Алексей Богатуров В одном из сентябрьских выступлений министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заметил, что СНГ – это общий исторический ресурс России и других стран Содружества. Непривычная формулировка подводит к новой концепции отношений с уже не очень новыми независимыми государствами. До сих пор обрамляющих идей такого рода не было. 20 лет назад русская политическая мысль родила лозунг «цивилизованного развода», уже давно беспомощный по своей объяснительной способности. Западные коллеги тоже не блеснули: они вязнут в страшилках о «неоимперских амбициях» Москвы, сытно кормясь от них и не желая новаций. Теперь наконец придуман более реалистичный и понятный, хотя тоже многозначный образ общего исторического ресурса.
Прежде всего эта формула подразумевает признание значимости факта длительного и тесного сосуществования бывших советских республик, хотя значимости в основном исторической. С одной стороны, указание на совокупность позитива и негатива общегосударственного прошлого, с другой – отсутствие замаха на общегосударственное будущее. Причем последнее не перечеркивает шансы будущего СНГ в одной из интеграционных форм. Ведь нигде в мире, за исключением Евросоюза, интеграция не предусматривает создание единых государств. В этом смысле СНГ отличается от ЕС, но вписывается в интеграционный опыт Северной и Латинской Америк, а также Тихоокеанской Азии.
Понятие общего исторического ресурса содержит и практически полезное указание на генетическое сходство экономических и политических процессов на пространстве СНГ. И снова разумная сдержанность: ностальгических намеков на их одинаковость нет, но есть кивок на подобие и аналогии. В самом деле по происхождению процессы одинаковы, а по развитию – нет. Россия идет по пути рынка и консервативной консолидации. К ее опыту тяготеют Казахстан и Азербайджан. Большинство стран Центральной Азии (кроме Киргизии), имея в виду найти свои формулы сочетания рынка с консолидацией, на деле дают соединение сверхсильного государства с предельно ограниченными элементами либеральных норм и формальных демократических процедур.
Киргизия и Молдавия живут особым ритмом. Первая преодолевает спазмы адаптации традиционного уклада к демократическим процедурам. Нестабильность второй уходит корнями в тройной раскол общества по базовой проблеме своего и чужого суверенитета: быть или не быть независимости Приднестровья, нужна или не нужна независимость самой Молдавии ввиду ее отношений с Румынией, а если не нужна, то значит ли это, что и Приднестровью она тоже не нужна.
Курьезный случай – Грузия, где авторитаризм Саакашвили, питаемый из зарубежных бюджетов, претендует не только на экономический либерализм.
По-своему уникален и опыт Украины с Арменией. Эти с трудом, но смогли отладить практику неоднократной мирной передачи власти от одной конкурирующей группы к другой через выборы. Эксперимент, который в такой мере больше никому в этой части мира пока не удавшийся.
Важная черта концепции общего исторического наследия – указание на наличие общего пула проблем пограничной безопасности. Некоторые государства наличие этой общности отрицают. Стоит указать на бесспорное обстоятельство: границы нынешних и бывших стран СНГ – и даже границы некоторых прибалтийских государств – имеют единое историческое и инструментальное происхождение. Их чертили произвольно и закрепляли силой или угрозами. С этой точки зрения Россия, Украина, Белоруссия, Молдавия, закавказские и центральноазиатские страны и, скажем, Литва – генетически породненные государства. Правда, родственники не всегда живут вместе. Породненность такого рода – не императив будущего развития, но это основание проявлять взаимную терпимость.
Идея общего исторического наследия содержит культурную составляющую. Она отсылает к преимуществам общего языкового пространства, которое поменяло конфигурацию, но еще несет потенциал обогащения не только культурной жизни государств бывшего СССР, но и их деятелей эстрады, кино, литературы, театра, музыки. Просторно или тесно последним в рамках своих «коренных этнических» аудиторий? Возможно, пора прагматично осмыслить шансы совместного использования выгод работы в рамках огромной говорящей и понимающей по-русски аудитории, пространство которой не ограничено государственными границами.
Новизна концепции в том, что впервые устанавливается логически объяснимое соотношение между ностальгическими эмоциями и рациональными расчетами в подходе к СНГ. Историю нельзя недооценивать. Но будущее строят, не только опираясь, но и отталкиваясь от нее. Общий исторический ресурс – это база опыта и прецедентных сравнений для уточнения стратегии последовательного, но осмотрительного, прагматичного и избирательного сближения по странам и областям сотрудничества.
