Марина Волкова
Политики делятся на две группы. Одни создают реальность - на уровне генерирования и осуществления идей или же банального интриганства. Другие живут под ее диктовку - осознанно или нет, но только реагируя на события, происходящие не по их вине. И любой глава государства, являясь политиком номер один, хотя бы в силу собственного "психологического состава" относится к одной из двух категорий.
Михаил Горбачев - президент СССР - был типичным представителем второй группы, как в случае с проигранной холодной войной и распадом социалистического "пространства", так и в плане "преодоления" внутригосударственных трудностей, закончившихся его отставкой. Борис Ельцин - бывший президент России, - напротив, относится к первой группе. Его способностям обращать в реальность самые фантастические идеи еще долгое время не найдется конкурентов. С Владимиром же Путиным, наследие которого определили именно эти два человека, в силу исторических причин или личного творчества наставив "флажков" и серьезно сузив президентское жизненное пространство, все несколько иначе.
За два года, которые он возглавляет государство, тема феномена Путина-президента, а соответственно и личностной единицы себя все еще не исчерпала. И доказательство тому - по-прежнему фантастические рейтинги. Помимо немотивированной любви - простой поддержки, выражающейся в желании еще раз проголосовать за Путина на следующих президентских выборах и зашкаливающей за 70%, 59% россиян, по данным ФОМ, ни разу не испытали разочарования в каких-либо его действиях.
Корни "скромного обаяния Путина" искали всюду - с кем только его не сравнивали. Сначала, естественно, с Ельциным, который его и "назначил" президентом. Потом с Горбачевым, с которым у Путина были схожие "исходные данные" (усталость страны от старой элиты и выдвижение человека из действующей среды, но со вторых ролей), а также "внешние угрозы" (стремление Запада к "расширению"). Дальше был Сталин с определяющей ролью правоохранительных органов и склонностью к тоталитаризму. Когда закончились политики нынешнего столетия, пошли по царям. Последняя мода - сравнивать Путина с Александром II, который начал все возможные реформы: от земельной, включая отмену крепостного права, и судебной - до военной и образовательной. Чуть раньше Путина сопоставляли с Петром I - питерским реформатором, резко развернувшим Россию на Запад. Не обошли вниманием и Ивана III, первого российского государя, собирателя земель после татаро-монгольского ига и умелого дипломата.
И на всех Путин оказался похож. Возьми любую другую знаковую личность - и черты ее обнаружатся у нынешнего президента. "Президент в России - больше, чем президент", - сказал во время инаугурационной речи Путин. И, в общем-то, за два года доказал, что президент в России - собирательный образ, чем больше он сумеет совместить несовместимого, тем успешнее с точки зрения народной любви окажется его правление. Если совсем упростить путинскую формулу президентства в России и перевести ее на бытовой уровень, глава государства должен одинаково хорошо смотреться и в телогрейке, и в костюме от Brioni. Причем эта формула неоднократно срабатывала и на политическом уровне. Чем не "телогрейка" - принятие старого нового гимна или обещание сохранить Ленина на его месте, и чем не "костюм от Brioni" - либеральные экономические реформы? И именно столь разнообразный "гардероб" позволяет Путину, не жертвуя рейтингом, идти вразрез с общественным мнением. Как это было в случае с настойчивым флиртом с Западом или же отношением к смертной казни.
Недаром претензии россиян к Путину не носят принципиального характера. По данным ФОМ, президентом недовольны лишь за то, что он во время гибели "Курска" отдыхал в Сочи и слабо поддержал российских спортсменов на американской Олимпиаде. У сограждан имиджевые претензии к их правителю, может, даже какие-то родственные - судя по названным ситуациям, его обвиняют в недостаточной эмоциональности. И ничего политического (даже Чечня находится почти в пределах статистической погрешности), хотя все два года путинского президентства одни ждали, что он явит чудо, другие предрекали кризис.
Ни того ни другого не произошло. Попытка (удачная или нет - второй вопрос) выстроить в России нечто логичное, поэтапное, выверенное, а главное - с конкретной целью, за два года, безусловно, предпринята. И в эту логику даже при желании можно вписать и "удушение свободы слова", и "военные преступления в Чечне", за которые Путина и больше всего хлещут по щекам. Но, похоже, смысловое наполнение подобной попытки всерьез мало кого волнует. Предложи Путин сейчас "дорогим россиянам" нечто фантастическое, невообразимое - если надо, простят, поймут и будут его любить с той же силой процентов 70 сограждан. В отсутствие разрушенного в России понятия, что такое хорошо, а что такое плохо, Путин воспринимается почти как некий светлый символ, который плохого не посоветует. А это почти полностью развязывает ему руки - хочешь, плыви по течению, хочешь, твори жизнь свою и народную.
И президент, похоже, это понимает. По крайней мере речей о зыбкости народной любви, которые он произносил еще год назад, больше себе не позволяет. Мало того, Путин ведет себя так, как будто и сам он вечен в качестве президента. При той динамике изменений, которая наблюдается в мире особенно после 11 сентября, российский президент сохраняет вполне славянскую скорость принятия решений. Хотя два года - это вообще-то половина президентского срока. Но вряд ли он будет единственным. По крайней мере у Путина "кризиса середины президентской жизни" не наблюдается. И у России тоже.
