Вячеслав Малахин "РОМАН с Хрущевым, кончившийся ненавистью" - так озаглавлен материал Дмитрия Косырева, написанный в форме "интервью с самим собой" и содержащий, в частности, оценки фигуры Н.С. Хрущева. Герой этой публикации - дед журналиста Дмитрий Шепилов, в середине 50-х гг. короткое время занимавший высокие партийные и государственные посты, а ныне практически забытый. Такова, впрочем, судьба многих политиков, и не только в нашей стране. Многие ли сейчас помнят, к примеру, секретарей ЦК КПСС Константина Катушева и Федора Кулакова, которые - соответственно в начале и середине 70-х гг. - считались реальными преемниками Брежнева, или таких зарубежных политиков, как Спиро Агню, Дэн Куэйл (вице-президенты США), Эдит Крессон (премьер-министр Франции)? Трудно политику второго плана выдержать сравнение с государственным деятелем мирового масштаба. Ведь с именем Хрущева неразрывно связаны такие понятия, как "оттепель", "мирное сосуществование", "целина", "космос". Он был на равных с Эйзенхауэром и Кеннеди, Аденауэром и Эрхардом, де Голлем, Макмилланом, Неру, Сукарно, Тито... "Провальный руководитель государства", "не способный управлять страной", - говорит о нем автор. Но тогда непонятно, как же Хрущев целых одиннадцать лет стоял у руля одной из двух сверхдержав. Не говоря уже об исторических заслугах Хрущева в развенчании сталинизма и освобождении миллионов людей из ГУЛАГа, а также посмертной реабилитации жертв террора.
Есть в "интервью" и ряд существенных неточностей и искажений.
Во-первых, в 1954-1957 гг. Хрущев являлся первым секретарем ЦК КПСС, а не "премьером". На должность Председателя Совета Министров СССР он был утвержден на сессии Верховного Совета СССР в 1958 г., а до этого главой советского правительства являлся Н.А. Булганин.
Во-вторых, с Мао Цзедуном Хрущев познакомился еще в феврале 1950 г., в бытность первым секретарем МГК ВКП(б), когда тот приезжал в Москву для подписания советско-китайского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В октябре 1952 г. во время XIX съезда ВКП(б) вождь китайских коммунистов сидел в почетной ложе Большого театра между Сталиным и Хрущевым (эти кадры кинохроники часто мелькают в последнее время на ТВ). Во время первого официального визита советской партийно-правительственной делегации во главе с Хрущевым в Пекин первый секретарь ЦК КПСС и председатель КПК встречались как старые знакомые и друзья. В 1962 г., после заметного ухудшения советско-китайских отношений, никаких личных встреч между Хрущевым и Мао Цзедуном не было. Разрастание конфликта вплоть до вооруженных столкновений на границе произошло уже после смещения Хрущева.
В-третьих, в военном мундире Хрущев появился в мирное время лишь один раз - по случаю 20-й годовщины начала Великой Отечественной войны, и этот факт говорит только о его личной скромности, как, впрочем, и нежелание делать из своих семейных праздников подобие царских пиров с участием всей партноменклатуры.
В-четвертых, относительно второго места Д.Шепилова в советской партийно-государственной иерархии. Не подлежит сомнению, что и при Сталине (в последний год его жизни), и при Хрущеве этот политик занимал очень высокие должности, но быть вторым лицом в СССР он все-таки не мог. Главные редакторы "Правды" или министры иностранных дел в ранге кандидатов (а не полноправных членов) Президиума (Политбюро) ЦК КПСС не становились ни вторыми, ни тем более первыми. Нет поэтому ничего удивительного в том, что Шепилов не упомянут в мемуарах Хрущева.
Как говорил Анастас Микоян, "и при социализме бывает борьба за власть", а логика политической борьбы такова, что неизбежно на одной стороне оказываются победители, а на другой побежденные. И получилось так, что "либерал и демократ" Шепилов потерпел поражение, поставив в критический момент истории не на ту карту и избрав позицию, не отвечающую требованиям времени.
Что касается дальнейшей судьбы обоих партийно-государственных деятелей, то тут, безусловно, я согласен с Д.Косыревым, что судьба по крайней мере одного из них - отца оттепели и реформатора Никиты Хрущева - сравнима с шекспировской драмой. Подобно королю Лиру, он оказался предан своими соратниками и подвергся унижениям и остракизму вплоть до фактической изоляции и запрета на упоминание его имени даже после преждевременной смерти. Дмитрий Шепилов, отстраненный от власти в 50-х гг., пережил Хрущева на четверть века и ушел из жизни в середине 90-х одним из последних кремлевских могикан-долгожителей.
