Андрей Шацков
Май месяц пришел на старинный погост... Фото Евгения Никитина
* * *
Май месяц пришел
на старинный погост.
И ветви сирени упрямо
Ползут к небесам
из земельных корост
Строкой телеграфной
от мамы.
И первая в высях бормочет
гроза,
Отнюдь не про вечныя лета…
Я помню, как медью давили
глаза
Минувшего века монеты,
Чтоб я не увидел в любимых
очах
Последнего мамы привета.
Чтоб сбился с пути,
в одиночестве чах,
Не спал по ночам до рассвета!
Тяжелая медь, ты горчила
тогда,
Когда целованьем от сына,
На вкус познавалась потери
беда,
Сиротского горя трясина.
Май месяц отрезал дороги
назад.
Грядет Вознесенье в июне.
Я помню наполненный горечью
взгляд,
Когда уходил накануне
От маминых тихо
прикрытых дверей,
От белых гардин омофора…
Не надо одних оставлять
матерей,
В надежде увидеться скоро!
Ночная сторожа
Памяти старшего сына
Димитрия (10 марта 1980 –
21 июня 2016) с горечью
посвящает автор
Нет в этом мире правды,
Да и того ль ты ждешь?
В пойме реки Непрядвы
Ветер качает рожь.
Лютые оборотни
Чувствуют волчью сыть…
«Отче, позволь полсотни
Прапором осенить?
Да не поглотит темень
Нами зажженный трут.
Семка, Игнатий Кремень,
Гридя – не подведут!»
«Сыне, тебе не приспело
С воями в пекло лезть.
Скажет Боброк: «Не дело!»
Скажет Бренок:
«Не в честь!»…
Взгляд его светлый строже
Сделался и синей.
«В первой пойду стороже!
Лучших возьму коней!»
Ах, как кричали птицы
В смутной поре ночной.
Бьют родники-криницы
В быстрой воде речной.
И опустилось утро
Бликами на пески…
Княжича русы кудри
Вынесло из реки.
Были одним подобьем,
Как две слезы с лица.
Стал он моим надгробьем?
Смертным грехом отца.
Души летят, как кряквы,
На ледяном ветру…
Нет в этом мире правды!
Нет и в ином миру!!!
30 июля 2016 г. Сороковины
Снегопад
Миг юности былой
невозвратим.
В ней каждый новый день –
Подарок царский...
Как трудно жить, среди
сиротских зим,
Стоящих ныне,
Сиротой Казанской.
Как душен застоявшийся уклад
Седых годов, бегущих с горки –
в Лету.
И даже под привычный
снегопад –
Не попадешь.
Зимою снега нету!
А хочется, с крыльца –
в родную выть,
Покрытую ледовой чечевицей,
Сбежать и слушать,
как умеет выть
Матерая пурга лесной
волчицей!
Но сумрачный далекий
небосвод
Разверзла шрамом звездная
прореха.
И, значит, снег сегодня
не пойдет.
И, значит, вновь земле лежать
без снега
В опрелых листьях,
брошенных судьбой,
Коростою,
над волглыми полями.
Где мы бродили в юности
с тобой
Морозными рождественскими
днями...
И мне осталось – верить
в снегопад,
Который начался, подобно чуду,
Чтоб тихо падать сорок дней
подряд,
Покуда я любовь
не позабуду!
