Замешан на христианской этике

Томас Венцлова на презентации книги в Музее Серебряного века. Фото Елены Семеновой

Томас Венцлова, поэт, переводчик, филолог, профессор славянских языков и литератур Йельского университета (США), друг Иосифа Бродского и Чеслава Милоша, издал в России свою седьмую книгу. Составитель и переводчик книги – Анна Герасимова (она же Умка, рок-музыкант, автор стихов и песен). О задаче сборника она говорит в предисловии: «Несмотря на прекрасное знание русского языка, стихи (в отличие от публицистики) Томас Венцлова писал всегда по-литовски, так что в этом качестве известен меньше. Правда, его переводили, и довольно успешно, прежде всего В. Гандельсман и В. Куллэ. Пару вещей перевел Бродский, главным образом с той же целью – составить протекцию, показать, что вот есть такой прекрасный поэт, давайте его возьмем. В этой книге, по определению «авторской», многое переведено заново – не амбиции ради, а чтоб читатель мог сравнить. Получился своего рода «путеводитель по Венцлове».

Путеводитель – уникален. «Метелинга» – искаженное латинское nota linguae – позорная табличка, которую в XIX веке вешали на грудь ученику, заговорившему на родном литовском вместо положенного польского или позже русского. «Ты говоришь на своего рода недозволенном поэтическом языке, так что название самое подходящее», – пояснил Пранас Моркус Венцлове, посоветовав так назвать книгу. В ней прекрасно все. И 66  стихотворений 1956–2014 годов, блестяще переведенных Герасимовой, с комментариями самого Венцловы, и тщательно подобранные архивные фотографии, и многочисленные материалы, дающие более полное представление о нем. Ведь благодаря мудрому замыслу, талантливому и добротному его воплощению, теперь можно ближе познакомиться с литовским мастером, лишенным в 1977 году советского гражданства; прочитать его автобиографию и изучить материалы, иллюстрирующие ее, – воспоминания, интервью, письма.

Томас Венцлова. Metelinga: Стихотворения и не только / Пер. и сост. А.Г. Герасимовой. – М.: Пробел-2000, Umka-Press, 2017. – 244 с.

Письма хотелось бы выделить особо. Они адресованы Наталье Трауберг, известному переводчику, эссеисту, мемуаристу. С 1957 года она часто общалась с Венцловой и, по его словам, оказала на него огромное влияние. «Помимо того что Наталья Трауберг была большая красавица, она была необычайно одарена как блестящий переводчик и дивный собеседник. Именно она познакомила меня с религиозной проблематикой – начиная от святого Франциска и Фомы Аквинского», – пояснил Венцлова роль Трауберг в своей жизни в кратком комментарии для «НГ». В этих письмах из эмиграции к «Божественной Натали» (как называет автор адресата) много юмора, сплошные цитаты из Лескова, из Ильфа и Петрова, и открывают они читателю совершенно новую грань его личности. В них, опять-таки снабженных комментариями, масса деталей – и быта, и бытия, включая подробности академического существования. И главное – видна интенсивность духовной и интеллектуальной жизни Венцловы. Короче говоря, слагаемые его творческой мастерской.

А переводчик Венцлова искусный. Переводил на литовский язык Ахматову, Пастернака, Бродского, Мандельштама, Хлебникова, Элиота, Бодлера, Лорку, Рильке, Одена, Войтылу, Милоша и других поэтов мировой величины.

Бродский говорил, что поэтический стиль (сознание и дикция) Венцловы «густо замешан на христианской этике». Опубликованные стихи, к примеру, «Старшему поэту», обращенные к отцу, Антанасу Венцлове, «Стихи о друзьях», посвященные поэту и диссиденту Наталье Горбаневской; «Памяти поэта. Вариант», с пометкой «Осипу Мандельштаму» наглядно иллюстрируют это высказывание.

Венцлова однажды сказал: «В поэзии я ценю сдержанность, вкус, точность, внутреннюю логику, обдуманную композицию, техническую строгость и изобретательность, которые, конечно, не должны демонстрироваться специально». И действительно, издание доказывает, что поэт изначально ориентировался на русскую традицию акмеизма, которой он остается верен и по сей день.

Перефразируя Бродского, своего именитого друга и соратника, литератор заканчивает приведенное в сборнике стихотворение «Предыстория» следующим: «Чтобы лишь благодарностью отвечал неизменно,/ даже когда тебя цензор-время привычным жестом/ вычеркнет к черту из текста, освобождая место». Книга «Metelinga: Стихотворения и не только» убеждает, что цензор-время не сможет так запросто вычеркнуть Томаса Венцлову из истории.