Станислав Королев На заседании секции «Глобальный мир» Форума-2020, которое прошло в Бальном зале Дома Пашкова, многие ведущие российские эксперты в области международных отношений отметили, что понятие «суверенная демократия» перестало быть только предметом внутренней российской дискуссии. На открытии недавней Генассамблеи ООН президент США Барак Обама говорил о том, что Америка слишком долго пыталась доминировать в определении истинности демократии. И что на самом деле каждая культура может порождать свою разновидность демократии.
Конечно, этим заявлением Обама наделал переполоху в российской оппозиции, которая, занимая проамериканскую позицию, не смогла перестроиться под новую администрацию Штатов с ее новой, почти пророссийской позицией по многим вопросам. Намного резче эту мысль на секции выразил Сергей Кургинян: «У американцев есть такое свойство, они своим друзьям ударяют ножом точно в спину, это у них фирменный стиль. Приехали госпожа Клинтон и Макфолл, и они точно этим ревнителям американских интересов здесь ножом в спину и ударили, сказав, что суверенная демократия – это то, что они поддерживают. И так будет всегда, потому что американцы хотят быть не со своими холуями, а с сильными. Поэтому быть американским холуем – вредно. Вот это должны все помнить – на примере суверенной демократии».
Журналист и политолог Максим Шевченко предположил, что «русский акцент» в заявлениях Обамы может быть связан с общим процессом поиска пути развития новой мировой системы: «Складывается ощущение, что контуры мира, в котором Россия могла бы существовать и будет существовать, еще ни в коей мере не устоялись. Наше будущее во многом зависит не только от наших оценок, но и от оценок, связанных с активной мировоззренческой политикой».
Шевченко пояснил, что у него есть стойкое ощущение повтора ситуации конца 80-х: «Происходит кризис, кризис явно зримый, кризис большого государства, кризис большой системы, меняется мир. США находятся в кризисе, всерьез говорят о кризисе доллара, доллар падает, ставя под сомнение Бреттон-Вудские соглашения, открыто обсуждается возможность отвязки нефти и энергоносителей от доллара, как от единственного способа их оценки. Все такие же разговоры, только чуть-чуть о другом, но примерно в такой же тональности были в 80-е годы, перед трагическим 91-м годом, который Владимир Путин назвал величайшей геополитической катастрофой ХХ века, перед крушением Советского Союза». Только теперь, как сдержанно заметил Максим, речь идет не о нашей стране, а о другой сверхдержаве. Возможно, осознание угрозы заставляет американцев искать новый путь.
Обозреватель Алексей Пушков тоже отметил изменение не только тона со стороны американцев, но и стиля в их внешней политике: «Да, содержание важно, но стиль тоже имеет большое значение. Мы же с вами понимаем, что если стороны встречаются в настроении взаимного неприятия – это одна ситуация, а когда стороны встречаются в попытке найти какие-то общие позиции – это все-таки немножко другая ситуация. Произошел сдвиг в американских приоритетах. Я не говорю о том, что американцы пересмотрели свои стратегические цели – нет, цели не пересмотрены. Стратегия национальной безопасности 1992 года продолжает действовать. Но приоритеты в рамках этой стратегии расставляются иначе. Например, для администрации Джорджа Буша было абсолютно принципиально разместить систему ПРО в Восточной Европе. Этого приоритета больше нет. Для Обамы, мне кажется, Восточная Европа – это вообще нечто не очень интересное. Он не совсем понимает, почему ей придавалось такое большое значение в прошлые годы».
Андрей Мельников