслаждался, но и появилась возможность познать и прочувствовать систему принятия решения в звеньях: армия – округ – вид вооруженных сил – взаимодействие между ними.

Годом раньше в академию был направлен Анатолий Сергеевич Куликов, ставший учителем Романова в вопросах оперативного искусства, а позже – непосредственным начальником. Он одним из первых приметил уникальную работоспособность тезки. Куликов прекрасно знал специфику спецчастей – замкнутой структуры, в которой офицерам сложнее, чем в других частях, было двигаться вверх. И по достоинству оценил «прорыв» Романова. Позже, в 1995 году, именно он рекомендовал генерал-майора Романова президенту Ельцину как наилучшую кандидатуру на должность командующего внутренними войсками. И генерал армии Анатолий Куликов тоже объяснял свой выбор прежде всего деловыми качествами Романова:

– Еще со времен академии мне импонировала его манера аккуратного и точного исполнителя приказов. За Романовым ничего не нужно было переделывать. Как ни пытай его, помнил каждую деталь любой операции. И если он проводил ее, можно было не сомневаться, что он добьется победного завершения с минимальными потерями с нашей стороны. Если он вел переговоры, то не следовало удивляться, что он, например, загодя перечитает всего Чичерина, чтобы понять основы дипломатического искусства. Говоря о Романове как об аккуратном исполнителе приказов, я имею в виду его врожденную способность доводить все до абсолюта – до последнего заключительного штриха, после которого любая проблема казалась просто исчерпанной.

Указ о назначении Романова был подписан, и вскоре Анатолий уехал в Ханкалу, чтобы возглавить Объединенную группировку федеральных войск на территории республики. Поскольку я, уже в ранге министра, состоял в переговорной комиссии, мы целый месяц провели с Романовым вместе, решая и боевые, и переговорные задачи. 31 июля было подписано соглашение вместе со всеми участниками переговоров. Анатолий активно включился в процесс урегулирования: практически весь блок военных вопросов не только детально был обработан при его непосредственном участии, но и впоследствии именно Романовым и реализовывался. Он умел и любил убеждать людей и очень корректно обращался с нашими, так сказать, партнерами по переговорам. В тот момент существовала уверенность, что перелом в войне наступил.

В этой обстановке надо было двигаться к миру, давая возможность гражданской администрации укрепить свои позиции. Нужно было находить общий язык с боевиками, склоняя их к прекращению бессмысленного кровопролития. Кстати, во время переговоров самообладание Романова производило на чеченцев неизгладимое впечатление.

ВОЙНА И МИР ГЕНЕРАЛА РОМАНОВА

Еще бы. В то время мало кто мог сравниться с Романовым в таланте дипломатии, хотя козырей в его руках было не так и много, как и твердой политической поддержки. Боевики, владея самой полной раскладкой, чувствовали свое превосходство и практически всегда за переговорным столом разговаривали с позиции силы. И презирали, если их оппоненты меняли свое мнение и переигрывали ситуацию. Позиция же Романова всегда была четкой и выверенной, застать его врасплох не мог никто. Давались это спокойствие и уверенность постоянным держанием руки на пульсе и пузырьком валерьянки, но это уже другая история. Важно, что Романов воспринимался чеченской стороной уважительно. Да, противник. Но сильный. Это был авторитет, заслуженный верностью стратегии, конкретными действиями и способностью предвидеть и просчитывать исход событий.

Еще до ввода федеральных войск в Чечню, который Романов считал преждевременным, генерал старался убедить окружение в том, что чеченский конфликт одними только военными средствами не решить. Он четко разделял боевиков и простых жителей, хотя анализ обстановки на тот момент позволял многим утверждать, что «в Чечне мирных нет». Для этого разделения на лагеря, дабы не совершать непоправимых ошибок, требовались разведка и оперативная работа высокого уровня. Во внутренних войсках зарождение разведки датируется началом 90-х: ее создание шло с чистого листа, на основе выводов по следам событий в Нагорном Карабахе, а также в период осетино-ингушского и других межнациональных конфликтов. Романов еще до чеченских событий согласовывал созданный разведуправлением курс боевой подготовки для разведчиков и впоследствии всегда доверял своей разведке.

