Андрей Петров Несистемная оппозиция учредила очередное объединение радикальных организаций. Однако немногочисленность нового движения «Солидарность», его пестрый состав и явные и скрытые внутренние конфликты дают экспертам основание считать: смысл политической деятельности несогласных уже давно заключается исключительно в самопереименованиях и организации провокаций под предлогом запретов своих маршей.
Учредительный съезд «Солидарности» сразу же выявил главные болезни, свойственные оппозиционному движению: разобщенность, отсутствие программы действий, малое количество сторонников при большом количестве начальников. В частности, у оппозиции так и не появилось лидера – вместо него несогласные предпочли избрать политсовет из 39 человек (при этом вставал вопрос о его расширении вовсе до 77 участников). Также делегаты съезда не смогли принять программу движения, отложив ее рассмотрение до весны следующего года.
По сути, уже этого достаточно для того, чтобы считать проект «Солидарность» несостоятельным. Поэтому как бы ни относиться к «остроумию» оппонентов Бориса Немцова, Гарри Каспарова и Маши Гайдар, звуки прозвучавшего перед пансионатом, где проходил съезд, похоронного марша – куда более точная характеристика перспектив нового движения, чем приватизированная в качестве гимна «Солидарностью» песня Виктора Цоя «Мы ждем перемен».
Политолог Дмитрий Орешкин делится своими наблюдениями за «Солидарностью»: «Здесь есть левые либералы – это бывшие яблочники; здесь есть правые – это бывший СПС; здесь есть отчасти национал-большевики, у которых вообще какая-то левацкая идеология. Это просто люди, которые┘ не поддерживают того, что происходит в стране». По мнению эксперта, именно из-за столь пестрого состава движение «нельзя назвать реальной политической силой». И все сводится к тому, что несогласные в очередной комбинации «получаются маргинальными».
Политолог Георгий Чижов, объясняя свои сомнения в перспективах «Солидарности», ссылается на имеющийся у оппозиции негативный опыт. «Мы помним неудачные издания – каспаровский ОГФ, который оказался на обочине политического процесса, коалицию «Другая Россия», которая тоже по большому счету исчерпала себя».
Собственно, само название новой структуры звучит странно. Пытаясь использовать в своих целях известный польский бренд, несогласные не могут похвастаться сплоченностью. Замдиректора Института социальных систем Дмитрий Бадовский констатирует: «У праволиберальных радикальных групп проблема лидерских разногласий – ключевая». Того же мнения, очевидно, придерживается и президент фонда развития общественных связей «Петербургская политика» Михаил Виноградов. Он считает, что «не очень понятны инструменты, с помощью которых «Солидарность» будет себя продвигать, и как движение будет объяснять те противоречия и конфликты, которые существуют в лагере праволиберальной оппозиции».
Но, кажется, несистемная оппозиция ничего объяснять не собирается. Вместо этого несогласные провели очередной марш несогласных 14 декабря. Без скандалов не обошлось и здесь. Еще по ходу подготовки обнаружилось, что несогласные торгуют местами в колонне рядом с лидерами (история нашумела в интернете: по 400 долл. за право идти рядом с Каспаровым). А прямо накануне мероприятия была предана огласке смета на проведение марша (причем оплата услуг ряда СМИ организаторам обошлась гораздо дороже изготовления атрибутики – соотношение примерно 1 млн. на 260 тыс.).
Если судить по интернет-ресурсам, освещающим акции оппозиции особенно тщательно, на выходных страна просто бурлила. Однако не только правоохранительные органы, но и сами граждане узнавали о том, что, оказывается, в их регионе прошли «массовые акции протеста», с удивлением. Так, только во Владивостоке оценка количества участвовавших в оппозиционном мероприятии была завышена его организаторами не в два или три, а в 10 раз!
Впрочем, наблюдатели не считают марши чем-то заслуживающим особого внимания. Георгий Чижов уверен: «Серьезной поддержки очередного марша ожидать и не приходилось. С чего бы вдруг? Вообще людей на марши несогласных выходило немного, этот раз не мог стать исключением. Нет оснований полагать, что их организаторов опыт чему-то учит». А генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов и вовсе утверждает: «Марш несогласных как технология, как форма мобилизации протестного электората себя исчерпал».
Несмотря на то что в Москве оппозиции предлагалось провести свое мероприятие рядом с Кремлем, на Болотной площади, несогласные предпочли несанкционированную акцию на Триумфальной. Можно предположить, что на просторной Болотной их немногочисленность сильно бросалась бы в глаза, а это отнюдь не в интересах радикалов. Организаторы марша явно рассчитывали наделать шума в центре города, создав неудобства для множества его жителей лишь для того, чтобы спровоцировать власти на жесткий ответ и подставить под него своих соратников.
