Мария Рогулева Основная цель любого рейтинга самых влиятельных персон – миллиардеров, знаменитостей, интеллектуалов или деятелей искусств – поднять рейтинг издания, его опубликовавшего. Какую бы концепцию ни обеспечила этому списку редакция – от социологического эксперимента до экспертного отбора, – главным объектом его остается читатель, которого соблазняют именами и цифрами.
У журнальных рейтингов своя сезонность – топ-листы появляются или в самое горячее время – в конце года, чтобы закрепить успех, или, наоборот, вытягивают провальные летние месяцы. Рейтинг действует на читателя гипнотически. И хотя механизм этого действия может оставаться загадкой даже для самого редактора, в эффективности рейтинга как мощного PR-инструмента никто не сомневается. Самые беспроигрышные примеры рейтингов по-прежнему базируются на четких статистических данных, а самая привлекательная статистика по-прежнему – размер чужого капитала. Хотя и эта кажущаяся простота действует на умы неожиданным образом. По словам специалистов по продажам рекламы, девушки расхватывают майский номер Forbes Russia, чтобы произвести ревизию потенциальных женихов среди первой сотни богачей России. Кто бы мог подумать – при весьма скромных шансах воспользоваться этим знанием на практике. Но рекламодатели учитывают и такие безумные надежды.
Недавно пресс-служба BAIBAKOV art projects разослала по своей базе сообщение о том, что молодая покровительница искусств Мария Байбакова попала в ежегодный power list американского журнала ART+AUCTION. В своей любви к рейтингам художественное сообщество ничем не отличается от любой другой аудитории, кроме высокой степени личной заинтересованности, как у соседей по коммуналке, – отсюда живой интерес с легким садомазохистским оттенком. Попаданием в международный power list Мария Байбакова обязана не своим выставкам на Красном Октябре, которые при всей их актуальности никак не могут считаться мировым прорывом. Обязана она этим Василию Кандинскому и нью-йоркскому музею Гуггенхайм: Байбаковой посчастливилось оказаться в числе патронов гала-приема по случаю 50-летия музея и открытия юбилейной выставки Кандинского – фирменного художника гуггенхаймовской коллекции. Российские миллионеры остаются для западной публики любимыми экземплярами мифологического зверинца и потому регулярно появляются в рейтингах – для остроты выбора и широты кругозора.
То же относится и к украинскому коллеге Байбаковой – Виктору Пинчуку, чей фактический вес на мировой сцене, однако, намного выше – Пинчука ассоциируют с именем суперзвезды Дэмиена Херста и с высокобюджетными экспозициями украинского павильона на Венецианской биеннале.
Искушение составить рейтинг звезд собственной, домашней арт-сцены велико, и не у всех получается с ним бороться. Но если международный топ-лист еще может служить зеркалом актуальных тенденций, то у сугубо российского арт-рейтинга не хватает для этого живой массы. BBC цитирует ежегодный рейтинг лондонского журнала ArtReview вместе с соответствующими прозрачными выводами – в 2009 году некоммерческий куратор Ханс Ульрих Обрист сменил на первом месте самого коммерческого из современных художников Дэмиена Херста – значит, и сам желтый дьявол в связи с кризисом потеснился, уступая место вечным ценностям. Первые строчки занимают директора трех музеев и одной биеннале – галерист Ларри Гагосян только на пятом месте, а победитель 2002 года Чарльз Саатчи опускается все ниже. Тут не просто есть из кого выбрать – есть, что принять в расчет – многочисленные проекты, информационный шум. У нас же в первой пятерке неизменно будут чередоваться несколько равновеликих героев с родными лицами, а дальше и вовсе начинается субъективная пучина – поди измерь общим аршином Олега Кулика с Ириной Антоновой.
