И мясо с барбарисом

Живу в стране Советов. Фото Владимира Захарина

В Северной столице

Иду себе проспектом Невским,

Поговорить, конечно, 

не с кем…

Гуляю в городе чужом

С увековеченным чижом.

Здесь монументы и колонны

Каналов строгих берега,

Сей град знавал царей короны,

Преодолел напор врага.

Вся та имперскость 

городская,

Тревожа или слух лаская,

Ведет к дворцам и площадям,

К былым владыкам и вождям.

На службу в суд идет 

подъячий,

В саду старушка с малышом,

За мной подался пес бродячий,

Мясным прельщенный 

беляшом.

Здесь ветер властвует 

балтийский.

И в каждом доме свой размах,

Где архитектор италийский,

А камень пудожский 

в стенах…

Я обожаю эти формы,

В них устремленность 

и азарт;

Перестоят любые штормы

И классицизм, и авангард.

Да, не всегда тепло и сухо.

Века, как будто реки вброд,

Преодолел и стойкость духа

Являл здесь питерский народ.

Так целый день прогулка 

длится

По нашей Северной столице;

И с Пушкиным накоротке

Я вел беседу в кабаке.

Перфекционист

Я выкладываю камни,

Чтоб достигнуть 

совершенства:

Формы, прочности и цвета.

И слова я составляю,

Чтоб достигнуть идеала,

И на улице я вижу:

Сверху сыплются на город

Безупречные дождинки.

Вот малыш – венец 

творенья,

Всех к себе располагает

Восхитительной улыбкой.

Вот девица в рваных джинсах,

Чтобы парень через дыры

Ножки нежно целовал…

Вот прохожие с зонтами,

Те сцепились, раскрутились,

Словно шестерни в Биг Бене.

Всех в восторг приводит 

солнце

Геометрией разлета

Розовеющих лучей.

Кафе поэтов

Живу в стране Советов,

Хожу в кафе поэтов;

Там винный бар с Борисом

И мясо с барбарисом.

Там колбаса без сои

И кофе натуральный,

За черной полосою

Ход белой, иль нейтральной…

Должна издаться книга:

И гонорар обещан.

Любовная интрига,

Все чинно, без затрещин...

Вверху мужи почтенные

Большой страной 

прочтенные,

Но сей порой вечерней

Им будет не до черни…

У нас своя компания,

Своя гениомания.

Держу для заклинания

Пять фиг в своем 

кармане я.

В кафе поэтов людно,

Вольготно и уютно.

Там выбор вин отменный,

И дух царит пельменный.

Там все легко и просто,

Звучат стихи и тосты,

Летают рюмки, блюдца,

О лбы поэтов бьются.

Для каждого пиита

Стол цвета чароита,

И винный бар с Борисом,

И мясо с барбарисом.

Дорога к одиночеству

Снуют стрижи, 

над пышным лугом рея,

Шмели и пчелы трудятся

здесь рьяно

И в стрельчатых соцветиях

кипрея,

И в зонтичных головках 

валерьяны.

Продлится жизнь, падет 

лучей тренога –

Каким был день, 

и не запомнишь толком,

Но экзистенциальная тревога

Напомнит вдруг о бытии 

недолгом…

Всяк жизни смысл находит

сам, и сам же

Обслуживает принятые 

смыслы;

В мазуте ль слесарь, 

трубочист ли в саже,

Бухгалтер ли, обиженный 

на числа.

У рыбы возраст соразмерен 

весу,

А тут и вес, и возраст – 

все пустое.

В идущих к цели мало 

интереса,

Кто под какой останется 

верстою.

Жизнь при сейчас, иль при 

царе Горохе

Трудна, но надо продержаться

бодро

И радоваться каждой малой

крохе,

Упавшей, может быть, 

по недосмотру…

Потенциал возможностей 

иссякнет

И к одиночеству откроется

дорога.

Пчела в тумане утреннем

озябнет,

Тут будет ей нужна твоя 

подмога.

Не слышно гвалта 

в опустевших гнездах,

Здесь нет вопросов, как и нет

ответа…

Жемчужный свет, дождем

промытый воздух –

Все говорит о середине лета.

Дорога к одиночеству 

безмерна,

Все мнимое исчезло 

постепенно;

На ней видна людская суть 

и скверна,

Явившись в полной мере 

откровенно.

Скупа в повествовании 

баллада,

В ней безучастной делается

лира.

…Наверно, старцу ничего 

не надо,

Его уход и есть отказ 

от мира.