Генерал-лейтенант Анатолий Романов в самой гуще событий Чеченской войны. Фото предоставлено пресс-службой Росгвардии

Правильность опоры Романова на оперативную составляющую подтверждает и генерал-полковник Сергей Вадимович Степашин:

– Мы понимали, что без создания сильных оперативных частей не обойтись. Когда Анатолий Романов стал командующим войсками, мы еще раз убедились в актуальности и верности нашего решения в Чечне. В принципе, если брать деятельность тогдашних внутренних войск, до начала 1995 года у нас практически не было потерь. Войска подтягивались, прекрасно действовали, работали так, как мы умели. А это умение брало свое начало в 80-х – в Баку, в Ереване. А в Нагорном Карабахе мы действовали уже по-другому. Это была больше агентурная работа, работа с населением – то, чему учили нас, внутренние войска, и чему тогда не учили в Министерстве обороны. Это мое мнение, но я считаю, если бы штурмом Грозного занимались внутренние войска, а не танкисты, то таких страшных потерь мы могли бы избежать. Танками города не берут. Именно этому учили нас во внутренних войсках.

…После взятия Грозного, Урус-Мартана, Чечен-Аула и Аргуна впереди у федералов была равнинная часть Чечни. Сослуживцы отмечали, что Романов спешил понять драматургию момента и, как казалось, готов был предложить войскам новую тактику, а политикам – новую стратегию в разрешении чеченского конфликта. Их сутью являлось бескровное продвижение федеральных сил по республике, которое становилось возможным при условии нахождения общего языка с населением, его старейшинами и религиозными лидерами. Переговорным путем, без силового нажима вошли в Шали, которое еще накануне было под боевиками. После Шали по тому же мирному алгоритму без потерь удалось освободить еще 14 чеченских сел.

Однако у такой политики в стане федералов было немало противников, полагавших, что мирное «шествие» аукнется в самый неожиданный момент и принесет гораздо больше потерь и что сепаратистов надо уничтожать без реверансов. Генерал Романов придерживался противоположного мнения. Проведенные им боевые операции были важными. Но основного успеха он добивался словом, четко обрисовывая перспективы мирной стратегии. Накануне покушения в тоннеле Минутка генерал в интервью «Общей газете» так излагал свое видение ситуации: «Главное для меня – удержать ситуацию в руках, не допустить развязывания боевых действий… Пока еще военная сторона доминирует. Мы же, военные, считаем, что это неверно, решающее слово должно быть за политиками. Затем – экономика. Восстанавливать республику надо, думая прежде всего о бедах конкретного человека, об обеспечении его жильем. Одновременно следует заниматься жизнеобеспечивающей инфраструктурой: освещением, коммуникациями, дорогами, мостами, транспортом…

И, конечно, созданием таких органов управления Чеченской Республики, которые будут готовы к реальному самоуправлению. А наша роль – оказание помощи, консультации, обучение. Моя цель – подвести общество к выборам без насилия. Чтобы никто и ничто не давило на избирателя. Чтобы около избирательного участка не было ни российского танка, ни автомата, ни боевика…»

…Государи и политики ждут от полководцев верности и способности выполнить любой приказ. Солдаты ценят в командирах отцовскую заботу. Романов «был люб» и тем и другим как боевой генерал и человечный руководитель. Офицеры вспоминают такие эпизоды совместной службы с генералом Романовым:

– Однажды в Моздоке целую неделю после окончания командировки в Москву не мог вылететь отряд спецназа. Самолетов не было, и никто не знал, когда будут. Но спецназовцы выведали, что в столицу отправляется самолет командующего, и их командир обратился к окружению генерала с просьбой посодействовать. Этот разговор сразу же передали Романову. Он понял моментально: «Без проблем. Надо только посмотреть по тоннажу. Лишние ящики к чертовой матери выкинуть. Пусть везут на чем угодно, хоть на собаках. Но людей надо взять!» И он забрал всех людей. Всех, кто там был!

Другой момент. К простым чеченцам, не боевикам, генерал Романов относился так, как должен относиться соотечественник к соотечественнику. Ставил задачу командирам: «Вы должны помнить: зря по домам не стрелять… Старый чеченец, он же этот дом по кирпичику собирал. А если мы этот дом в одночасье развалим, – вы только представьте, сколько мы из-за этого потеряем союзников? Скольких против себя настроим?»

ЭФФЕКТ БУМЕРАНГА

…6 октября 1995 года генерал Романов выехал в Грозный на встречу с Русланом Хасбулатовым. Ехали так: впереди БТР, затем два «уазика», потом еще два БТРа. Он торопился и не думал ни об окружных путях, ни о повышенных мерах безопасности. Фугасный заряд, эквивалентный 30 кг тротила, был подорван около 13 часов, когда часть колонны внутренних войск, включая «уазик» Романова, уже въехала в тоннель возле площади Минутка в Грозном. Взрыв в замкнутом пространстве усилил разрушительный результат. Машина генерала Романова была разорвана в клочья. Опознали генерала только по ремню с генеральской пряжкой. Все его спутники, находившиеся в машине, погибли – помощник полковник Александр Заславский, водитель рядовой Виталий Матвийченко и один из бойцов отряда спецназначения «Русь» рядовой Денис Ябриков. Были ранены полтора десятка военнослужащих.

