Княз Гочак  |
| Александр Кердан. Времена.
– Екатеринбург: АсПУр, 2016. – 112 с. |
Кто-то сказал, что после 30 поэтом быть зазорно. Может быть. В юности каждая новая рифма кажется гениальной, и молодой поэт носится с ней по редакциям, доказывая что-то друзьям, себе и миру. Затем приходит возраст зрелости, когда «Как ни был бы удел сей сладок,/ Но чувственный миропорядок/ Пора оставить молодым…».
Но поэзия – это дар Всевышнего, и противиться ему грешно в любом возрасте. Поистине счастлив тот, кто к этому времени как-то состоялся. Никто уже из друзей и критиков не посмотрит на твое творчество свысока. «Учитель написал про улицу и липы,/ А там тогда росли сплошные тополя…/ Но он-то был – поэт, воистину – великий,/ И вещие слова услышала земля».
Живущий на Урале Александр Кердан – поэт, переводчик, лауреат ряда премий и наград, заслуженный работник культуры РФ – давно признан профессионалом и выступает на региональных литературных форумах экспертом и председателем жюри. Люди его возраста обычно пишут статьи, рецензии или учебники и крайне редко – стихи. В лучшем случае переиздают старые. «Парадоксальность бытия/ Уже постиг как будто я…»
Тем и примечателен сборник «Времена», что в нем собраны стихи исключительно свежие – написанные в 2014–2015 годах. И это не признак старческой графомании. Бывает, что и у поэтов в возрасте просыпается второе, третье дыхание. И все-таки для выхода такого полноценного сборника новых стихов нужен был повод. «Была когда-то первая любовь,/ Теперь пора последней наступила./ Но у любви любой такая сила,/ Что каждый раз – все неизбежно вновь».
В некоторых произведениях Александра Кердана сказывается богатый опыт поэтических переводов с азербайджанского и других восточных языков. Некоторые произведения написаны в манере рубаи: «Вино ценней становится с годами,/ Но разговор совсем не о вине./ Чем больше расстояние меж нами,/ Тем образ твой милей, дороже мне».
Бережно передавая особенности оригинала, Александр Кердан и сам невольно освоил, впитал в себя пряный аромат поэзии Омара Хайяма, Саят-Новы и современных восточных поэтов: «Ты смотришь, как цветок, сама цветку подобна,/ Прекрасна и нежна, склоняешься к нему,/ Как будто разглядеть пытаешься подробно/ Секреты красоты…»
«Сезонная» композиция сборника в одном календарном цикле отражает долгую и многотрудную жизнь лирического героя, в которо за осенью и студеной зимой неизбежно приходит новая весна, а следом и плодотворное лето.
Жизненный опыт автора позволяет не только раскрыть вечные темы поэзии и философии, но и предложить лирическому герою совершенно необычные жизненные обстоятельства. Есть тут и «развод, как будто крах планеты», и горечь потери: «Ты умер, сын мой, от любви большой,/ Поскольку в этой жизни был поэтом…»
В диптихе «Черный пруд» представлен любимый герой русской классики – маленький человек. А в стихотворении «Беглец», раскрывается новая, не описанная в классической литературе тема искупления предательства как родового проклятия: «Твой отец – дезертир. Он однажды бежал с поля боя./ А потом он однажды вот так же бежал из семьи./ И хоть грудь разорви, но наследственность – память изгоя…»
Есть место и воспоминаниям об ушедших временах и старых товарищах: «Я во дворе в сотый раз окликаю своих/ И – днем с огнем – своего здесь ищу человека,/ Кто не предаст и ответит сполна «за базар»./ Рвущий страну и торгующий честью с экрана…»
Боль за судьбы страны и народа, обращение к Богу, память о друзьях и целая жизнь мудреца отражены в одном годовом цикле зрелого мужа и влюбленного юноши, пережившего свой «Год литературы» в котором: «Пока ловила синекура/ Подачки с барского стола,/ Российская литература/ И без подачек прожила».
Пыть-Ях
