Михаэль Дорфман
Тысячи, иногда десятки тысяч человек собирались вместе, ставили палаточные городки, испытывали там религиозный экстаз и озарение.
Картина 1940-х годов
Пулитцеровский лауреат, исследователь Фрэнсис Фицджеральд занимается евангеликами начиная с 1980 года. Недавно вышла ее новая книга «Евангелики: Борьба за формирование Америки» (Evangelincs: Struggle to Shape America). Презентация книги в Нью-Йорке превратилась в вечер вопросов и ответов, которые сами по себе составляют путеводитель по миру американского неопротестантизма.
«Великое пробуждение»
В 1970-е годы Фрэнсис Фицджеральд, прихожанка прогрессивной епископальной (так в Америке называют англикан) конгрегации, неожиданно попала в церковь Джерри Фалуэлла, как раз в то время, когда этот известный проповедник, основывая организацию «Моральное большинство», начинал свой поход в большую политику. Политически пассивные евангелики тогда впервые вышли на политическую арену и становились важным электоральным фактором американской жизни. Джерри Фалуэлл был фундаменталистом. Слово это в 1970-е годы еще не несло отрицательного оттенка.
Однако далеко не все евангельские христиане, или евангелики, – фундаменталисты. Сегодня евангелики составляют более 20% американского населения, и это огромное движение состоит из множества деноминаций и Церквей, которые невозможно стричь под одну гребенку. В нем существует множество течений и традиций, где и прогрессивный протестант может чувствовать себя как дома.
Что же определяет столь разных евангелических протестантов – меннонитов, пятидесятников, баптистов, плимутских братьев и даже «левых евангеликов»? Определение евангелизма не политическое, а религиозное. Всех их объединяет исключительное уважение к библейскому тексту. Хотя лишь некоторые верят, что Библию надо понимать буквально, но для всех библейский текст – это ключ ко всему и в вере, и в повседневной жизни. Второй основополагающий принцип – это осознание того, что жертва Христа на кресте – это главный элемент веры, в котором видят возможность личного искупления. Еще один важный принцип, от которого евангелики получили свое название, – это активная евангелизация, стремление обратить всех в свою веру. И самое важное, что отличает евангельских христиан, – провозглашение необходимости сознательно «родиться заново».
«Родиться заново» в их понимании – это вовсе не то же самое, что просто принять крещение. Евангелики понимают под этим мистический опыт, который в теории должен определить жизнь человека «до» и «после» нового рождения. «Заново рождаются» уже в зрелом возрасте, в результате сознательного решения, и верующий, как правило, отсчитывает свою жизнь от этого момента.
В каждом поколении прибывших в Америку пуритан происходили вспышки возрождения религиозной веры. Историки отмечают два периода так называемых великих пробуждений (great awakening), повлиявших на всех американских протестантов. Первое великое пробуждение в Америке произошло в 1730–1740-х годах, когда началось движение на Запад и людьми овладел дух предпринимательства. Пуританские общины распадались, и коллективизм, отличавший первых пуритан, больше не удовлетворял религиозных запросов и не поддерживал сложившейся религиозной иерархии. Джонатан Эдвардс и другие проповедники выработали тогда доктрину персональных отношений между человеком и Богом, определявших человеческую мораль. Такая доктрина шла вразрез со старыми европейскими христианскими традициями, считавшими необходимым посредничество духовенства.
Второе великое пробуждение пришлось примерно на 1810-е годы, на время после Американской революции, когда религиозность в Америке сильно упала и очень малое количество людей регулярно посещало церковь, особенно на пограничных территориях. Тогда проповедники достигли американского Запада. Тысячи, иногда десятки тысяч человек собирались вместе, ставили палаточные городки, испытывали там религиозный экстаз и озарение. Евангелизм научился обращаться к чувствам людей, а не только к интеллекту.
 |
| Джерри Фалуэлл положил начало политизации евангеликов. Фото из архива университета Либерти |
Во многом все американские съезды верующих нашего времени следуют традициям тех палаточных лагерей, однако сейчас они поддерживают церковный истеблишмент. В прошлом эти revivals были народными и означали как раз восстание против церковной иерархии и сложившегося порядка вещей, психологически освобождали людей.
Единство в многообразии
Фицджеральд решила не включать в свой труд «небелые» евангелические деноминации. Их традиции очень отличаются от традиций «белых» общин, большинство афроамериканских Церквей было создано значительно позже, чем «белые», уже после ликвидации рабовладения в 1860-х годах. Афроамериканцы иначе прочитывают Библию, например, история Исхода имеет куда большее значение в их теологии, чем у «белых» евангеликов. Да и политически чернокожие американцы действуют и голосуют совсем иначе, чем белые, что не способствует большой любви между этими двумя ветвями евангельского христианства.
Существует также большая разница между Севером и Югом. Ныне источник различий видят в расхождении позиций по отношению к рабовладению. Действительно, баптизм в Америке раскололся по отношению к этому вопросу еще в 1840-х годах, задолго до американской Гражданской войны. Однако на Юге сформировался оригинальный евангелизм не только среди баптистов, но и среди методистов и других деноминаций. Они по-своему прочитывают Библию. После Гражданской войны баптизм на Юге стал еще более консервативным, сельским и изолированным, в отличие от Севера, где существовала сильная интеллектуальная традиция.