Покушение на Романова трактовалось и как провокация федералов на применение силы, и как теракт, направленный лично против него (неспроста Дудаев принародно называл Романова «личным врагом»), и как диверсия против руководства федеральными силами. Но суть в другом – этот взрыв отбросил оба лагеря, двигавшихся к сближению, практически на изначальные позиции. Договоренности проходили все легче, взаимопонимание достигалось намного быстрее, чем в самом начале конфликта, и казалось, вот уже скоро, совсем скоро – и по домам! А теперь все надо было начинать заново, чему подтверждением стала цепочка событий 1995–1996 годов, разгула боевиков в республике после подписания Хасавьюртовских соглашений. И не просто заново, а еще с тяжелейшим «ранением». Раны, нанесенные командующему, ранили все войска. И тем больнее было слушать бахвальство лидеров Ичкерии, не особо скрывавших своего авторства этого теракта. В одном из своих интервью бывший президент ЧРИ и активный деятель сепаратистского движения Зелимхан Яндарбиев на прямой вопрос корреспондента, было ли покушение на Романова спланированной акцией, откровенно ответил: «Да, это была спланированная операция… Любых политиков России… надо было пускать в то время на воздух».

И да, небольшая ремарка про эффект бумеранга. В феврале 2004 года Зелимхан Яндарбиев был убит в результате взрыва бомбы, заложенной в его внедорожник в столице Катара, Дохе. Яндарбиев был тяжело ранен и умер в больнице. Его тринадцатилетний сын Дауд также был серьезно ранен.

НЕ ДОЛГ ДРУЖБЫ – ЗОВ СЕРДЦА

«Если бы для возвращения генерала Романова в строй нужно было достать с неба звезду – ее бы достали» – так можно охарактеризовать те тысячи попыток сначала спасти, вывезти генерала в Москву, а затем излечить командующего. Это был бой за Романова, по-другому не скажешь. События развивались молниеносно. Погрузка в Ми-8. «Прямая палка» на Шалхи – пусть через стреляющий Бамут, зато самым коротким путем. Миновали Грозный. «Восьмерка» шла в десяти метрах над землей со скоростью 320 км в час, значительно превышая разрешенную. В 14 часов 50 минут раненых привезли во Владикавказский госпиталь. Операция. «Скальпель» до Москвы. 18 дней в коме. Приказ президента страны спасти во что бы то ни стало. Ежедневные медицинские консилиумы.

Позже, когда ажиотаж немного спал и врачи смогли уже без политического нажима заняться своим делом, начался другой отсчет – минут и дней не боя, но борьбы. Длительные годы лечения, трудности ухода, апробация методик японских, израильских, английских медицинских светил. То, что Романов остался жив и продолжает жить, само по себе чудо, поэтому надежда еще на одно чудо – возвращение Анатолия Александровича к нормальной, осознанной жизни, светлым огоньком теплится в душах товарищей и близких. Неизменно рядом – супруга, Лариса Васильевна. Все эти годы командование внутренних войск было постоянно на связи, в готовности по первому зову выполнить любую просьбу медиков и родных. Неоценимый вклад в восстановление Романова на протяжении всех 23 лет вносит генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов. Многие годы возглавляет Попечительский совет фонда им. А.А. Романова его сослуживец генерал-полковник Сергей Вадимович Степашин. В активе фонда немало значимых и полезных мероприятий патриотической направленности, социальной и медицинской помощи ветеранам военных конфликтов и семьям погибших. «Если мы забываем близких, то скоро забудут и нас. Это аксиома. И если мы бросаем раненых, то и нас раненых никто не спасет. Это аксиома тоже», – говорит Степашин.

Сегодня руководство Росгвардии во главе с директором – генералом армии Виктором Васильевичем Золотовым с безграничным вниманием, заботой и предупредительностью относится ко всему, что связано с Романовым. И, что самое поразительное – не из чувства долга. Долг бывает гражданский, служебный, даже супружеский, а вот понятия дружеского долга не существует. Человек или нужен, или нет. Романов нужен войскам правопорядка. И он по-прежнему в строю, в первых его рядах, не фактически, но с нами.

…Как-то на несколько пафосный вопрос журналистов – а в чем подвиг Романова? – генерал-полковник Валерий Баранов ответил просто: «Подвиг военачальника не в «классике» – сбитых одиннадцати самолетах или в закрытом грудью доте. Романов сделал все, чтобы обеспечить проведение операций на Северном Кавказе с наименьшими потерями. За решение поставленной задачи он лично заплатил огромную цену. По сути, закрыл собой амбразуру, которой в тот момент являлась Чечня. А его подвиг породил еще три: подвиг его любимой женщины, подвиг врачей и подвиг его товарищей».