Бешеное женское упрямство

Из богемной художницы – в «стопятницу».. Надежда Мандельштам у себя на кухне. Фото Э. Гладкова. 1970-е. Иллюстрация из книги

К читателю наконец приходит практически полный корпус написанных Надеждой Мандельштам текстов (за бортом лишь письма, автореферат и очерки из «Тарусских страниц»). Двухтомник – плод многолетней и каждодневной текстологической и комментаторской работы, вобравшей в себя многочисленные выявленные источники текстов, а также открытия и находки мандельштамоведения последних десятилетий (например, идентификацию Нерлером «физика Л.», главного информатора Надежды Яковлевны о Мандельштаме в эшелоне и пересыльном лагере, как Константина Евгеньевича Хитрова). Обстоятельнейшее предисловие не только раскрывает перед читателем судьбу автора и ее книг, но и задерживается на совершенно уникальном опыте Надежды Мандельштам – опыте «свидетельницы поэзии», очевидице того, как зарождаются и прорастают гениальные стихи.

Органичной частью собрания сочинений являются иллюстрации. Все фотографии тщательно отобраны, каждая весьма значима, но главное – вместе они образуют неслучайную композицию, как бы рифмующуюся с текстами.

Серьезный недостаток издания – отсутствие именного указателя и более детального оглавления – имеет техническую природу и наверняка будет исправлен при републикации.

Нет смысла в очередной раз напоминать о том, что значат книги Надежды Мандельштам для нашей страны. Формулируя кратко: нельзя говорить о России в XX веке, не принимая во внимание то, что высказала в своих сочинениях Надежда Мандельштам. Ее взгляд на эпоху, на жизнь, на страну – взгляд ясный, саркастичный, строгий, неумолимый и в то же время глубоко человечный: ведь человечность по большому счету, если речь идет об осмыслении времени, заключается в том, чтобы сказать правду. А это и сделала в своих трудах Мандельштам. В чем же еще в этом случае может проявляться человечность – не во лжи же, не в ретушировании и т.п.?

Сама судьба ее удивительна, и когда узнаешь о ее жизни, то не можешь отрешиться от мысли о том, что, насылая ей одно испытание за другим, кто-то вместе с тем охранял и оберегал ее. В 1919 году она, легконогая и легкомысленная богемная художница, встретила в Киеве странного и ни на кого не похожего человека, которому – разве это было написано на лбу? – суждено будет стать одним из величайших поэтов столетия.

Начинается их счастливая, полная радостей и трудностей, счастья и мучений кочевая жизнь. Она оказывается именно той женщиной, именно тем другом («товарищ большеротый мой») и именно тем достойным собеседником, в которых нуждался Осип Мандельштам. В 1930-е годы его дважды арестовывали. После второго ареста в 1938 году могли – нет, просто должны были! – арестовать и ее. Но ей удается спастись самой и спасти рукописи поэта. Надежда Яковлевна знала наизусть и стихи, и прозу Осипа Эмильевича, она хранила и прятала его рукописи. Хрупкая по тем временам защита, но сработавшая.

Надежда Мандельштам. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 1: Воспоминания и другие произведения (1958–1967) – 864 с. Т. 2: «Вторая книга» и другие произведения (1967–1979) /  Ред.-сост. С. Василенко, П. Нерлер, С. Фрейдин. Вступ. ст. П. Нерлера. – 1008 с. – Екатеринбург: Гонзо (при участии Мандельштамовского общества), 2014.

«Стопятница», она скитается по всей стране. Из города Струнино под Владимиром, где она работала «ученицей тазовщицы» на хлопчатобумажном комбинате, она – понимая, что ее, вероятно, вскоре заберут – бежит в Казахстан; откуда возвращается в Москву, где живет ее мать, а затем – в Малый Ярославец и в Калинин.

И это только начало ее скитаний. В 1941 году война стремительно приближалась к Калинину: останься она в городе – быть бы им с матерью расстрелянными вместе с остальными евреями (гитлеровцев не интересовал факт крещения). Но судьба сажает ее на последний уходящий катер и устраивает так, что две слабые женщины – Мандельштам с матерью – добираются невредимыми до Средней Азии. Там их тоже ждала нелегкая участь – что на острове Муйнак в Кара-Калпакии, где содержались прокаженные, что в колхозе «Красная заря» в Джамбульской области. Погибни она тогда в Калинине или в Средней Азии, и поэт Мандельштам никогда не встал бы в русской и мировой литературе в полный рост.

К счастью, она попадает в Ташкент, а после войны преподает иностранные языки в советских провинциальных городах. Судьба продолжает показывать ей страну и время и продолжает беречь: ведь и в послевоенные годы вдову Мандельштама – притом «безродную космополитку» – запросто могли посадить.

Но умирает Сталин, а она остается жить! Жить и исполнять свое предназначение. Предназначение хранить и собирать стихи и прозу поэта, готовя или помогая готовить их публикацию – и она добивается своего: в 1973 году стихи Мандельштама, пусть далеко не в полном виде, пусть с жутким предисловием, издаются в СССР. Когда она испугалась за сам архив поэта – она переправляет его за рубеж, туда, где архив не достанут «органы». Надо сказать в лицо времени правду, которую она узнала, продумала и прочувствовала, – она делает и это, создает свои великие мемуары.

И хорошо, и важно, что двухтомник, суммирующий практически все, что написала Мандельштам, приходит к читателю сегодня – в годину наглой лжи, ретроградной мифологии, агрессивной риторики и ползучей реабилитации зла чрезвычайно важно, просто целительно услышать ее точное, правдивое, ее колючее слово об эпохе.

Захочешь пить – там есть 

вода такая

Из курдского источника Арзни,

Хорошая, колючая, сухая

И самая правдивая вода, – 

уместно будет процитировать эти мандельштамовские строки из его стихов об Армении.

Закончить хотелось бы цитатой из впервые опубликованного в этом собрании сочинений фрагмента: «Я хотела смерти до той минуты, когда меня приговорили к жизни. Мы не раз торговались с О.М., кому умереть первому. Он захватил себе это право, совершенно не считаясь со мной. Впрочем, он думал, что я его не переживу, так как мне помогут отправиться на тот свет. Меня забыли, и мне пришлось жить, чтобы сохранить стихи. Буду жить еще, если кому-нибудь не попадутся эти записки. Я не хочу, чтоб они попались. Я хочу дожить до того дня, когда все, что я сохранила, будет напечатано. Солидным возможностям государства я противопоставляю бешеное женское упрямство. Посмотрим, кто кого переупрямит и на кого работает время».