Многие прогрессивные идеи в Америке родились в лоне евангелистских Церквей: освобождение рабов, всеобщее школьное образование, включая женщин и афроамериканцев, реформа тюрем, миссии среди индейцев и забота об иммигрантах. Однако все эти реформы на Юге остановились из-за проблемы рабства.
Вместе с тем вопросы расовой сегрегации глубоко живут в сознании евангеликов на Юге. После Гражданской войны эти тенденции еще усилились. Южане болезненно переживали унижение от поражения в войне. Последовавшая за Гражданской войной эпоха Реконструкции отдала южан на милость «грабительских баронов». Единственная сфера, где южане могли не чувствовать себя побежденными, была их религия. Они свысока смотрели на меркантильных северян и ощущали себя обладателями истины. Единственный путь победить они видели в том, чтобы обратить в свою веру всю Америку.
Евангелизм всегда отличался творческим и новаторским подходом к проповеди своего учения. Проповедник Дуайт Муди (1837–1899) был замечательным оратором, умевшим включать в свою проповедь все, что пользовалось успехом у публики, умел увлечь местных пасторов. Он также внес в спонтанную традицию массовых «пробуждений» элементы тщательного планирования и организации. Хотя Муди известен не этим, но Фицджеральд полагает, что он первым оценил коммерческие аспекты американской религиозности и заложил основы «теологии процветания».
В СМИ господствует точка зрения, что евангельские христиане в Америке становятся все более консервативными, в то время как большинство других религий (может быть, за исключением Католической церкви) – все более либеральными. Фицджеральд не видит оснований для таких выводов.
Еще в XIX веке наметилось все большее разделение между либеральными и консервативными евангеликами, последних тогда называли фундаменталистами. Фундаментализм в то время значил решимость выйти на борьбу ради установления «божественного порядка». Либеральных евангеликов рассматривали как пораженцев, теряющих суть своей религии.
Дискуссии были связаны с дарвиновской теорией эволюции и пришедшей из Германии научной библейской критикой, бросившими густую тень сомнения на буквальное прочтение Библии. Противоречия достигли кульминации во время «обезьяньего процесса», когда штат Теннесси привлек в 1925 году к суду учителя Джона Скобса за нарушения запрета преподавать теорию эволюции. Однако противоречия между либеральными и консервативными евангеликами зрели давно и касались фундаментальных вопросов доктрины их Церквей. Обе стороны страстно защищали свои позиции, и по крайней мере в двух деноминациях – баптистов и пресвитерианцев – это вылилось в ожесточенные схватки во время церковных съездов. После победы Скобса и его адвоката Кларенса Дарроу на «обезьяньем процессе» газеты поспешили объявить о конце евангелистского фундаментализма, однако до сих пор в американском обществе есть силы, противящиеся преподаванию теории эволюции и требующие учить детей креационизму.
Америка является наиболее религиозной страной западного мира благодаря строгому разделению между религией и государством. Вместо одной государственной религии, получающей финансирование из казны, здесь религии должны быть изобретательными и конкурентоспособными «ловцами человеков». Это верно и по отношению к евангелизму.
Евангельские христиане не имеют иерархии или церковной организации, поэтому большую роль играют личности. Филлис Шлэфли, Пэт Робертсон, Джерри Фалуэлл и другие во многом определили путь, по которому пошли евангельские христиане. Огромную роль в истории евангельских христиан сыграл проповедник Билли Грэм. Он вырос в лоне фундаменталистской Церкви, но когда решил евангелизировать Америку, то не мог сделать это с помощью фундаменталистов, сильно ограниченных в своей доктрине. Билли Грэм сумел собрать вместе много различных консервативных протестантских деноминаций, которые никогда до того не сотрудничали друг с другом. Грэму удалось создать современный образ евангельского христианства, такого, каким его знают во всем мире, – консервативного, но не фундаменталистского. Он одним из первых религиозных проповедников оценил силу телевидения, и это изменило всю стратегию религиозной проповеди в Америке.
Оплот консерватизма
Книга Фрэнсис Фицджеральд называется «Борьба за формирование Америки». Однако зачем евангеликам заботиться о ее формировании, если на все – промысел Божий?
В Америке господствует мнение, что до «Морального большинства» Фалуэлла евангелики самоизолировались и не влияли на политику. Однако это касается лишь части евангеликов, в основном пятидесятников. «Реформированный протестантизм» кальвинистской традиции всегда охотно и активно участвовал в политике и общественной жизни, брал на себя ответственность за мирские дела, не только духовные. «Ассамблея Бога» и пятидесятники дольше всего противились политизации, но и они в конце концов заняли консервативные позиции по многим вопросам общественной жизни.
