Валентин Резник
Щурюсь на рассыпчатый снежок…
Александр Трифонов. Московский дворик
* * *
Сколько можно
ностальгировать
По стране, что больше нет,
И в дискуссиях лавировать
Выводя ее на свет
В рода разного обличиях,
Излучавшей свет и тьму...
Все равно ее величия
Не оспорить никому.
Ну а то, что в бездну канула
Без особого труда,
То спросить бы надо с Каина,
Что народом был тогда.
* * *
Ларисе Миллер
Вроде бы и ценили,
Но все чаще с годами,
Мы для них только были
Отпущенья козлами.
Не скупились на средства,
Чтобы сделать больней.
Родом я не из детства,
А из дела врачей.
Может быть, и некстати
И кому-то в укор,
Но в том белом халате
Я хожу до сих пор.
* * *
Я друг коренного народа
И по совместительству враг
По воле рябого урода,
Что мать мою бросил
в ГУЛАГ.
Я тот, кто слюной отобедав.
В обносках с чужого плеча,
Единственный раз в год победы
Любил своего палача.
Но как ни была бы терпима
Жестокая память о нем,
При звуках его псевдонима
Я тотчас мрачнею лицом.
* * *
То ли нервы тому причина,
То ли возраст тому виной –
Далеко не старый мужчина
Полюбил я тишь и покой.
Выручай же, мама Природа,
Я к тебе возвращаюсь опять
Подышать луговым
кислородом,
Под нагретой сосной
полежать.
Сбита с сердца забот колодка,
Тишина над землей плывет
И куда-то божья коровка
По большому пальцу ползет.
* * *
Не самое удачное из мест,
Где ты на свет изволил
появиться,
Где получал ты
за один присест,
Что выпадало, может,
единицам.
В одном флаконе: ссылка
и детдом,
И улочки ампирного Арбата,
И май над краснопресненским
прудом
В расщелинах литейного
заката.
И непередаваемая грусть
В душе, Бог знает,
до чего дошедшей,
И блузку распирающая грудь
В ночную смену спящей
военпредши.
* * *
Завершился бы жизненный бал
Менуэтом старинным.
Слишком долго я в жизни
молчал
По различным причинам.
Никого не дано воскресить,
Ничего не переделать
И не тянет ни пить,
ни любить,
Как когда-то хотелось.
Только лютая жажда одна
Все поведать до точки,
А потом пусть родная страна
Забывает сыночка.
* * *
Отражался в прудах
и озерах,
Разбирался в футболе и щах
И досуг проводил в разговорах
Об интимного рода вещах.
Неохотно ходил на собранья,
Речи мимо ушей пропускал
И по случаю голосованья
Руку позже других подымал.
Плавал кролем и бегал
трусцою,
И к начальству дорожку
торил,
И не ведал грехов за собою,
Даже ведая то, что творил.
* * *
Наугад, на ощупь,
на авось
Он живет и бродит
где попало.
Честно говоря,
не частый гость
В наших замороченных
кварталах.
Не какой-то там
властитель дум,
Не очередной борец
с властями,
Если и производил он шум,
То отнюдь не гневными
речами
И не митинговой суетой,
Не советом:
«Как благоустроить...»
Просто быть во всем
самим собой
Все еще чего-нибудь да стоит.
* * *
Рановато подводить итоги,
Поздновато начинать с нуля.
Все еще заботы и тревоги
Вынимают душу из меня.
Этот мир, в котором
пребываю,
Эта жизнь, которой я живу,
Все еще прекрасным называю,
Все еще счастливою зову.
Козырьком ладонь
ко лбу приставив,
Щурюсь на рассыпчатый
снежок
И не в силах все
еще представить,
Как я буду скоро одинок.
* * *
И вдруг махну на все рукою,
На быт, на книги, на семью,
И только дочь возьму с собою –
Козетту вечную мою.
И ни жене, ни государству
На воспитанье не отдам
И буду сам поить лекарством,
Стирать и стряпать
буду сам.
Ее носочки и платочки,
Как сувениры, берегу.
Семнадцать дней живу
без дочки.
И сколько так еще смогу?
* * *
Пили рислинг в кафе
на Бронной,
Зябли на патриаршем пруду
«И катилась вниз
по наклонной»
У всея Москвы на виду.
Засекали нас сослуживцы,
«Заставали» соседи нас,
Всех мастей и рангов ревнивцы
С наших лиц не сводили глаз.
Но отведав счастливого
страха –
Свой «позор»
подтверждали вновь.
Как стрельцы всходили
на плаху,
Так всходили мы на любовь.
* * *
Ну что же делать мне,
Джульетта?
Восторженно себя губя,
Из всех девчонок на планете
Я выбрал все-таки тебя.
Ты и в мечтах мне
не подвластна,
Ты недоступна и во сне,
Но все ж подспудно и негласно
Надежда теплится во мне:
Пускай особых не имею
Талантов и достоинств я,
Но, если б не было Ромео,
Ты б, может, выбрала меня.
* * *
Не убивайся! Все пройдет,
И ты опять вернешься
в Обнинск.
А тот, кто допустил
просчет,
Об этом даже и не вспомнит.
Ну что ему твои дела?
Твои терзания и муки,
Поскольку ты сама взяла
Его такого на поруки.
В надежде,
что он сможет стать
Твоей, пусть слабой,
но защитой.
Да что об этом толковать
Вблизи разбитого корыта.
