Сергей Каратов  |
| Поэт Каратов на фоне своего портрета.
Фото Елены Семеновой |
Агония
Нам сулит тринадцать
измерений
Поиск смысла в дебрях бытия.
Не привнес желанных
изменений
Выход из былого забытья.
Власть отдали в руки
шалопая,
Чтобы вел народы за собой.
Уступая силе, отступая,
И опять в сердцах бросаясь
в бой,
Век все так же в ранах
и увечьях
Отпускает выживших
на свет;
Что ему до судеб человечьих,
Что ему их пенящийся след?..
Добивают тонущих баграми,
Пули льют и точат топоры...
В ссоре в параллельными
мирами
Перпендикулярные миры.
Смена вех
1.
Мы были дерзки и крылаты.
Вполне возможен был арест;
Всяк знал, что он войдет
к Пилату
И понесет на гору крест.
Но прокуратор был
не пятым,
Да и гора была не та,
А всяк считал себя распятым,
Сживаясь с образом Христа...
2.
Но рынок наступил на горло
И песни, и моей мечты.
Кто был «распят», их всех
расперло,
Размыло прежние черты.
И было много слов и зелья,
Был нескончаемый кураж,
Повсюду жаждали везенья
И попадания в тираж.
Манили блеск в грошовом
сплаве
Значков и яркость пышных
лент.
... Не рвись, душа, к ущербной
славе,
В ней ни любви, ни Бога нет.
В трубу
Река любила берега
С кустарником, с травой;
Вокруг нее леса, луга
И птичий звон живой.
Вписались камни по бокам,
Песком сияло дно.
Вольготно было рыбакам
И детям заодно.
Текла по краю городка.
И в чем ее вина?
Но вот пожизненно река
В трубу заключена.
Тут город встал. Под пеленой
Исчезли облака.
Названьем улицы одной
Продолжилась река.
Тут свод названий всех миров.
Везде висят венки
Убитых гор и хуторов,
Поверженной реки.
Лыжная прогулка
Завершается ноябрь,
Встал лесной ручей на якорь.
Две рябины.
Снегири:
– Вот моябрь,
а вон твоябрь,
– Сколько ягод!
Всё бери!..
