Армии не хватает мобильности и высокоточного оружия

Фото Павла Сарычева\НГ-Online

Президент Владимир Путин продолжает уделять особое внимание военной сфере. На днях он провел ряд встреч с представителями оборонно-промышленного комплекса (ОПК), а вчера побывал в Минобороны, где на военно-практической конференции вместе с военачальниками и руководителями ОПК обсудил вопросы применения вооружения и военной техники (ВВТ) по итогам специальной операции в Сирии.

Подобные вопросы на мероприятиях с участием главы России, руководства армии и флота и ОПК в закрытом режиме регулярно обсуждаются как минимум два раза в год. Об эффективности применения ВВТ в Сирии подробно рассказал на итоговой коллегии главе государства в конце минувшего года министр обороны Сергей Шойгу. Но вчера у президента состоялась встреча с военно-промышленным лобби уже в открытом режиме.

Как уже писала «НГ» (см. номер от 26.01.18), недавно Путин подписал Государственную программу вооружений на 2018–2027 годы (ГПВ-2027). И, судя по всему, именно те ВВТ, которые хорошо показали себя в боевых действиях в Сирии, будут совершенствоваться при выполнении ГПВ-2027.

Говоря ранее о ГПВ-2027, президент поставил задачу сделать «особый акцент на оснащении войск высокоточным оружием (ВТО) воздушного, наземного и морского базирования, беспилотными ударными комплексами, а также средствами индивидуальной экипировки военнослужащих, новейшими системами разведки, связи и радиоэлектронной борьбы». «По данным Минобороны, – отметил вчера Путин, – было применено 215 современных и перспективных видов вооружений». Он отметил, что положительным оказался и первый опыт боевого применения высокоточного оружия большой дальности воздушного и морского базирования. Речь идет о ракетах «Калибр» и Х-101. Но подобные ракеты применяются в развитых армиях уже более 20 лет.

Проблемы связаны в основном с общим невысоким уровнем экономического состояния страны. Конечно, в России создано и производится ВТО. Но масштабы его производства в сравнении с другими развитыми странами желают оставлять лучшего. И это хорошо видно по результатам применения такого оружия в Сирии. Подводя 22 декабря 2017 года двухлетние итоги боевой операции в Сирии, Сергей Шойгу сообщил, что высокоточными ракетами большой дальности («Калибрами», Х-101 и Х-55, «Искандерами», «Точкой-У») по объектам террористов корабли и подлодки Вооруженных сил РФ нанесли 100 ударов. Самолеты стратегической авиации – 66 ударов. Между тем почти 20 лет назад, когда США и НАТО осуществляли агрессию против бывшей Югославии, всего только за три месяца операции американцами было выпущено 218 крылатых ракет морского базирования и 60 крылатых ракет воздушного базирования.

Наблюдая на прошлой неделе полет модернизированного стратегического ракетоносца Ту-160, Владимир Путин признал «абсолютно очевидным, что самолет нужно было менять». После Сирии его уже модернизировали. Но что в сухом остатке? Контракт на поставку Минобороны первой партии «стратегов» Ту-160М2 рассчитан до 2027 года. И за 10 лет он предусматривает создание лишь 10 таких самолетов стоимостью 15 млрд руб. каждый. И дорого, и долго.

Непрерывный полет стратегической и фронтовой авиации (не только Ту-160, но и других самолетов) обеспечивается дозаправкой в воздухе. Но много ли у России авиационных топливозаправщиков? Согласно открытым данным, в Воздушно-космических силах числится менее 20 единиц самолетов-заправщиков Ил-78 и Ил-78М. Потребность – в два раза больше. Все они были произведены во времена СССР на Ташкентском авиазаводе им. Чкалова. И лишь один – Ил-78М-90А – пока собран в Ульяновске на ЗАО «Авиастар-СП». Его первый полет был осуществлен на прошлой неделе. Самолет строили два года. И он, конечно, только проходит испытания и не запущен в серию. Для сравнения: в США имеется не менее 350 авиационных топливозаправщиков различных модификаций.

Еще одна проблема, которая обозначилась в Сирии, – мобильность. Ставя задачи армии и флоту, Путин заявил: «Мы должны существенно повысить мобильность Вооруженных сил. Это касается организации логистики, переброски и снабжения войск, их способности оперативно развертываться и действовать там, где это необходимо для обеспечения безопасности нашего государства». И в первую очередь мобильность связана с состоянием военно-транспортной авиации страны. По опыту Сирии в основном доставка и тыловых ресурсов в эту страну осуществлялась по морю. Лишь относительно небольшая часть грузов доставлялись по воздуху – менее 10%. За все постсоветское время в РФ построено лишь семь новых тяжелых военно-транспортных самолетов Ил-76МД-90А. Между тем на ЗАО «Авиастар-СП» их производство налаживается уже более 10 лет. С того времени, когда их производство было перенесено из Узбекистана в РФ. А ведь за 10 лет до распада СССР в Ташкенте было построено около 1000 единиц самолетов Ил-76 и Ил-78.

Что касается беспилотных ударных комплексов, то пока они еще не выпускаются серийно в больших количествах. Да и тех разведывательных дронов, которые используются в Сирии, тоже, видимо, не хватает в полной мере. И все упирается в способность ОПК их производить.

«Наши военная мысль и промышленность еще способны действовать. Но стимулов для активной деятельности им явно не хватает», – считает член-корреспондент Академии военных наук полковник Эдуард Родюков. По его мнению, остается несколько вариантов разрешения этой проблемы: «Увеличивать военные расходы или же начинать структурную перестройку экономики без ущерба для обороны. Как все это увязать в одно целое – неизвестно».