Валерий Масленников
В конце 80-х идеи перестройки и обновления КПСС были оттеснены на второй план радикальными демократическими лозунгами. На митинге в Лужниках, июнь 1989 г.
Фото Сергея Королева
В СТАТЬЕ "Упущенные возможности" Владимир Лысенко - один из организаторов "Демократической платформы в КПСС" - изложил свою точку зрения на события, которые происходили 10 лет назад, накануне последнего съезда КПСС. По его мнению, целью сторонников "Демократической платформы" было "коренное реформирование КПСС, превращение ее в социал-демократическую партию парламентского типа", а для этого необходимо было на съезде расколоть КПСС и создать на ее основе две партии, что послужило бы началом реализации в стране действительной многопартийности.
Допускаю, что в рядах "Демократической платформы в КПСС" было достаточное число сторонников такого хода развития событий. Но многие коммунисты, выступавшие за демократизацию партии, имели другую точку зрения. Могу уверенно судить об этом, так как сам был активным участником этих событий.
К 1989 г. стало ясно, что перестройка в стране, начатая Михаилом Горбачевым, захлебывается. Основным виновником этого были консервативные силы в КПСС, ее партийная номенклатура. В то время КПСС - по Оруэллу - состояла из двух частей: "внутренней партии" (центральные, республиканские, городские и районные партийные органы) и "внешней партии" - первичных партийных организаций и рядовых коммунистов. "Внутренняя партия" благодаря принципу "демократического" (а фактически бюрократического) централизма имела возможность проводить свою политику, практически не прислушиваясь к "внешней", а просто командуя ею.
Основной целью демократизации в КПСС была необходимость исключить из практики работы партии принцип "демократического централизма", что позволило бы сменить консервативное руководство КПСС и обновить его. Для достижения этой цели было необходимо разработать и принять новый Устав КПСС. Мне известно, что в одной лишь Московской городской партийной организации было разработано более 20 проектов Устава, представленных в ЦК и МГК КПСС. Среди них были проекты, предложенные парторганизацией МГУ, партийными организациями учреждений АН СССР, 3-й цеховой парторганизацией ЦНИИ химии и механики и т.д. В ЦК и МГК был направлен и проект, разработанный мною.
В процессе работы над Уставом мне удалось познакомиться с авторами различных проектов, со многими сторонниками демократизации КПСС. И я могу с уверенностью сказать, что мыслей о расколе КПСС и создании на ее основе двух партий у большинства из них не было. Для меня лично было очевидно, что раскол КПСС мог бы послужить толчком к распаду Советского Союза, так как именно она была тем становым хребтом, на котором держалось единство страны. Поэтому я с изумлением прочел у Владимира Лысенко: "Была упущена уникальная возможность, разделив КПСС, создать двухпартийную систему в нашей стране, как это было сделано, к примеру, в 1989 году в Венгрии". Далее автор замечает:
"История не знает сослагательного наклонения, но нельзя не сказать о том, что раскол КПСС в 1990 году мог бы иметь следующие последствия:
- во-первых, резко ослабил бы реакционный потенциал КПСС и способствовал маргинализации коммунистической части партии;
- во-вторых, мог бы способствовать более эволюционному реформированию власти: от КПСС к социал-демократической партии и дальше вправо;
- в-третьих, как следствие, позволил бы избежать катаклизмов, подобных августу и декабрю 1991 года, приведших к радикальной смене власти и распаду Советского Союза...".
Во-первых, с логикой у автора не все в порядке. Третий пункт никак не является следствием первых двух. Во-вторых, всего, о чем автор пишет в сослагательном наклонении, не было бы вовсе, поскольку "радикальная смена власти и распад Советского Союза" начались бы сразу после решения съезда КПСС о разделе партии. Автор упрекает Михаила Горбачева, Александра Яковлева, Эдуарда Шеварднадзе, Евгения Примакова в том, что они, сочувствуя реформистским настроениям сторонников Демплатформы, "побоялись пойти на раскол КПСС". Да как они могли это сделать, если на съезде из пяти тысяч делегатов только около ста поддерживало идеи Демплатформы? Заяви названные лидеры партии о своей поддержке раскола КПСС, они бы тут же на съезде были исключены из партии, и вся демократия на этом бы кончилась. А обращение к тем 40% членов КПСС, которые, по некоторым данным, поддерживали Демплатформу, могло привести к гражданской войне, чего резонно опасался Горбачев.
Конечно, дальнейший ход событий показал, что КПСС все-таки распалась, а СССР развалился. Было ли это исторической неизбежностью? Думаю, что нет. КПСС можно было демократизировать, тем самым сохранить страну и начать более осмысленные реформы. Для этого сторонникам Демплатформы нужно было не стремиться создать собственную партию, а попытаться противодействовать реакционным силам внутри КПСС. Согласен с Горбачевым, который заявил ("НГ", 18.03.2000), что "все попытки реформировать партию сверху ни к чему не привели". Но если бы он вместо попыток реформировать партию с помощью партаппарата попытался опереться на рядовых коммунистов и первичные организации, безоговорочной поддержкой которых пользовался в первые годы перестройки, то смог бы установить демократию в партии. Именно это ему надо было стремиться сделать, а не бороться с КПСС, объявляя демократию в стране, долгие годы жившей при тоталитаризме, что в итоге привело к тому, что мы сейчас имеем. Если бы удалось установить демократию в КПСС, если бы ее новые лидеры покаялись перед народом в тех бедах, которые повлекла за собой власть большевиков (и не надо было этого бояться, как не побоялся Папа Римский недавно покаяться за грехи Церкви многовековой давности), мы могли бы сейчас под руководством КПСС строить рыночную экономику и каждый год улучшать жизнь населения. Но, к великому сожалению, Горбачев не смог стать нашим Дэн Сяопином, а развитие нашей страны не пошло по пути Китая.
Теперь по поводу сегодняшней многопартийности. Наверное, нужно согласиться с автором, что в стране, по существу, создана квазимногопартийность, так как большинство партий у нас принадлежит к вождистскому типу, и уход лидера или потеря им популярности ведет к неизбежному распаду таких партий. Еще более определенно высказался Виталий Третьяков ("НГ", 18.03.2000): "Многопартийность в нашей стране еще не востребована самим обществом и властью. Партструктуры создаются под выборы как механизм манипулирования, а после выборов отбрасываются за ненадобностью".
Говоря о будущем развитии многопартийности, Владимир Лысенко пишет: "В феврале прошел учредительный съезд движения "Единство", на котором было официально провозглашено, что "глава государства должен опираться на партию власти". Но мы это уже проходили, и возврат к прошлому маловероятен". Действительно, есть опасение, что если новая партия на основе движения "Единство" будет создана на бюрократической основе, то ее в конечном итоге ждет судьба движения Виктора Черномырдина "Наш дом - Россия". Но если партия будет создана на демократической основе, если после широкого обсуждения будет принята программа, реально отражающая интересы народа, а ее лидером станет президент страны Владимир Путин, который и будет проводить партийную программу в жизнь, то эта партия имеет все шансы на долгую жизнь. При таком развитии событий новая партия может получить на следующих парламентских выборах более половины голосов избирателей, а многие из нынешних партий прекратят свое существование. Для тех, кому была выгодна квазимногопартийность, это будет политической смертью. Для большинства же населения важна не многопартийность как самоцель, а формирование такой политической силы, которая, наконец, возьмется за возрождение России. А по мере движения по этому пути может естественным образом сложиться и многопартийность.
