Отпущение издательских грехов,

ПЕРЕХОДЯ один из больших мостов в центре Москвы, можно увидеть внизу красивую церковь с колокольней. Спустившись к ней в поисках книжной лавки, вы заметите стайку прилежных девушек в надвинутых на лоб платочках, приветливых и скромных, снующих по двору с метелками или по другим хозяйственным надобностям. Боже, думаете вы, изо дня в день я вижу чахлых юнцов и девиц, согбенных за мониторами и постигающих азы своих будущих неясных профессий, а тут... Но вы гоните от себя неподобающие мысли и вступаете в средоточие духа, который... который...

Дух довольно сильный и приятный, он доносится из большой ванны, обложенной кафелем и заполненной чем-то удивительно знакомым. Ба, да это же солят огурцы, доходит до вас. Приветливый диакон или служитель поясняет, что огурчики - один из источников средств на книгоиздательскую деятельность. Воистину неисповедимы пути Твои, Господи! И пройдя еще несколько шагов, вы вступаете в церковную книжную лавку.

Религиозная литература - отрасль книгоиздания, бурно выросшая за последние 10 лет. Тем не менее не знаю уж как насчет анализа этого рынка, но взгляд художественного критика пока еще, кажется, не касался этой продукции. И совершенно напрасно. Понятно, что массив этот необъятен, но некоторые первые выводы можно сделать. (Необходимо оговориться, что речь ни в коем случае не идет о сравнении уровня изданий различных конфессий или церквей, но лишь об общих наблюдениях.)

А выводы эти, в сущности, не отличаются от наблюдений за остальным книгоиздательским рынком. Есть красиво и добротно изданные книги - и есть безграмотная "новорусская" продукция; есть профессиональные издатели, уделяющие внимание не только содержанию публикуемых текстов, но и, так сказать, "моральной долговечности" своих изданий, их функциональной и эстетической осмысленности, - и есть публикаторы, которым лишь бы напечатать кое-как, а там хоть трава не расти. Разница между мирскими изданиями и изданиями религиозными лишь в том, что издатели первых объясняют порой чудовищную безвкусицу и профессиональные дефекты своей работы "коммерческой целесообразностью", а вторые - дурно понятой традицией, как бы особым отпущением издательских грехов.

Ссылка на бедность большей части издательских фирм и фирмочек не проходит. Известно, что в начале прошедшего ХХ века наша отрасль, как вся Россия, испытывала колоссальные лишения, тем не менее от той поры в истории книги осталось немало замечательных страниц. Дело у нас в другом: в ориентации издателя, в сущности, на масскульт или просто в делегировании носителей идеологии масскульта в издатели.

Обилие позолоты, кича, всяческого купеческого "богачества", использование шрифтов архаических, чисто акцидентных начертаний для мелкокегельного набора довольно часто характерны для православных изданий. На вопрос: "почему подписи к иллюстрациям набраны у вас нечитаемой вязью, в то время как основные тексты - вполне современными шрифтами?" - следует несимметричный ответ: "А как же ж? Это ведь Богородица!"

Ориентация эстетики подавляющего числа книг - на православную издательскую традицию. Это естественно и понятно, беда только в одном: сама эта традиция - вещь более сложная, чем кажется. Из-за большей ли доступности образцов или по какой другой причине, но ориентация издателя почти исключительно обращена к церковной литературе издания конца XIX - начала ХХ веков, то есть периоду эклектики в оформлении, не до конца освоенных новых типографских технологий, смешению оформительских стилей и имперской помпезности. (Рис.1: типичная страница Библии 1880-х гг. - неудобный тяжелый формат, хрупкая бумага, чрезмерно контрастный шрифт, неуклюжие пропорции полей и зеркала набора.)

В то же время существовала даже более архаичная, но гораздо более изящная традиция конца XVIII - начала XIX столетий (рис.2: Откровение Иоанна Златоуста). Несмотря на использование полуустава, а не гражданского шрифта, присутствие межстрочных знаков-титл и сложных сносок на полях, затруднявших верстку, и старинную систему пагинации - своими благородными вытянутыми пропорциями, функциональным использованием пространства страницы, осмысленными приемами "ручного трекинга" и как бы "табличного набора" примечаний на втором искусственном поле, отбитом вертикальными линейками, - это издание скорее приводит на ум современные дизайнерские находки в изданиях по искусству и каталогах.

Еще один образец для размышлений - оформление старообрядческой Псалтири конца XVIII века, варшавской печати (в период расхождения с реформированной Православной Церковью издание этой литературы переместилось за рубеж). Старообрядческие книги сохранили еще более архаичный облик, однако - если говорить об оформлении и приемах верстки - имеют непреходящее эстетическое значение. В них широко использовалась двухцветная печать, гравированные на дереве заставки и буквицы, колонтитулы и даже нумерация строк. Особенно интересен двухцветный набор дополнительных, служебных текстов в приложении (помесячные чтения). Все издание в целом демонстрирует высочайшую культуру типографики (рис.3).

Таким образом, речь может идти не о поддержании некой традиции вообще, но о традиции конкретной типографской школы или периода истории церковных изданий.

В качестве контрастирующего примера пошлой бутафорской эстетики можно привести толстенный том с позолоченным обрезом "Приди и виждь" - "Альбом-путеводитель, посвященный 2000-летию Рождества Христова", как сказано в его аннотации. Ничего себе путеводитель для паломника - в полпуда весом! Хорошая печать и качественные переплетные работы не спасают. Обилие сложных цветных фонов и подложек под текстами и иллюстрациями, безвкусица в оформлении, общая тяжеловесность и неумеренность весьма характерны для "богатых" церковных изданий. Мудреные варианты шрифта-вязи, которые в качестве особого русского изюма хороши только в небольших дозах, разумеется, использованы в самом необозримом количестве. Особенно нелепо видеть всю эту вязь из окна троллейбуса, на городских биллбордах, рекламировавших "Приди и виждь"- вот где ее уж совершенно невозможно прочесть.

Здесь нет места подробно, по издательствам или по конфессиональным "школам", разбирать дизайн того огромного количества церковных изданий, которыми полны наши магазины (только протестантские сайты в Интернете предлагают до 2000 названий). Не менее интересен был бы анализ религиозной периодики. В целом же можно сказать, что только наличие профессиональной издательской технологии с обязательным участием художника-дизайнера (причем участием равноправным в издательском процессе!) способно привести к достойному результату.

Блестящим решением задачи в этом плане я бы назвал инициативу художника Александра Юликова: заказ для Российского Библейского общества в 1996 г. специальной гарнитуры "Октава" для печатания малоформатной Библии (проектировал шрифт Владимир Ефимов в лучшей нашей шрифтовой фирме "Паратайп"). В результате появилось изящное издание небольшого формата, с экономичным и легко читаемым двухколонным набором, четкими примечаниями и дополнительными текстами - причем с соблюдением всех канонических установлений, полагающихся изданию Библии (рис. 4).