Алексей Портанский
Фото со страницы Василия Мельниченко в Twitter
О чем говорили и писали наши медиа на минувшей неделе? О недопуске нашей команды на Паралимпийские игры, о захвате горе-предпринимателем Арамом Петросяном отделения Ситибанка в Москве, о введении курортного сбора в некоторых регионах страны и, наконец, о неудавшемся тракторном марше кубанских фермеров на Москву, стартовавшем 22 августа. О последнем сообщали, впрочем, далеко не все СМИ. Между тем именно эта новость заслуживает первостепенного внимания и самого глубокого осмысления.
Напомню, что кубанские фермеры решили направиться в Москву, чтобы устроить пресс-конференцию в Химках, добиться встречи с руководством страны и рассказать об отъеме агрохолдингами арендуемых ими земель, о коррупции и рейдерстве местных чиновников и невозможности в итоге вести хозяйство в нормальных условиях. Фермеры были остановлены ОМОНом, их лидера – координатора движения «Вежливые фермеры» Алексея Волченко – обвинили в экстремизме, семьи всех участников подвергаются запугиваниям. Не обошлось без острых сцен противостояния с полицией. В результате Аксайский райсуд Ростовской области в спешном порядке вынес обвинительные решения в отношении 14 краснодарских фермеров – участников тракторного пробега в Москву – «за несанкционированную акцию, создавшую пробки на федеральной трассе «Дон», и беспорядки у придорожного кафе». И это, похоже, не конец обвинительной истории.
Россия – крестьянская страна, таковой она оставалась на протяжении большей части своей истории. Самые драматические события в ней были связаны с крестьянским и земельным вопросами: восстания Ивана Болотникова и Степана Разина в XVII веке, Кондратия Булавина и Емельяна Пугачева в XVIII веке, затем отмена крепостного права Александром II в XIX веке, самозахваты крестьянами земель после Февральской революции 1917-го, наконец, Октябрьская революция и лживый ленинский лозунг «Земля крестьянам», обернувшийся впоследствии новым закрепощением крестьян уже советской властью. Последнее сопровождалось страшными репрессиями против лучшей части российского крестьянства и небывалым разжиганием классовой ненависти в деревне.
Ярчайшее тому свидетельство содержится в главном учебном пособии по истории советского периода: «Особенно плохо было в тех районах, где бывшие кулаки и подкулачники сумели пролезть в колхозы на те или иные должности… Проникновение в колхозы бывших кулаков облегчалось тем обстоятельством, что в борьбе против колхозов они резко изменили свою тактику. Раньше кулаки открыто выступали против колхозов, вели зверскую борьбу против колхозных активистов, против передовых колхозников, убивали их из-за угла, сжигали их дома, амбары и т.д. Этим кулаки хотели запугать крестьянскую массу, не пустить ее в колхозы. Теперь, когда открытая борьба против колхозов потерпела неудачу, они изменили свою тактику. Они уже не стреляли из обрезов, а прикидывались тихонькими, смирными, ручными, вполне советскими людьми. Проникая в колхозы, они тихой сапой наносили вред колхозам. Всюду они старались разложить колхозы изнутри, развалить колхозную трудовую дисциплину, запутать учет урожая, учет труда. Кулаки поставили ставку (стиль оригинала. – А.П.) на истребление конского поголовья в колхозах и сумели погубить много лошадей. Кулаки сознательно заражали лошадей сапом, чесоткой и другими болезнями, оставляли их без всякого ухода и т.д. Кулаки портили тракторы и машины. Кулакам удавалось обманывать колхозников и проводить вредительство безнаказанно потому, что колхозы были еще слабы и неопытны…» («История Всесоюзной коммунистической партии /большевиков/. Краткий курс. Одобрен ЦК ВКП/б/. 1938 г. ОГИЗ. Госполитиздат. 1945. С. 302).
Можно ли представить себе больший уровень бреда и вражды, намеренно раздуваемой государством и правящей партией в отношении собственных граждан, единственная «вина» которых заключалась в неприятии колхозного строя и желании самостоятельно и независимо трудиться на своей земле?
С тех пор минуло более 80 лет, и те события кажутся уже далекой историей, которая, к сожалению, не очень знакома молодому поколению россиян. Сегодня на селе нет кулаков, но есть фермеры. Велико ли различие между первыми и вторыми? Чем добросовестнее и продуктивнее трудится нынешний фермер, тем больше он напоминает вчерашнего кулака или середняка своим отношением к земле, своему делу, результатам своего нелегкого труда. Конечно, у прежних терминов «кулак», «подкулачник» слишком плохая историческая коннотация. Но сути дела это не меняет. А изменилось ли за эти 80 лет отношение государства к «кулакам-середнякам-фермерам»? Формально да, но, судя по истории с кубанскими фермерами, вряд ли кардинально. И их история вовсе не единична. Достаточно вспомнить события в станице Кущевской в 2010 году и другие, им подобные. Есть ли выход?
Недавно американский инвестор Джим Роджерс, присматривающийся к России и Казахстану, заявил, что сельское хозяйство может заменить в будущем нефть для российской экономики. «Российское сельское хозяйство должно быть просто великой отраслью: у вас есть земля, есть мозги, есть климат, есть люди», – сказал он в интервью РБК. Замечательные слова, все в принципе верно (разве что по поводу мозгов требуется некоторое уточнение), и потому очень хотелось бы разделить оптимизм американского инвестора. Зарубежные ученые давно посчитали, что Россия способна прокормить не менее 1,2 млрд человек, то есть около 15% населения земного шара. Для этого необходимо самым серьезным образом модернизировать нынешнюю аграрную политику в России, заимствуя лучшие зарубежные образцы. Но начать придется в любом случае с крестьянского вопроса – за нас его никто не решит.
