Максимилиан Потемкин
Племя младое. Иллюстрация из книги
Юлия Мамочева. Инсектариум.
– СПб.: Свое издательство, 2013. – 356 с.
«Инсектариум». Это название – одежка, по которой встречают, – новой книги поэта Юлии Мамочевой. Свежевыпеченной книги, свежевыпяченной. Ох, вру. Свежевымучанной. Но позвольте сначала вставить лыком в строку несколько оговорок. Во-первых, название ни к чему не обязывает уважаемого читателя. Нет смысла преодолевать многочисленные аллюзивные ряды, к коим нас склоняет сие наукообразное слово. Автор это сделал за нас в своем собственном предисловии. Причем сделал походя, одной левой, за что ему уже поклон земной. Во-вторых, книга полижанровая. Комфортный штамп «поэт – стихи» не нарушен, но развернут. Помимо классических малых поэтических форм, из которых «должен» состоять стихотворный сборник, на дерзнувших (я про вас, дорогие читатели) рухнут шквальными грозами, самумами и катаклизмами, тайфунами и камнепадами и проза, и переводы, и драматургия. И если это вас не убьет, то… Да не убьет, конечно. Но полюса сместить может. Ну и в-третьих. Об этом не хочется, но надо. Книга у поэта Мамочевой выходит уже четвертая. Четвертая! Боюсь, те, кто пока еще не ознакомлен с творчеством сей юницы, здесь пожмут плечами: «Эка невидаль!» Ну-ну. Только поэту все еще 19. Календарных лет. Племя младое. Вот и познакомьтесь!
«Инсектариум» успел вызреть и родиться за одно безумное, этакое «болдинское» Юлино лето. Но бойтесь ошибиться, назвав эту книгу скороспелкой. Просто поэт-локомотив набрал уже такой разгон, что станции-книги начинают мелькать с умопомрачительной скоростью.
Я крепчал и кричал – многострунно, как менестрель;
И слезами друзей – освежал, охрипая, рот.
Мне хотелось вперед – безусловно, как можно быстрей,
И от этого – все, что горело, пускалось в ход.
Но если в поэзии Юлия уже признанный мастер (ох, не спорьте!), то тем паче интересен ее прозаический опыт. В этой книге представлены два рассказа?.. Эссе?.. Текста! «Синкопа» и «Акватрель». И если первый текст спровоцирован неким локальным переживанием автора и, по сути, неотделим от нее самой, то в «Акватрели» поток мыслеобразов и мыслечувствований становится настолько густым, мощным и насыщенным, что срастается с самим метаобъектом повествования:
«Мой дед был большим ученым. Он любил свою меня и свою ботанику. Он часто уходил в море и однажды не вернулся; я тогда еще не родилась.
– Теперь его море – мир изнутри твоей головы, человек.
– Боже мой!
– Твой. А ты – его. Моря. Того, которое – космос, зажатый в черепе Господа твоего.
– Я люблю Айвазовского, потому что он рисовал глаза Бога. Если море спрятано внутри черепа, то оно неминуемо станет просвечивать сквозь глазничные дырочки».
А каких знаменитых гостей автор пригласил пожить у себя в книге! Все как на подбор: Шиллер, Гейне, Стивенсон! Пашкоайш! Приглашены они каждый на своем языке, коими Юлия владеет в совершенстве. Извините, увлекся метафорой. Я, собственно, о переводах.
Осталось сказать несколько слов о пьесе, завершающей сие фолио, но не стоит. Интрига, господа! Интрига. Уж как-нибудь сами. Так интереснее.
Итак, Юлия Мамочева, книга «Инсектариум», ХХI век, Земля. Рисунки автора.
