Лина Якушевич
Позавчерашняя поистине апокалиптическая картина рушащегося жилого дома в Санкт-Петербурге лишний раз дает повод поговорить о "проклятии", связанном со всей историей этого города.
Ученые, между прочим, утверждают, что как раз по знаменитому Невскому проспекту проходит геологический разлом, из которого сочится и расползается по городу опасный для физического и психического здоровья газ радон, что само место, на котором позже был построен город, считалось "гиблым" среди племен, населявших эти земли. Если это так, то страшные легенды, связанные с Петербургом, получают научное обоснование. А легенд у него за 300 лет жизни скопилось великое множество.
В другое время наивная, написанная плохоньким языком книжка "Таинственный Петербург. Легенды Северной столицы" прошла бы и незамеченной. Так, купить на одном вокзале и выбросить на другом. Но теперь другое дело. Теперь все, что связано с Питером и питерцами, поневоле несет в себе еще и политический подтекст. Тем более на фоне сегодняшних слухов о том, что столицей России опять может стать Санкт-Петербург.
И если бы в стране по-прежнему действовал Главлит, не исключено, что цензура изрядно поработала бы над текстом, а то и вовсе запретила бы эту книжицу. И вряд ли помогла бы ее автору фраза, написанная в конце записок: "Петербургу - с любовью".
"На него накликали беду и восхваляли, пытались разрушить и спасали, предрекали гибель и поклонялись, проклинали и молились на него. И добрые, и недобрые пророчества подтверждают: Санкт-Петербург можно любить или ненавидеть, но невозможно быть к нему равнодушным", - пишет автор. Сам-то он, судя по всему, особой любви к Питеру не испытывает, но, как всякий человек, пристрастен к нему. Образ города как в широко известных, так и в откровенно доморощенных легендах, пересказанных в книге, предстает читателю мистическим и зловещим. Вот предсказания Красной луны: "И горы возвысятся на костях людских... И вода станет метить бедой камень. И люди... почуют вкус многих бед..." А вот пророчества странника Блаженного Никиты: "Запутанный город. Загубленные души и замутненные помыслы по его улицам витают..." Или вот легенда о кровавом камне Атакане, который лежит на дне Невы и постоянно требует жертв. Или миф о Вещем Полыме, который оставляет на зданиях надпись "Зрю огнь", предупреждая людей о страшных пожарах. Или египетские сфинксы - "злая загадка, молчаливая смерть" и питерская ведьма по прозванию Траурная Букентица. И даже безумная гипотеза о том, что сам Эдгар По искал в Петербурге одну из сокровенных Сивиллиных книг древних пророчеств, а потом написал свой знаменитый рассказ "Маска Красной смерти", в котором посвятил городу строки: "И в миг, когда в пучину канут останки города того, с престолов силы ада встанут, приветствуя его..." И, наконец, безуспешные поиски загадочной "Инкеримаанской заповеди", предсказывающей судьбу Петербурга, где сказано, что у города "три терзающих беды": злая вода, неукротимые огненные вихри, мор и голод.
"Так будет продолжаться, пока белокурая всадница на белом коне с тремя цветками не объедет трижды вокруг города и не возвестит: "Терзающим город бедам конец!" Вот и думай после этого, переносить столицу в Питер или нет. Впрочем, бред про всадницу - это что ни говори, а своеобразный рецепт по распроклячиванию города. Он вполне может пригодиться накануне празднования 300-летия Петербурга. Этот рецепт тем более не лишен резона, если учесть укоренившееся среди нынешних петербуржцев мнение: городом реально правят женщины. Судите сами.
На роль белокурой всадницы сегодня идеально подошла бы Людмила Нарусова. Тем более в одном из последних своих интервью вдова бывшего мэра этого города, а ныне главный редактор "Общей газеты" так и заявляет: "Мои амбиции - очистить Петербург от скверны". Кроме нее спасением Петербурга могла бы озаботиться жена нынешнего губернатора Яковлева Ирина, которую, по слухам, некоторые питерские бизнесмены называют просто Мамой. Или жена полпреда Черкесова Наталья Чаплина, издатель газеты "Час пик" и глава информагентства "Росбалт". На худой конец это могла бы сделать и сама Наталья Батожок, председатель комитета по подготовке и проведению праздника. Да мало ли в Питере подходящих дам! Можно, например, нижайше попросить проехать на коне президента "Клуба деловых женщин Петербург-Нева" Наталью Зеленскую или ректора Петербургского университета, крупного специалиста по русскому языку Людмилу Вербицкую. Впрочем, для этой великой миссии есть и еще одна достойная леди, блондинка, между прочим. И ничего предосудительного в этом нет - обычное общественно полезное мероприятие. Ведь Петербург в отличие от Москвы - город-мужчина, как писал Гоголь, "разбитной малый", значит, снимать с него проклятье должна женщина.
То, что это проклятие действительно существует, факт очевидный. И дело даже не в мифах и легендах, рассказанных автором. Петербург был проклят самими людьми, когда на его строительство были насильственно согнаны сотни тысяч крестьян, солдат и ремесленников, которые закладывали на болоте каменные фундаменты будущих дворцов (особым указом Петра I во всей остальной стране предписывалось строить только деревянные здания). Сколько народу там погибло - неизвестно, но и теперь жива память, что город стоит "на крови и костях". А что писали о нем наши классики? Достоевский: "А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизлый город?.." Аксаков: "Первейшее условие освобождения русского народа заключается в том, чтобы от всего сердца и всей душой ненавидеть Петербург". Хармс называл его "Летебург", т.е. город Леты, реки забвения. Символист Андрей Белый, которого теперь называют гениальным русским пророком, считал, что Петербург - не "окно в Европу", а окно в четвертое пространство, "в обиталище демонических сил". Даже Пушкин наряду со знаменитыми строками "Люблю тебя, Петра творенье..." написал своего "Медного всадника" - поэму о городе, который подавляет и унижает человеческую личность.
Наивно думать, что все эти проклятия никак не повлияли на судьбу Петербурга. Он всегда воспринимался как апокалипсический город. По сути, он такой и есть, и постоянно сам об этом напоминает. Город природных и человеческих катаклизмов. Коммунисты называли его "колыбелью трех революций", но он был колыбелью еще более великого и ужасного - здесь раздваивалась судьба России. И если Москва, даже без ее столичного статуса, всегда считалась сердцем страны, то Петербург - ее ум. Полагающий, что он по-западному холодный и изворотливо-рассчетливый, на самом деле он по-азиатски безрассудный. Трудно ведь сохранить рассудок в "чертоге страха", хотя и есть поговорка "Питер страхом не сломить". Как, впрочем, и Россию, которая и 300 лет назад стояла на пороге великих перемен, и в начале прошлого века, и сейчас. Как сказал Петр Чаадаев, который очень любил Петербург, "Россия - это особый мир, покорный воле, произволению, фантазии одного человека - именуется ли он Петром или Иваном, не в том дело: во всех случаях одинаково - это олицетворение произвола".
