Рафик Мухаметшин Начало ХХ века для мусульман России стало периодом серьезных испытаний. В условиях кардинальных изменений, которым подверглась политическая система страны, необходимо было попытаться решить свои проблемы, обозначить новые подходы к меняющейся действительности, сохранив одновременно определенную независимость хотя бы в сфере конфессиональных отношений.
В этот период были серьезно поколеблены основы традиционного мировоззрения, заложены основы секуляризации общества. Эти тенденции особенно отчетливо проявились после революции 1905 г., когда широкое распространение получили периодические издания, светское образование, пробудился интерес к достижениям современной науки и техники, появилась возможность создавать политические партии и объединения.
В это же время возник интерес к наследию прошлого, к национальным корням и духовным традициям. На страницах периодической печати развернулись дискуссии вокруг трактовки культурного наследия прошлого и отношения к проблеме "Запад-Восток" и западной цивилизации в широком плане.
В связи с этим особое значение приобрели вопросы политической организации общества. Недовольство условиями существования народа пробуждало у мусульманской интеллигенции особый интерес к проблемам государственной власти. Идеи свободы, конституционализма и парламентаризма получили в начале XX века широкое распространение.
Пытаясь решить вопросы общественного бытия, мусульмане проявили сознательное стремление к усвоению достижений западной культуры и европейских форм политического устройства. В конституции и парламенте большинство представителей мусульманской интеллигенции видело политический рычаг, способный повернуть Россию на путь прогресса.
Эти тенденции не снимали противостояния между старым и новым во всех сферах идеологической жизни, наоборот, эта борьба породила многие парадоксы в мусульманском обществе, сложные мировоззренческие и нравственные коллизии и социальные потрясения.
В этой ситуации мусульманской интеллигенции и духовенству необходимо было предложить свои варианты реформирования мусульманского и российского общества. В этой связи очень важно было выработать свое отношение к новым законодательным актам Российской империи и попытаться добиться реализации их основных положений.
Среди первых законодательных актов, которые создавали теоретические предпосылки для значительного изменения правового положения мусульман России в ХХ веке, следует выделить Манифест об укреплении основ веротерпимости, вышедший 17 апреля 1905 г. Можно сказать, что именно в этом документе были заложены первые принципы свободы совести.
О мусульманском населении России в Манифесте, в частности, было сказано: "Признать подлежащим пересмотру законоположения, касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанского исповедания". На основе Манифеста Особому совещанию о веротерпимости было предоставлено право разработать законопроекты и предоставить их на рассмотрение Государственного совета.
Нерешенность конфессиональных проблем заставляла мусульманскую интеллигенцию России искать иные формы реализации своих планов. Какие бы проблемы ни поднимались в российском мусульманском сообществе, они преломлялись через национальное мировосприятие, поэтому необходимо было определить роль и место национальных проблем в общественной жизни.
Сложность этой проблемы заключалась в том, что, с одной стороны, национализм должен был выражать истинные чаяния мусульманских народов, определить пути решения накопившихся проблем. А с другой - мусульманам было необходимо избегать противопоставления себя существующей социально-политической системе России и господствующей идеологии.
Прекрасно понимая невозможность сочетания этих непримиримых требований, мусульманская интеллигенция пыталась затушевать идеологическое значение национального вопроса у мусульманских народов, трактуя его в первую очередь как идею, основанную на общности языка, истории, культуры, чувстве этнического родства, нацеленную на обновление общества, его модернизацию, ликвидацию отсталости, изучение национальной истории и культуры, переосмысление традиционного наследия в системе мировой культуры. Национализм для мусульман становится средством самозащиты и сплочения не в политическом, а прежде всего в личностном отношении. Он должен был обеспечить единство народов вопреки их хозяйственной и территориальной разобщенности.
Показательно, что в начале ХХ века основная часть российской мусульманской интеллигенции рассматривала национальное развитие в контексте таких понятий, как "родина" и "патриотизм". Правда, этот вопрос поднимался и трактовался по-разному. До конца ХVIII века он рассматривался в традиции исламской "уммы" (общины) как единство всех мусульман независимо от языка, расовой, этнической принадлежности или места проживания.
Начиная с середины XIX века постепенно произошла секуляризация понятия "родина", и оно приобретает этноконфессиональное и политическое содержание. В начале XX века мусульманская интеллигенция исходила в основном из того, что родиной можно обозначить место, откуда родом человек, где его исторические корни, где обеспечены его права и по отношению к которой он, в свою очередь, несет определенные обязательства.
До революции 1905 г. свои этнополитические взаимоотношения с Россией татары открыто не обсуждали, поскольку это было равносильно признанию своего бесправного политического положения. Только в начале XX века политическая сторона вопроса вышла на первый план, а в послереволюционный период были сильны надежды и ожидания демократических свобод. Понятие "родина" наполнилось новым гражданственным содержанием, подразумевающим единство политических прав и обязанностей, что было принципиально новым для татарской общественной мысли.
На Манифест 17 апреля 1905 г. мусульмане возлагали большие надежды. Газета "Казан мухбире" по этому поводу заметила, что "закон радикально изменит структуру нашего государства". Здесь имелось в виду, что признание России родиной предполагало обретение мусульманами равных со всеми народами прав.
Достижение равноправного положения всех народов России уже предполагало постановку и решение другой проблемы: какой политический строй способен на деле обеспечить это равноправие, поскольку всем было ясно, что монархия не может в цивилизованной форме решать национальные вопросы.
Мусульманская фракция во Второй Государственной Думе в своей программе, например, записала, что "наиболее соответствующей формой государственного устройства России, при нынешних условиях, фракция признает конституционную парламентскую монархию, в которой высшая государственная власть принадлежит монарху, ограниченному в своих правах Конституцией, и народу".
Так в начале ХХ века мусульмане России вступили на новый, не изведанный для них путь самоутверждения и реализации своих политических целей. Но события 1917 г. помешали развернувшемуся процессу "мусульманского" возрождения. А жаль! Возможно, именно в России была бы реализована модель цивилизованного развития ислама, от отсутствия которой до сих пор страдают мусульмане.
