Александр Гусев Проект Концепции долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года (далее – Концепция), пожалуй, первый в истории постсоветской России документ, показывающий стратегию развития страны в социальном, отраслевом, региональном, внешнеполитическом аспектах. Появление этой «управленческой инновации» связано с поручением президента РФ. Кроме того, 17 лет жизни без четкого ответа на вопрос «Куда идет страна?» в конечном счете начинают раздражать. Сохраняющаяся благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура на углеводороды и усиление государственной власти стали необходимыми и достаточными условиями для появления документа, дающего ответ на поставленный вопрос.
На разработку Концепции у чиновников МЭРТа ушло больше года. Формирование подобного рода документов не предполагает широкого формата их предварительного обсуждения с представителями бизнеса, гражданского общества и осуществляется глубоко в недрах аппарата. Чиновникам лучше знать, куда идет страна. Кроме того, в ходе межведомственного обсуждения Концепции разработчики оказались маловосприимчивы к замечаниям и предложениям по усилению ряда положений этого документа.
В связи с этим хотелось довести до широкой общественности ряд существенных замечаний по Концепции, которые в публичных дискуссиях вокруг этого документа не затрагиваются.
Первое противоречие можно было бы обозначить так: инновационное развитие против «нефтяной иглы». Несмотря на провозглашенный инновационный путь развития, в Концепции красной нитью проходит экстенсивная эксплуатация добывающего комплекса и задача обеспечения лидерства России в поставках энергоресурсов.
Российская практика показывает, что «легкие» экспортные деньги, раздувающие национальную экономику, никак не стимулируют бизнес к внедрению инноваций. Деньги перестают быть дефицитным ресурсом. Чтобы их заработать, нет необходимости развивать внутреннее производство и конкурировать с иностранными товарами. Избыток экспортных денег снижает актуальность их экономии, в том числе и за счет инноваций. И кто же даст гарантию, что экспорт нефти и газа обеспечит России беззаботную жизнь через 12 лет, когда в развитом мире уже сейчас высокими темпами идут программы по использованию альтернативных источников энергии? Разработчики Концепции не дают ответа, как можно сочетать «легкие» деньги и высокие потребности бизнеса в инновациях, и, конечно, слишком оптимистично оценивают долгосрочный спрос мирового рынка на российские энергоносители.
Во-вторых, хотели того разработчики Концепции или нет, но в документе просматривается явная тенденция к имитация Советского Союза. Установленный Концепцией вектор развития национальной конкурентоспособности повторяет путь развития СССР: минимум внимания гражданскому сектору и фокус на сектора, весьма далекие от гражданских рынков инновационной продукции (ракетостроение, самолетостроение, судостроение, атомный комплекс). Опыт Советского Союза показал, что подобная траектория развития экономики в долгосрочной перспективе нежизнеспособна. Зачем же наступать на старые грабли?
На сегодняшний день в России, переполненной долларами и евро, нет собственного производства такой инновационной продукции массового потребления, как аппараты мобильной связи, компьютеры, цифровые видеокамеры. По оценкам РИЭПП, доля инновационной продукции отечественного производства на внутреннем рынке составляет менее 25%. В случае неблагоприятной мировой конъюнктуры на энергоносители у России не будет денег даже на китайские флешки и стране грозит повторение товарного дефицита 1991–1993 годов.
В-третьих. В Концепции фактически заложен принцип сохранения status quo регионов. Среди основных задач фигурирует преодоление дифференциации регионов и сбалансированное развитие страны. Однако расчеты, проведенные в РИЭПП, показывают, что прогнозные темпы развития макрорегионов ведут не к выравниванию, а, наоборот, к углублению региональной неоднородности. Так, согласно оценкам РИЭПП, дисперсия душевого валового продукта по макрорегионам с 2006 года по 2020 год увеличивается более чем в 6 раз, что является чрезмерным уровнем дифференциации и свидетельствует о существенных недочетах в прогнозных цифрах.
Анализ изменения структуры макрорегионов в ВВП показывает, что предусмотренные в Концепции темпы роста валового продукта вообще направлены на ее консервацию. Центральный экономический регион в 2020 году по-прежнему будет оттягивать на себя 32% ВВП, а Центрально-Черноземный – только 3% ВВП.
И, наконец, в готовом документе не учитываются многие другие важные моменты. Конечно, нельзя учесть все факторы, определяющие стратегию. Однако непростительна ситуация, когда из рассмотрения выпадают глобальное изменение климата, охрана окружающей среды, развитие местного самоуправления, финансовые запасы Резервного фонда и Фонда национального благосостояния.
По сути, текущая версия Концепции – это имитация прогресса, это декларация недостижимых целей, это возврат к советскому прошлому. России это нужно?
Дарья Гармоненко 
