Совет Европы указал России на дефекты суда и следствия

Фото агентства городских новостей "Москва"

В Совете Европы (СЕ) подготовлен итоговый отчет о насилии и пытках в местах заключения и в ходе работы правоохранительных органов. Россия посвящена немалая часть этого доклада. Там утверждается, что избиения остаются одним из способов поддержания дисциплины среди заключенных. А силовому давлению во время следственных действий объективно способствует и судебная система, требующая твердых доказательств вины гражданина. Между тем в РФ так и не получила распространение практика ведения допросов под запись, хотя соответствующая норма и существует.

В рамках подготовки этого доклада для СЕ делегации Европейского комитета по предотвращению пыток (ЕКПП) посетили ряд российских регионов, а особого внимания был удостоен Северный Кавказ. В этом документе утверждается, что пытки и прочие жесткие формы обращения с заключенными и подследственными по-прежнему распространены. Повсеместна и практика незаконных задержаний.

Среди позитивных подвижек отмечены точечные улучшения тюремных условий вроде «снятия жалюзи, закрывающих окна камер предварительного заключения». Или, к примеру, сокращение заболеваемости туберкулезом за решеткой. Однако, зафиксировано в докладе ЕКПП, с высокого политического уровня так и не прозвучало указания силовикам проявлять «нулевую терпимость» к жестокому обращению, что, видимо, означает признание его допустимым.

Властям РФ также рекомендовано пересмотреть методы расследования и проведения допросов. Их цель, мол, должна заключаться «в получении точной и достоверной информации, а не признания от кого-то, кто уже считается виновным в глазах сотрудников правоохранительных органов». В отношении последних, считают в СЕ, необходимы более строгие процедуры отбора и улучшение профподготовки. А чтобы уберечь задержанных от силового давления для принуждения к даче ложных показаний или самооговору, властям предлагается обеспечить обязательное применение аудио- и видеозаписи следственных процедур. Тем более что такая мера уже и так предусмотрена в российском законодательстве, но она почему-то почти не используется. Судя по всему, речь в докладе идет о ч. 4 ст. 189 Уголовно-процессуального кодекса РФ. В ней говорится, что «по инициативе следователя или письменному ходатайству допрашиваемого лица в ходе допроса могут быть проведены аудио- или видеозапись».

Одной из причин сохранения пыточной практики эксперты ЕКПП считают пресловутую палочную систему в силовых органах. Еще одной – в целом невысокие стандарты доказывания. Дескать, следствие и суд в России воспринимают словесные показания как вполне достаточные доказательства, а как раз такие показания и проще всего «выбить кулаками». При этом если дела о применении пыток все же доходят до судов, то сотрудникам органов чаще всего выносятся непропорционально мягкие приговоры. И, наоборот, заявления подсудимых о даче показаний под пытками обычно квалифицируются как оговор правоохранителей, за который вообще-то можно положен дополнительный срок. «На сообщения о пытках судебные органы не всегда принимают эффективные меры. Есть жалобы, что судьи в упрощенном порядке просто отклоняли обвинения в жестоком обращении», – говорится в докладе ЕКПП.

Там напомнили России о «юридическом обязательстве принимать соответствующие меры всякий раз, когда есть основания полагать, что человек подвергался насилию», а также «ни при каких обстоятельствах не допускать возвращения под стражу тех, на кого человек пожаловался». Между тем судебно-медицинские экспертизы по заявлениям о насилии проводятся с опозданием и в большинстве случаев лишь с разрешения следственного органа.

По словам основателя правозащитного проекта Gulagu.net Владимира Осечкина, доклад для СЕ нельзя назвать полным и объективным: «Это скорее осторожный намек российским властям на необходимость системных реформ ФСИН, полиции и судов, но без каких-либо дальнейших последствий в случае сохранения статус-кво». То есть в данном случае члены ЕКПП ведут себя больше как политики, нежели правозащитники. «Им, конечно, важны принципы демократии, но очевидно и другое – в Европе не хотят ссориться с Россией», – полагает Осечкин. А еще он отметил, что в ЕКПП нет ни одного российского правозащитника, который рассказал бы о реальной ситуации на местах.

Но, с другой стороны, подчеркнул он, «не стоит слишком сильно критиковать коллег из ЕКПП, такой доклад – это в том числе и наша недоработка». Осечкин сообщил, что в нынешнем году в эту структуру будет направлена более подробная информация «о системных проблемах и масштабах распространения пыток и унижений», чтобы в 2020 и 2021 годах «ЕКПП посетил больше учреждений ФСИН и опросил больше жертв пыток и родственников погибших в застенках».

Как сказала «НГ» председатель Комитета родственников заключенных Елена Брылякова, общественники и семьи осужденных и подследственных «с воодушевлением ждали приезда членов ЕКПП в учреждения ФСИН по Брянской, Иркутской, Кемеровской, Свердловской областям, в тюрьмы и СИЗО Карелии, Хакасии, Красноярского и Пермского краев». То есть в те места, которые находятся под усиленным вниманием российских правозащитников. Однако, по ее словам, «никто так и не приехал». «В итоговом докладе нет ни слова о массовых унижениях тысяч заключенных, которым в тюрьмах присвоен статус опущенных, нет ничего про засилье криминалитета, навязывание основной массе заключенных воровских понятий. Умалчивается и о развале общественного контроля, когда часть российских ОНК выполняют скорее роль ширмы. Ничего не говорится и о конфликте интересов, когда государство поручает надзирать за соблюдением законности тем же прокурорам, которые ранее поддерживали обвинения в суде или решения о взятии под стражу», – подчеркнула Брылякова.