Евангелики неоднозначно приняли радикальные изменения американской жизни 1960-х годов: движение за гражданские права чернокожих, запрет на совершение молитв в общественных школах, избрание президента-католика Джона Кеннеди. Евангелики образца 1960–1970-х выглядят необыкновенно умеренными по сравнению с нынешним поколением и в вопросе абортов, и в вопросе молитв в школах. В 1960-е они просто не ожидали от власти ничего хорошего, не уважали официальные формы религиозности и не испытывали особой печали по поводу отмены молитв в учебных заведениях.
Аборты тоже особо не занимали евангельских христиан. Борьбу за запрет абортов возглавляла тогда Католическая церковь, к которой они не питали никаких симпатий. Сегодня борьба за запрет абортов – это общий политический знаменатель, объединяющий всех евангеликов в Америке. Многие другие вопросы, бывшие в прошлом объектом политической борьбы, сошли с повестки дня, включая права геев и однополые браки. Запретить аборты в Америке может только Верховный суд, но республиканские законодатели в своих штатах делают все возможное, чтобы затруднить женщинам доступ к абортам. Например, из-за постоянных законодательных ограничений закрывается последняя клиника, делавшая аборты в штате Кентукки. Вопрос абортов расколол Америку, способствовал превращению таких либеральных штатов, как Канзас, в консервативные. Джерри Фалуэлл и его «Моральное большинство» утверждали, что евангелики всегда активно боролись против терпимого отношения к прерыванию беременности и вышли на борьбу сразу после решения Верховного суда, легализовавшего аборты в 1973 году. Однако исторические документы свидетельствуют, что евангелики начали борьбу за запрет и ограничение абортов только в 1980-х, и до самого конца десятилетия большинство евангеликов были равнодушны к существованию специализированных клиник. Лишь массивные пропагандистские кампании «Христианской правой» и «Морального большинства» сумели сплотить их на борьбу.
Религиозный консерватизм не мешал в то время политической гибкости. Тогдашние евангелики охотно вступали в коалиции, которые сейчас немыслимо себе представить. Они пошли на сотрудничество с феминистками по вопросу о сухом законе, а с профсоюзами – по вопросу всеобщего выходного дня в воскресенье. Евангелики поддерживали забастовки почтовых служащих против разноски почты по воскресеньям. Хотя и профсоюзы, и еще в большей степени феминистки тогда были левыми в общественных вопросах, но занимали расистские позиции. Активисты движения за избирательные права женщин резко возражали против избирательных прав афроамериканцев, да и коалиция за сухой закон и запрет наркотиков включала в себя ку-клукс-клан. Клансмены, как и феминистки, заявляли, что пьянство, марихуана и кокаин «делают негров насильниками». Общим был и антикатолический пыл: католиков – ирландцев, поляков и итальянцев – изображали как запойных пьяниц, чей пример заразителен для набожных протестантов-англосаксов.
Далеко не все евангелики – это политически консервативная «Христианская правая». Наоборот, движение «Христианская правая» было создано из невозможных еще в недавнем прошлом союзников – консервативных евангеликов и католиков. Избрание президента-католика Кеннеди в 1960 году запустило процесс политизации евангеликов. Избрание в 1977 году в президенты первого консервативного евангелика Джимми Картера на время сплотило всех евангельских христиан. Картер оказался на левом фронте американской политики, и позже казалось невероятным, что его кандидатуру сначала поддерживали такие правые евангелистские деятели, как Пэт Робертсон. Через четыре года все они изменили свое мнение и атаковали Картера как «предателя».
Консервативные политики не раз пользовались кодовыми выражениями, по-своему понимаемыми евангеликами. Рональд Рейган говорил об «империи зла», Джордж Буш заявлял, что терроризм – это зло. Для евангеликов эти высказывания означали моральную ясность. Они поверили, что такая же моральная ясность наступит и в отношении абортов, однополых браков, эвтаназии и в других внутриполитических вопросах. Однако ни Рейган, ни Буш не оправдали ожиданий и не выполнили обещаний. «Моральное большинство» и «Христианская правая» не добились никаких законодательных или административных мер, поддерживавших их повестку.
Евангелики раз за разом показывают, что в политике они не стадо, послушное своим пастырям. В начале праймериз на последних президентских выборах около 50 ведущих евангелических проповедников решили поддержать Теда Круза, и они верили, что поведут за собой паству. Однако большинство белых евангеликов на праймериз проголосовали за Дональда Трампа. На всеобщих выборах уже и руководству пришлось последовать за своей паствой. Опросы, проведенные после выборов, показывают, что многие евангелики, которые не голосовали за Трампа по религиозным и моральным соображениям, сейчас его поддерживают.
Последний вопрос, который интересует как раз либеральных политологов: победит ли евангельских христиан демография? Удельный вес в населении США «белых» евангеликов постоянно сокращается. Это связано с закономерностью: чем выше достаток, тем меньше детей. В начале XX века подавляющее большинство евангеликов были бедняками, а теперь многие вошли в средний класс. Если посчитать число белых евангеликов без латиноамериканцев, которых все больше в евангелических Церквах, то их будет еще меньше. Однако Америка – страна смешения рас, и, за исключением афроамериканцев, дети смешанных пар идентифицируют себя как белые, и пока не видно признаков того, что тенденция изменится.
Нью-Йорк
